Развод в 45. Я буду счастлива. А ты? - Елена Георгиевна Попова

И сейчас он медленно, словно измываясь над нами, к этому подводит.

– Теперь посмотрим видео с камеры наблюдения, установленной на остановочном комплексе.

«Всё… – падает сердце в пятки. – Именно здесь Ваня снял с лица маску…»

Смотрю, как племянник подходит к остановке, снимает капюшон, затем – маску, с опаской оглядывается по сторонам, отряхивает куртку, и идет к подъезжающему автобусу.

– Я… я по-поджег склад, – говорит он, нервно теребя волосы. – Ка-катя не ви-виновата.

– Вань, иди в комнату. Иди-иди, – подгоняю его. – Нам с Ильей нужно поговорить.

Племянник, виновато посмотрев на нас по очереди, выходит с кухни, я закрываю за ним дверь и останавливаюсь напротив Ильи.

– Ваня слышал наш с тобой разговор в подъезде, понял, что ты мне изменил, и сильно расстроился из-за этого. Ему было обидно за меня. Ты же знаешь, что я ему как мать, и что он всегда очень переживает за меня. Ты тоже его с детства знаешь, Илья. Он вырос на твоих глазах. Поэтому я прошу тебя, очень прошу, не ломай ему жизнь. Он нам обоим не чужой человек.

– Да, он мне не чужой, – кивает Илья. – И именно поэтому он сейчас здесь, а не в кабинете следователя.

Он садится за стол, убирает телефон в карман и набирает полную грудь воздуха.

– Я не хочу ломать ему жизнь. Мы оба знаем, как ему будет тяжело в тюрьме. Да и твоя мать сойдет с ума от горя. Но, – со вздохом мотает головой, демонстрируя глубокое сожаление, – ты не оставляешь мне выбора… К сожалению, последние недели нашего с тобой общения показали, что ты не умеешь идти на компромисс.

– Догадываюсь, к чему ты клонишь, – с ненавистью смотрю на него, понимая, что он будет меня шантажировать.

– Ты не хочешь по-хорошему выехать из моей квартиры, претендуешь на долю в моем бизнесе, которого ты никогда не касалась, и теперь у меня назревает вопрос: а почему я должен пойти тебе навстречу и спасти от тюрьмы твоего племянника?

– Другого я и не ожидала услышать, – усмехаюсь я.

– Я предлагаю тебе два варианта. Первый: Ваня сейчас поедет домой к бабушке, продолжить жить своей обычной жизнью, а ты переедешь в квартиру на Горького, и откажешься от всего остального имущества, нажитого в браке. Квартиру на Горького, даже несмотря на новые обстоятельства, я, как и обещал, перепишу на тебя. Машину тоже. И второй вариант, – пристально смотрит в глаза, – Ваню сегодня задерживают, дают ему срок, но за то ты, его любима тетя, или даже можно сказать – вторая мама, получишь все, что тебе достанется по решению суда, и будешь счастливо жить дальше.

Встает со стула и расправляешь широкие плечи:

– Даю тебе ровно две минуты на размышления. Помни, что от твоего решения зависит его судьба, – кивает на стену, за которой находится Ваня.

Глава 18

Катя

Полгода спустя

– Девочка моя, ты великолепна! – восклицаю я, глядя на Машу в свадебном платье, которое обтягивает ее круглый живот. – Поворачивайся, я тебе расправлю фату.

– Что бы я без вас делала, – вздыхает Маша. – Нет, ну надо же, а! И почему рейс моих родителей задержали именно в тот момент, когда у их дочери свадьба?

– Не переживай. Главное, они уже в Москве. К росписи точно должны успеть.

Родители Маши должны были еще вчера прилететь из Калининграда, но их рейс отменили из-за погодных условий.

Я с самого утра сбегала в салон на укладку и макияж, а затем приехала сюда, чтобы помочь детям с приготовлениями к свадьбе.

– Мам, завяжи, пожалуйста, галстук, – подходит ко мне сын.

Боже, какой он у меня красивый!

Завязываю галстук, поправляю воротник белой рубашки, оглядываю его черный пиджак и брюки.

– Идеальный жених! – целую его в щеку.

– Ты тоже давай одевайся, – смеется он. – А не то так и уедешь в футболке и джинсах.

Пока молодые любуются друг другом, я беру с кресла чехол с платьем, которое привезла с собой, и иду переодеваться в соседнюю комнату.

Через несколько минут подхожу к зеркалу и любуюсь собой.

Черное атласное платье с открытыми плечами сидит на мне идеально. Подчеркивает талию, грудь, бедра.

Еще не так давно я не любила смотреть на себя в зеркало, а теперь практически не отлипаю от него.

Мне очень нравится то, как я сейчас выгляжу.

Разве могла подумать, что за полгода так похудею?

И все это благодаря специалисту, которого мне посоветовала Маша.

Шесть месяцев правильного питания, спортзал, йога, бассейн и массаж помогли мне восстановиться после болезни и привести в порядок тело.

У меня не было ни одной свободной минуты. Прямиком с работы ехала в зал, после – в бассейн, в другой день – массаж и йога. Плюс помогала сыну с подготовкой к свадьбе.

На самобичевание не оставалось времени, и это очень здорово.

Я привела себя в форму, поправила здоровье, наполнилась энергией, и сейчас очень счастлива.

Никогда бы не подумала, что однажды ко мне в тренажерном зале начнут подкатывать молодые парни. Обсыпают меня комплиментами, приглашают на свидание. А когда узнают, что они ровесники моего сына, то в шоке округляют глаза.

Да-да, я почти бабушка, но душой и телом молода и полна сил.

Ни о каких свиданиях пока что не идет и речи. Я не готова к новым отношениям. Живу для себя, и мне это безумно нравится.

Возможно, однажды на пути встретится достойный мужчина, кто знает. Но пока что я просто наслаждаюсь жизнью.

Илью я в последний раз видела в феврале, на разводе.

Он, как и обещал, переписал на меня квартиру на Горького, но в нее я переезжать не стала.

Сняла приличную, достаточно просторную, солнечную однушку в новом доме, расположенном рядом с клиникой. Теперь до работы рукой подать, что тоже очень удобно. Пять минут пешком, и я уже на месте.

Можно было бы взять квартиру в ипотеку, но все предложенные варианты меня не устраивали. Сейчас проще снимать, чем брать в ипотеку под сумасшедший процент.

Я поступила следующим образом: с помощью сына сделала косметический ремонт в квартире на Горького, продала ее, и положила деньги в банк под процент. Теперь осталось дождаться хорошего предложения по ипотеке и обзавестись собственным жильем.

На которое никто не сможет претендовать и… никто им меня не сможет шантажировать.

Я долго отходила от событий, связанных с Ваней.

После медицинской экспертизы нам ясно дали понять, что с его диагнозом «умственная отсталость легкой степени», в лучшем случае ему пришлось бы отправиться на принудительное лечение, а