Глеб и Аврора. Брак по расчету - Олег Ростов

— Даже не знаю. Володя сразу поймёт, что это за девочка и зачем его с ней знакомят. Думаю, это у нашего Вовки не пройдёт. Может не мешать ему, с этой Вероникой?

— Хорошо. Давай понаблюдаем за ними.

Ольга

Я всё продумала. Всё просчитала. Всё кабинеты, коридоры офиса находились под постоянным видеонаблюдением, даже мой кабинет, как заместителя генерального. Только один кабинет не попадал под систему контроля — кабинет самого генерального, хотя видеозапись и там шла, но она была автономна. Охрана не видела, что происходит у большого босса. Сам хозяин видеозаписи встреч с партнёрами, подчинёнными просматривал потом, какие один раз, какие много раз. Причём камеры работали с нескольких ракурсов, полностью фиксируя тех, с кем встречался Глеб. Конечно, те кто попадал в объектив камер не знали об этом. Это было нужно не только для того, чтобы сам генеральный анализировал прошедшую встречу, но ещё и для аналитиков, в команде которых были физиономисты, психологи, психиатры. Наблюдая за тем, как ведёт себя тот или иной человек, какой у него взгляд, мимика, жесты и даже поза, в которой он находится, всё изучалось, прогонялось через специальную программу. Потом работали сами специалисты и выдавали психологический портрет того или иного человека, фактически всегда попадая в десятку. После чего, на стол к генеральному ложились результаты исследования. Я должна была отключить эти камеры, хотя бы на время. Становится порноактрисой желания у меня совсем не было. Особенно, чтобы меня видели в не совсем одетом виде, все эти умники, а уж тем более, чтобы видели, что я буду делать Глебу. Чтобы отключить камеры мне нужно было всего лишь вставить флешку с программой в стационарный компьютер Глеба. Он был подключён к системе видеонаблюдения. Через два дня, после разговора с Дарьей Дмитриевной, после утреннего совещания я, проводив последних посетителей, закрыла дверь, повернулась к Глебу. Он смотрел на меня вопросительно.

— Оля, что-то хочешь мне сказать?

— Да, Глеб. Я хочу поговорить. Это очень важно. — Он жестом пригласил меня присесть.

— Глеб, я долго думала, я хочу попросить тебя… Позволь мне перейти на работу в другой офис, вернее в один из филиалов.

— Тебе не нравится работать у меня?

— Нравится. Но я больше здесь быть не могу.

Глеб встал, обошёл свой стол и подошёл ко мне. Сел рядом на стул. Смотрел мне в глаза.

— Почему? У тебя с кем-то какие-то проблемы?

— Да.

— С кем?

— С тобой.

Некоторое время мы молчали, глядя друг другу в глаза. Во взгляде Глеба был вопрос. Он продолжал молчать.

— Глеб, я никогда ни в кого не влюблялась. Это так. Даже в 15 или 17 лет. Первая любовь и прочее. Так как поставила перед собой цель, сделать карьеру. Поэтому отвлекаться на любовные переживания я не собиралась. И если у меня возникало влечение к кому-то из мужчин, я его давила. Всё своё время я сначала отдавала учёбе. Когда мои сокурсницы влюблялись, бегали на свидания, я продолжала учиться. Потом работа в вашей компании и карьера. Да к своим годам я добилась много. Мне ещё нет 30, а я уже занимаю пост заместителя генерального директора крупной и серьёзной компании. Но чему быть, того не миновать. Я влюбилась, Глеб. В тебя. Ещё тогда, когда ты пригласил меня в свою команду, ещё не будучи генеральным. Я пыталась давить в себе любые чувства к тебе, но не смогла. Это было выше моих сил. Я прекрасно понимаю, что ничего серьёзного у нас быть не может и стать твоей женой у меня нет шансов. Ты уже женат. И вы с женой ждёте долгожданного ребёнка. Я могла бы попробовать, соблазнить тебя, вот только не думаю, что у меня что-то бы получилось. Да даже если и получилось, кем бы я стала? Просто любовницей? Для меня это неприемлемо, так как любимый мужчина должен, либо принадлежать мне полностью, либо не принадлежать совсем. Другого мне не нужно. Я не хочу полумер. Именно поэтому, я никогда не позволяла с тобой чего-то, что выходило бы за рамки служебных отношений. Но я тоже не железная, Глеб. Каждый день видеть тебя, держать дистанцию, а потом приходить в одинокую квартиру и плакать от безвыходности. Отпусти меня, Глеб. Я хочу уехать. Я приняла решение, либо я буду работать в одном из филиалов, либо я уволюсь. Пожалуйста.

Я замолчала. Глеб некоторое время смотрел на меня пристально. Потом встал, подошёл к панорамному окну. И стал смотреть в него.

— Я знаю, Оля, что ты любишь. Знаешь, за что я тебя ценю и уважаю, за то, что ты настоящий профессионал. Что ты не даёшь эмоциям взять вверх над своим разумом. Что ты не смешиваешь личное с делом. И мне очень жаль, что всё так произошло. Скажу честно, отпускать тебя мне очень не хочется и не нравится. Но я тебя понимаю и уважаю твое желание. Я ждал такого разговора. — Некоторое время он молчал, стоя ко мне спиной и глядя в окно. — Хорошо, куда ты хочешь уехать?

— Как можно дальше от тебя. Глеб, если я не буду тебя видеть каждый день, слышать твой голос, видеть твои глаза, твою улыбку. Не чувствовать твоё дыхание, когда мы рядом с тобой, мне будет легче.

— Хорошо, Оля, я тебя понял. Есть три вакансии. Подальше — это Новосибирск. Ближе Питер. Но это тебя вряд ли заинтересует. Есть филиал в Европе. В Женеву полетишь? Там главный офис. Он не такой большой как здесь, но всё же. У тебя блестящее знание английского, французского и немецкого. Так что с этим проблем не будет. Напиши заявление. Я отдам в кадры на подготовку приказа о твоём новом назначении.

Глеб продолжал смотреть в окно. Я встала.

— Спасибо, Глеб. Заявление я сейчас принесу. Оно уже написано.

— Принеси. — Он так и не обернулся. Сходила в свой кабинет, благо он был рядом. Потом вернулась. Глеб продолжал стоять у окна. Положила заявление на стол. Глеб повернулся, подошёл, взял его в руки и прочитал. Кивнул.

— Хорошо. Иди Оля. Готовься сдать здесь дела.

Я не могла смотреть на него. Вышла из кабинета и заскочив к себе, заплакала. Я понимала, что скоро уеду и возможно больше не увижу его. И впервые у меня случилась паника. Как так, я больше не буду видеть его вживую,