Единственные - Ольга Вечная

и мое особенное состояние. Нравится мечтать и предвкушать грядущие перемены. Нравится просыпаться с улыбкой на губах и засыпать в объятиях бывшего… будущего… о боже! Наверное, в нашем с Ильей случае эпитеты действительно не важны. Илья — мой муж, и на этом стоит поставить точку.

Немного, правда, напрягает его чрезмерная опека. Чувствую я себя отлично, и его беспокойство совершенно напрасно, но я так понимаю, в следующие месяцы мне придется как-то приспособиться к его навязчивому вниманию. Человек только-только вернул семью, скоро станет дважды отцом. Не стоит ожидать от него здравомыслия.

Почти три недели мы живем вместе и что я могу сказать?

Самой терпеливой среди нас всех оказалась Газировка. Она флегматично наблюдает за Евгением, который норовит то залезть на нее сверху, то подергать за уши. Ходит за ним из комнаты в комнату, благо площадь в трешке позволяет разгуляться, и следит, чтобы парнишка не шмякнулся. Закончилась ее счастливая привольная жизнь — скоро детей в семье будет еще больше!

— Ну что, Газзи, устроим день отдыха? — говорю я своей хорошей девочке, когда мы заходим в подъезд дома, где расположена наша с ней квартира. — Как в старые добрые? Только ты и я.

В ответ Газзи радостно виляет хвостом. Ее нетрудно понять: Евгений действует бедняге на нервы. Мы обе полюбили маленького Ветра, но иногда даже нам нужна минута отдыха от непоседливого любвеобильного мальчугана!

Сегодня вторник, но на работу я не еду. Взяла несколько дней неиспользованного отпуска, чтобы отдохнуть, отоспаться и подготовить свою однушку к сдаче в аренду.

Возможно, тороплю события, но за пять лет я привыкла экономить, поэтому простаивающая квартира, за которую еще и коммуналку нужно платить, меня напрягает.

Не успеваю отпереть замок, как открывается дверь в квартиру Тамары Витальевны. Газировка активнее виляет хвостом, я, в общем-то, тоже давно сменила гнев на милость. Что поделаешь, моя соседка считает, что Илья мне не подходит. Да что там, ни один мужчина на свете не подходит! Ей не нравился ни Сергей, ни стоматолог, ни другие парни, о которых я рассказывала. И если во всех предыдущих случаях я легко шла у нее на поводу, свой брак с Ветровым я никому не позволю разрушить.

Тамара Витальевна уверена, что главное в жизни — это самореализация и работа, пророчит мне свою судьбу. В начале лета, когда я забирала Газировку, мы поговорили. Я постаралась ей объяснить, как тяжела моя ноша. За чашкой чая я всегда делилась с ней историями только со счастливым концом. Вероятно, она сделала неверный вывод, что вся моя жизнь — это сплошные подвиги. Вот мы вытаскиваем арматуру из человека, и вот уже его родственники в слезах нас благодарят. На самом деле не все так сладко. И чтобы держаться, нужно где-то черпать силы. Не выгореть. Сберечь себя. Мне нужна любовь, семья. Дети. Я не могу быть только богиней оперблока.

— Полина, доброе утро! — говорит Тамара Витальевна и по привычке сразу переходит к делу: — Вчера приезжал мужчина. Высокий, статный. В возрасте. Спрашивал о тебе. То-сё. Живешь ли по этому адресу.

— Он представился? — хмурюсь я.

Невольно хочу прикрыть рукой низ живота. Моему малышу всего лишь несколько недель, я никому о нем не рассказывала, кроме Ильи, Веры и Ашотовны. И пока не планирую. Но мне уже хочется его защитить, потому что люблю его до безумия. Заранее.

— Назвался твоим близким другом, был очень вежлив. Я сказала, что ты завтра приедешь. Полина, не стоило говорить? Почему ты так смотришь, Поля? — Она немного пугается. — Я сделала что-то не так?

Близкий друг, который не знает мой номер телефона и не желает мне написать, например, в личные сообщения?

— Почему вы не позвонили мне сразу? — говорю вслух.

— Он… попросил не звонить. Полина, кто это может быть?

— Я понятия не имею. Больше, пожалуйста, ничего обо мне никому не рассказывайте.

Мы с Газировкой заходим в квартиру, я закрываюсь на ключ и первым делом набираю номер Ильи.

— Да, Поля? — отвечает он сразу же.

Фух! Успела.

— Ты не на планерке?

— Вот собираюсь. Что-то случилось? Ты где?

— Я у себя дома. В квартире. Все по плану, но.

— Но?

— Видела Тамару Витальевну. Она сказала… это так странно, Илья. Сказала, что вчера обо мне спрашивал какой-то мужчина. Ям испугалась. Наверное, зря. Глупо это все. Просто не представляю, зачем кому-то наводить обо мне справки. Я ведь обычная медсестра.

Он молчит пару мгновений, потом произносит:

— Да, очень странно. Закройся на все замки.

— Уже закрылась.

— Я сейчас приеду.

— Необязательно. — Мне вдруг становится неловко, что развела панику на ровном месте. — Честное слово, я не хотела тебя дергать. Ты, разумеется, не можешь срываться каждый раз, когда мне что-то чудится. Спокойно работай. Я закончу с уборкой, посмотрю сериал, посплю. И ты как раз после работы заберешь меня. Я не планирую выходить из квартиры. Еда есть.

— Надо бы выяснить, кто этот человек и что ему нужно.

— Может быть, Тамара Витальевна все придумала? Я определенно стала излишне эмоциональной в последние дни. Уверена, это подождет до вечера.

— Ты точно закрылась?

— Да, точно.

Я сбрасываю вызов и начинаю разуваться, как слышу стук в дверь. Заглядываю в глазок — на лестничной площадке стоит соседка.

— Полина, открой, пожалуйста! — говорит она, голос звучит взволнованно.

— Что случилось? — спрашиваю через дверь.

— Ты так посмотрела, что мне стало дурно! Поля, я вот только что заглянула в сервант и увидела, что ключи от твоей квартиры пропали. Я никогда в жизни ничего не теряла… — окончание фразы она договаривает, уже когда я открываю дверь.

Сую ноги в сандалии и командую Газировке на выход. Напоследок окидываю квартиру быстрым взглядом — кажется, что вещи лежат не так, как я оставила их