Не родные. Малышка в награду - Елена Левашова

class="p1">— Я пришла показать мастеру… хм… поломки. Там в ванной кое-что не работает и…

— Приходите завтра. Я буду в офисе Алекса часа в два. Квартира будет в полном вашем распоряжении.

— А чего это ты раскомандовалась? Я здесь хозяйка, поняла, дрянь? Езжай в свою деревню и оставь моего мужа в покое. Шрам, дуй на кухню! А ты… Потом поешь.

Глава 15

МАРУСЯ

Яна с убийственной жестокостью толкает меня, освобождая дверной проем. Отлетаю к стене, едва не роняя Варюху. Мерзавка, гадина! Пусть только посмеет нам навредить… Двуличная дрянь — вот кто она. Грудь теснят рыдания, но я усилием воли сдерживаюсь. Не увидит она моих слез. И моей слабости тоже…

— Я сейчас же позвоню Алексу, а он…

— Только посмей, ничтожество, — шипит она. — Я не такая размазня, как Саша, не поведусь на твои болезни и слезы. Меня не проймешь. Один мужик бросил, так ты о бывшем вспомнила? Молчи, если хочешь благополучно вернуться в деревню, поняла?

Она грубо сжимает мое плечо и приближает лицо, обдавая горячим дыханием. Ее ненависть вполне ощутима… Она прокатывается по телу и стекает по позвоночнику к ногам. Даже коленки трясутся.

Я не за себя боюсь — за Варюшку и маму. Если Шрам — ее шестерка, Яне не составит труда привести в действие свою угрозу. Она доберется до нас в любом городе…

И еще мне снова жалко Алекса… Почему я всегда думаю сначала о ком-то? Не о себе… О себе, пожалуй, в последнюю очередь. Как он мог так ошибиться? Может, я слишком его идеализирую? Вижу не то, что есть на самом деле? Нет, не может Саша быть таким же ничтожеством, как эта Яна…

— Ты получишь помощь от моего жениха и свалишь восвояси. Без шума и пыли. Ты поняла, деревня?

— Поняла. Но… Алекс все равно узнает, какая ты. Не от меня, так… Ты обязательно проколешься, крошка. Покажешь свое истинное лицо. И будет поздно все исправлять.

Варька чувствует мой страх. Бешеное биение сердца, частое, взволнованное дыхание. Елозит в моих руках, хнычет, вертит головкой, слыша незнакомые голоса.

— Не проколюсь. Будь уверена. Шрам, что с папкой?

— Ищу.

Он лезет на антресоли и вытягивает пухлую сиреневую папку.

— Завтра ты поедешь в офис, проконсультируешься, поблагодаришь Алекса и купишь билет на поздний рейс. Это не предложение, а приказ. Узнаю, что ты осталась, пеняй на себя.

Она уходит, громко хлопнув дверью. Варька вздрагивает и заливается громким плачем. И я плачу… Оседаю на пол, успокаиваю дочку и сама пытаюсь успокоиться. Мне надо все рассказать Алексу… Нет, не должна я, не должна! Шрам все знает о моей маме — еще с тех времен. Не понимаю, как связано то, что произошло, с настоящим? С Яной Саша познакомился позже, я ее тоже не знала. Как она связана с тем делом? И чем я так ей мешаю?

— Мамочка… Я звоню посоветоваться, — произношу дрожащим шепотом.

Поднимаюсь с места и перемещаюсь на диван. Ложусь на удобную подушку и прикладываю Варю к груди.

— Да, Маруся. Что случилось?

Рассказываю в двух словах о случившемся. В груди печет от боли… Как же так? Снова я в эпицентре бури. И снова в ней Саша…

— Не вздумай вмешиваться, Маша. Он выбрал эту девушку и полюбил, так? Жениться собирается. Какое тебе дело до него и его личного? Правильно, никакого.

— Мам, с ней этот бугай был, Шрамченко. Тот, кто мне угрожал тогда…

— Дела прошлые. Ты тогда легко Сашу отпустила. На все условия этих бандюков пошла. А такая, как Яна вцепилась бы в мужика мертвой хваткой, как клещ. Мягкая ты у меня, Маруська, доверчивая, нежная. Такую легко принудить или обидеть. Яна это хорошо чувствует. И опасность, исходящую от тебя, тоже чувствует. Иначе не выгоняла бы тебя так настойчиво. Видимо, задумчивый ее Алекс стал. И ведет себя странно…

— Ох, мама. Я тогда была уверена, что поступаю правильно. Я ведь спасала Сашу. Как могла… И вас с папой. Не суди меня и…

— Дочка, и в мыслях не было. Но Саша твои откровения о Яне не воспримет всерьез — он на нее смотрит сквозь призму влюбленности. Так что молчи теперь… Столько воды утекло, в прошлом вы… И ваша любовь тоже.

— Ладно, мамуль. Я завтра к нему в офис поеду, а потом… Домой, наверное. Боюсь оставаться и проверять Яну на прочность. Ты права — мы в прошлом.

— Береги себя, дочка. Жизнь хороший учитель. Главное не увидеть глазами — так ведь говорят? Если суждено Саше разгадать истинную натуру Яны — он это сделает без твоей помощи или подсказки. А если нет… То дурак он форменный. Так ему и надо.

— Ну, мам.

— А ты у меня умница и красавица. И мама замечательная, и дочка. Платьица понравились?

— Да, мамуль, спасибо тебе. Очень даже. Я тогда…

— Позвони, ладно? Не торопись и не руби сплеча. Вдруг потребуется еще ненадолго остаться? Тут уж не ты будешь виновата, так своей Яне и объяснишь. Подальше тебе надо от таких людей держаться. В мире больших денег всегда будет место таким… Шрамам.

— Все, мамуль. Пока.

Завершаю вызов, оставляю Варю «играться» на диване и ухожу в кухню. Повсюду следы от обуви Шрама и Яны — они не удосужились разуться. Остервенело вытираю дверные ручки и поверхности, к которым прикасался Шрам, мою полы. Уборка всегда помогала мне соображать лучше. Как же поступить правильно? Если промолчу и не открою Алексу глаза на Яну — не вопримет ли он это еще одним предательством? А если скажу, не подвергну ли опасности жизни мамы и Вари? О себе думать нужно… Наверное, так правильно? Я уже была спасительницей — ни к чему хорошему это не привело. А теперь у меня есть дочка. И я за нее в ответе.

Подхожу к окну, завидев до боли знакомый автомобиль на парковке… Господи, как он нас нашел? Снова… Наверное, у Романа тоже повсюду глаза и уши. И Шрам тоже есть — свой, персональный. Боже мой, ну, почему столько испытаний в один день? Одна я не справлюсь… Бросаюсь к дверям и запираюсь на все замки. И цепочку набрасываю для верности.

Хватаю с тумбы телефон и звоню Саше:

— Рома меня нашел, Алекс. И сейчас поднимается в квартиру.

— Потяни время,