Развод. Внебрачный сын мужа - Анна Томченко

— Мама Матвея писала…

Боковым зрением я видела как напрягся Ярослав, как его лицо снова стало похоже на посмертную маску. Он сцепил руки в замок и медленно произнёс:

— И ты конечно захотела пообщаться… — Ярослав приблизился ко мне и положил ладонь мне на колено. Сдавил его до боли, но я даже не поморщилась.

— Однозначно… — сказала я безразлично. — Мне ведь важно знать, за что она так ненавидит своего ребенка, что бросила его на умирающую бабушку.

— Зачем? — прорычал Ярослав, разворачиваясь ко мне лицом и требовательно положив мне ладонь на плечо.

— Чтобы просто она забрала своего сына. Это не правильно, что при живых родителях он сирота, — отозвалась я холодно.

— То есть ты готова вернуть ребенка в чудовищную обстановку, к людям, которые его не любили… — начал заводиться Ярослав, но я перебила:

— Он ее любит. Какой бы плохой она не была, но Матвей ее любит. И вскоре возненавидит тебя за то, что ты отнял у него мать… — произнесла я словно слова приговора.

— Он полюбит тебя! Ты намного лучше. Ты более хорошая мать, — на одном дыхании выдал Ярослав и меня всю словно подбросило. Я развернулась к мужу. Посмотрела пристально в глаза.

— Ты за нас все решил, правда? — с шипением начала я. — А хоть кого-то ты спросил как мы относимся к этому? А что же ты такой нелогичный, раз я более хорошая, что же ты сам полез на его мать, а, Яр?

Во мне кипела и бурлила злоба. Я словно воочию увидела своего супруга тогда, когда все было плохо, когда я не вставала с больничной койки и не хотела жить. Увидела и ужаснулась, потому что в этой картинке была женщина без лица, к которой мой муж уходил, когда за ним закрывалась дверь палаты.

— Мне с тобой… — тихо произнёс Ярослав вдруг весь изменившись, разом постарев, со взглядом усталого, беспомощного человека, у которого жизнь потеряла смысл. — Вик, мне с тобой рядом было просто безумно больно…

У меня на глаза набежали слёзы и застыли там как льдинки. Я отвернулась, прекрасно понимая, что имел ввиду Ярослав. Ему было больно рядом со мной, потому что наверно он винил себя, потому что хотел все исправить, а ничего не получалось, потому что я отказывалась от всего и от него в первую очередь. Мое сердце стучало громко, и из-за этого я почти не понимала, что молча встала и позвала детей домой. На автомате покормила их, не дожидаясь, когда Ярослав выйдет из ванной и пошла укладывать спать. Каким-то отрешенным взглядом наблюдала, как сначала Алиса долго укладывалась и просила переставить куклу ангела подальше от двери, а потом как Матвей безропотно и тихо прошёл в свою спальню и забрался на кровать.

— Вы ищите мою маму? — только и спросил он у меня, когда я присела на край кровати. Я тяжело вздохнула и призналась:

— Да, но у меня ничего не выходит. И если бы ты подсказал как ее зовут…

— Света, — быстро выдал Матвей и залез под одеяло.

— А какая у тебя фамилия? Тебе же наверно и это говорили запомнить… — тихо произнесла я, сжимая в пальцах край покрывала.

— Матвей Ярославович Илларионов, — ответил со вздохом Матвей, и я благодарна кивнула.

— Теперь искать станет проще, Матвей, — призналась я, и ребёнок, тяжело вздохнув, лёг на бок, а я погладила его по спине. А через полчаса, когда детское дыхание стало глубоким, я тихо вышла из гостевой и наткнулась на Ярослава. Он держал в руках свою кожаную куртку и папку с бумагами.

— Мне отъехать надо кое-куда… — тихо, чтобы не разбудить детей, сказал Ярослав, и я почему-то снова оказалась в палате и такой же напряженный голос мужа выдавал мне такие же слова. Я соотнесла все события, горько усмехнулась и помимо воли едко спросила:

— К Свете торопишься?

По лицу мужа пробежалась темная тень, а пальцы сжались на папке.

Милые мои я принесла Алису.

Выбирайте какой вариант лучше подходит

Глава 12

— Вика, не надо… — холодно сказал Ярослав и накинул куртку на плечи. — Не произноси ее имени. И вообще забудь…

— Почему? — я шагнула к мужу. — Что такого случилось у тебя с ней, что ты выдаёшь ее за умершую, а она играет в прятки?

Мой голос понизился до шёпота, и я почти прижала Ярослава к стене.

— Не надо лезть в эти вещи, Вик… — попросил мягким голосом Ярослав, и у меня в голове чуть ли не петарда взорвалась.

— Как это было? — я оттеснила Ярослава в рукав коридора, который прилегал к кухне, подальше от детских спален. — Ты напился и вышел в бар? Снял первую девку? Или ты давно знал ее? И когда решился на измену, она ничего не имела против, потому что жена у тебя, как бы сказать, ничего не скажет…

По лицу мужа пробежала тень, и он покачал головой.

— Знаешь… — тихо сказал Ярослав, сам потянув меня на себя. — Вик, это была самая большая ошибка в моей жизни… Ни о чем я не сожалел никогда так сильно, как об этой неправильной связи, которая оказалась с последствиями…

Меня всю передергивало. Хотелось то ли разреветься, то ли броситься на мужа.

— А об этом ты сразу знал? И решил подстраховаться? Раз я потеряла ребёнка… — я сузила глаза и посмотрела на мужа снизу вверх. В его взгляде плясали молнии.

— Повторюсь, — хрипло сказал Ярослав, сжимая меня сильнее своими руками за талию. — О ребёнке я узнал уже после того, как он родился. Я не собирался уходить из семьи, не собирался разводиться, не собирался…

Яр отпустил меня и упёрся спиной в стену. Опустил взгляд на свои руки, видимо, по привычке ища в них листок с заготовленной речью. А потом поднял на меня глаза…

Он так смотрел на меня в той палате.

Глазами полными боли и отчаяния.

Мы мало говорили тогда. Я просто смотрела на мужа и не хотела ничего. Я даже с трудом могла заботиться о себе, что уж о большем говорить.

— Если бы мы решили больше не пытаться родить, я бы не расстроился… — в сторону сказал муж, а меня укололо веретено с ядом в самое сердце.

— Ты… — я сглотнула туго. — Ты не хотел Алису?

Яр усмехнулся и растрепал волосы.

— Я хотел Алису. Молился с того дня, как ты сказала о беременности. Но если бы ничего не получилось, то возможно через лет пять или семь мы бы все