Глеб и Аврора. Брак по расчету - Олег Ростов

Достаточно. И ещё должны были раза в два больше, после того, как ликвидировали бы Белозёрского.

— Знаешь где его лежбище?

— Знаю.

— Отлично. Теперь вопрос, от которого зависит жизнь твоей дочери. Кто убил отца Глеба? Не вздумай юлить.

— Я убил. Я организовал несчастный случай. Так мне приказал Пётр Николаевич.

— А дядю Глеба, родного брата его отца?

— Никто. Это на самом деле был несчастный случай. Но именно он подтолкнул моего хозяина к тому, чтобы убрать Антона таким же способом.

— Это просто твои слова или сможешь доказать, что ты не занимался самодеятельностью, а действовал с подачи Кречетова?

— Могу. У меня есть видеозапись разговора. Я сделал её тайно, чтобы иметь страховку на всякий случай, если хозяин захочет от меня избавится. Я же понимал, кто такие Белозёрские.

— Кречетов знает о записи?

— Нет.

— Хорошо.

Стив встал, стал звонить по телефону.

— Алё, это я. Живы. Глеб жив и Виктор. Но они не смогут идти. Виктор ранен. А Глеб сильно ударился при падении вертушки. Я не знаю, что с ним, его срочно надо в больницу. Их обоих в больницу нужно… Что? К нам идут?.. Мы двигаемся в сторону Кедрового, так как я решил, что на прииске нас ждут… Понял. Вертушка нужна с люлькой, чтобы загрузить обоих. У меня тут ещё Малюта… Да, я взял его… Он интересные вещи рассказал… Я понимаю, это не телефонный разговор… И мне нужно будет ещё одну вертушку, и трёх-четырех бойцов… Надо закончить дело. Найти одну паскуду, из-за которого Глеб чуть не погиб… Да, понял. Всё ждём. Я костёр разведу. По дыму определите, где мы.

Стив отключился. Посмотрел на нас. Увидел, что Виктор потерял сознание. Выругался. Быстро достал из рюкзака аптечку. Раздел Виктора до пояса. Он был весь в крови. Перевязал его, наложив плотную повязку. Поставил укол.

Мне опять стало плохо, окружающая реальность поехала волнами. Увидел Аврору. Я понимал, что это начался бред, но всё равно, улыбался. Протянул руку, чтобы коснуться её…

Очнулся в вертолёте. Стоял гул двигателя. Надо мной наклонился какой-то человек.

— Глеб Антонович, вы меня слышите?

— Да.

— Хорошо. Скоро мы прилетим и Вас увезут в больницу. Нужно пройти обследование. Что у вас болит?

— Голова болит и кружится. Ещё бок левый болит, бедро и грудь.

— Понятно. Сейчас больно?

— Да.

— Я вам обезболивающий поставлю.

— Что с Виктором?

— Живой он, только без сознания. Крови много потерял. Но ему капельницу поставили. Он выдержит, сильный мужик.

Мне поставили укол. Я его даже не почувствовал. Опять провалился в забытьё…

Аврора

— Аврора, Ксюша! — К нам в комнату, где я была с золовкой и племянницей зашла Дарья Дмитриевна. — Девочки, Глеб нашёлся. Его сейчас везут в областной центр на вертолёте. Мне только что Николай звонил. Сказал, что скоро всё закончится.

Моё сердце билось как сумасшедшее.

— Мама, что с ним? Он цел? — Только и смогла спросить свекровь. Горло у меня перехватило.

— Цел, только ударился сильно, когда их вертолёт упал. Стив вытащил его. Скоро увидите нашего Глеба.

— Слава тебе господи, мама. — Ксения перекрестилась. Я закрыла лицо руками и заплакала. Больше уже не могла сдерживаться. Меня обняла Ксюша. — Аврора, успокойся. Всё хорошо. Глеб жив. Зато какой ты ему подарок готовишь. Поверь, это будет самое для него полезное лекарство. И не волнуйся. Ты должна нормально выносить ребёночка.

Я, продолжая плакать, кивала ей. Да я выношу и рожу дитя. Я всё сделаю, но не позволю, чтобы с ним случилось то, что случилось с моим первым ребёнком.

— Ксюша, мама, не беспокойтесь. Я плачу от радости.

Глеба привезли через три дня. На самолёте. Нам сказали, что у него контузия и ушиб внутренних органов, которые он получил при падении вертолёта. Что опасности его здоровью уже нет. Но он всё равно побудет в больнице. За ним понаблюдают. Мы все встречали его в аэропорту. От самолёта его сразу увезли в клинику. Там уже была выставлена очень серьёзная охрана. Никого посторонних к нему не пускали. Медперсонал клиники, который мог с ним контактировать, имел строго ограниченное число. И то каждый раз они проверялись и контролировались. Когда увидела мужа в аэропорту, его вынесли на носилках из самолёта, я чуть в обморок не упала. Он был похудевший, весь зарос щетиной и бледный. Но увидев нас улыбался. Сразу кинулась к нему. Носилки остановились. Обнимала его и плакала. Целовала его лицо. Он гладил меня по голове.

— Я так по тебе соскучился, Аврора. — Прошептал он. — Ты мне снилась каждую ночь.

— И я по тебе соскучилась, любимый. — Так же шептала я ему. — Я очень, очень сильно тебя люблю. И у меня для тебя новость, дорогой мой.

— Что? — Он смотрел на меня вопросительно, с ожиданием в глазах. Я улыбнулась ему сквозь слёзы.

— Я беременна, Глеб. У нас будет ребёнок.

Глеб закрыл глаза и прижал меня к себе. Молчал, ничего не говорил. Но чувствовала, что он рад, просто не мог выразить это словами. Так бывает. Слова будут потом, сейчас просто его глаза, его руки и его объятия, которые красноречивее всех слов…

* * *

Дарья Дмитриевна в сопровождении начальника службы безопасности, трёх его сотрудников, с холодными, как лёд глазами, вошли в главный офис холдинга. Так же с Дарьей шла её дочь Ксения и младший сын Владимир. В офисе находились ещё подчинённые Николая. Он кивнул им и они перекрыли главный вход. Так же заблокировали лифты и запасные выходы. Все сотрудники были вооружены. У некоторых были в руках даже автоматы, одеты они были в бронежилеты. Николай открыл двери в зал совещаний. Там уже находился совет директоров. Белозёрские зашли туда. За ними зашёл Николай и трое его ребят. Все находившиеся в зале смотрели с недоумением на вошедших.

— Добрый день, дамы и господа. — Поприветствовала Дарья всех членов клана. Ксения и Владимир молчали.

— Здравствуй, Даша. Что случилось? Почему всех вызвали сюда в экстренном порядке? — Спросила Анна.

— Я не понял, а что здесь делают те, кто не входит в совет директоров? — Тут же недовольно спросил Петр Николаевич Белозёрский-Кречетов.

— Глеб не может сейчас здесь присутствовать, по состоянию здоровья. Я думаю, уже все знают, что случилось с президентом холдинга?

Кресло президента пустовало.