Небо в мечтах - Мира Миркова

те мыли. Наблюдаю за тем, как она накидывает на себя тёплое пальто, но шапку — то ли по причине небрежности, то ли из-за неохоты — вновь пропускает, так и норовя засунуть её в рюкзак с остальными вещами. — Шапку надень, а то заболеешь, — строго прошу я, придвигаясь к ней и застегивая пальто на все пуговицы, так, чтобы не замёрзла. Расстояние между нами непозволительно мало, настолько, что могу почувствовать тонкий цветочный аромат духов, что кажется вполне невозможным для зимней атмосферы.

— Выруби режим старшего брата, — бурчит мелкая, смахивая мои руки со своей одежды, довольно грубо, но вместе с тем и неуверенно. А вот и черты первой встречи подоспели.

Насчёт брата она ошибается, что-что, а вот братских чувств не испытываю к ней от слова «совсем», особенно это было понятно, когда осмысление того, что молодая и хорошенькая девушка сзади меня минуту назад переодевалась. Голову уже начинает посещать вопрос: «А инцест ли в нашей ситуации будет возможен?». Вроде как мы не кровные и всё такое, да и сверх меры верующим я никогда не был.

— Малышка, его, уж поверь, не врубали с самого начала, — не отводя взгляда от её глаз, жарко сообщаю я, желая увидеть реакцию на свои действия. Удивительно, но эмоции говорят быстрее: какое-то непонимание сменяется минутным страхом, а уже потом и скептицизмом.

— Иди уже, альфач фигов, — фыркает Ксюша, толкая меня в грудь, тем самым отодвигая с пути и важно шествуя по лестнице.

— Платье красивое, — хвалю я, рассматривая милые формы сестры. Вот сейчас реально чувствую себя извращенцем. — Но короткое, — добавляю, чуть погодя, заметив, как из-за её движений, оно задирается, показывая этим красивые ноги девушки.

— А мне нравится, — фыркает она, спрыгивая с последней ступеньки, словно ребёнок.

Удивительно, но эти самые детские поступки привлекают внимание к ней. Это та самая непохожесть, черта, способная отличить её от остальной толпы. Всё в ней выдаёт ребёнка. Кто-то говорил, что старение — неизбежно, взросление — выборочно, так вот что-то мне кажется, она выбрала пункт под названием «не взрослеть».

Именно поэтому я просто ухмыляюсь, продолжая следовать за ней. Покинув тёмный подъезд, замечаю, что снег уже пошёл в полную меру, но если меня это напрягает, заставляя задуматься о том, что будем делать с такой погодой, то Ксюшу — только радует. Она радостно выбегает на середину улицы, расставляя руки по бокам и начиная крутиться, ловя снежинки на свои покрасневшие от холода щёки.

Милота — сказали бы взрослые. Глупость — сказали бы некоторые сверстники.

Когда младшая останавливается, чтобы отдышаться и привести себя в более менее нормальное состояние, я замечаю на её ресницах, прикрывающих серые глаза, ещё не растаявшие снежинки. Алые, чуть пухлые щёчки, пылают, призывая подойти поближе и притянуть её к себе, увести в тёплую комнату, закутав в плед, и дать чашку с какао. Но вместе с тем настолько милая ситуация, которую так не хочется рушить, привлекает к себе, настигает желание стать её частью.

— Идём, — переборов в себе лишние чувства, зову я, непроизвольно протянув руку к Ксюше. Она хмурится, вновь обращая детский взгляд в помутневшее небо, но всё же слушается меня, проходя мимо протянутой ладони. «Может, к лучшему» — успокаиваю себя, выдыхая.

— Слушай, а до меня только сейчас дошло, что ты делал всю эту неделю, прежде чем прийти к нам? — нахмурив личико, спрашивает мелкая, слегка поворачивая ко мне голову. Платиновые волосы выбиваются из шапки красивыми кучеряшками, которые хочется намотать на палец. Это начинает отвлекать.

— Я у друзей тусил, — отмахиваюсь, слегка улыбнувшись от воспоминаний. — С моего выпуска не виделись.

— Так получается ты — местный, — улыбается Ксюша, кивнув своим мыслям.

— Да, как только из школы выпустился, уехал от греха подальше, но, как видишь, ненадолго, — пожимаю плечами, наблюдая за задумчивым лицом собеседницы. Из-за таких эмоций между ровных аккуратных бровей пролегает маленькая морщинка.

— Почему от греха? — непонятливо переспрашивает Ксюша, ломая тяжёлыми ботинками новый сугроб.

— Я в первую встречу говорил о своей матери, из-за этого дома было нелегко находиться, — напоминаю ей, когда тротуар выходит в сторону частных домов. — Нам ещё долго идти?

— Нет, там уже следующий поворот, сразу поймёшь, — загадочно подмигивает мне Ксюша, ускоряя шаг.

Как она собиралась одна идти?

Из-под тени кроны дерева, образованной благодаря ближайшему фонарю, выходит девичья фигура, к которой Ксюша с улыбкой сразу направляется.

— Карнеева, — с отдалённого расстояния уже кричит девушка, медленно достигая нас. — Чего так долго? — подозрительно сощурившись, спрашивает она. Взгляд неизвестной падает на меня, после чего она тихо присвистывает, обводя мою фигуру взглядом. — И где мы это заарканили?

— Леся, угомони свой фонтан словесности, — бурчит Ксюша, закатив глаза. Удивительно, но моя будущая родственница заметно меняется при посторонней. Будто взрослеет. — «Это» — мой брат, — констатирует она, с максимально пофигистичным лицом.

— Да ладно, — снова присвистывает та, вновь изучая меня взглядом, от которого что-то не то. — Где ж ты его прятала-то?

— Он сводный и только что обретённый, — фыркает Ксюша, улыбаясь подруге. — А теперь, надеюсь, мы закончили промывать косточки Киру, — подчёркивая моё имя, произносит она, будто стараясь напомнить о правилах приличия своей подруге и натолкнуть на знакомство, — и наконец пойдём к Ленке.

— Успеется, — отмахивается девушка, полностью поворачиваясь ко мне. — Олеся Ефремова — однокурсница этой особы, которая непонятно из-за какого везения получила такого брата.

— Кирилл Астрофьев — сводный брат данной леди, — улыбаюсь, параллельно поглядывая на Ксюшу, которая вновь закатывает глаза, словно вся эта ситуация её порядочно достала.

— Ладно-ладно, теперь мы можем пойти? — нетерпеливо спрашивает младшая, семафоря руками. Олеся, просмотрев меня ещё раз, будто анализируя, кивает своей подруге, двигаясь с места в понятную только для них сторону.

Перебежав через дорогу, мы в молчании пошли по улице частных домов. Второе по счёту здание громыхало настолько, что, казалось, весь город слышит эти звуки. Треки играли на полную, а разноцветные лучи сверкали даже через окна. Кажется, теперь я знаю, куда идти.

— Понял? — заметив мою ухмылку, поинтересовалась Ксюша, забрасывая поудобней на плечи рюкзак. В глазах девушки сверкали яркие блики, делая оттенок более мягким, словно самый красивый и редкий металл с отблеском серебряного.

— Теперь да, — киваю, следуя за девушками во двор большого дома. Подруги смеются между собой, незаметно пихая друг друга в плечи. Олеся что-то шепчет Ксюше, оглядываясь на меня, но младшая отмахивается, чуть не впихнув свою подругу в сугроб.

Когда девушкам это надоело, они быстро вбежали на крыльцо, начиная громко трезвонить в звонок, висящий на двери. Удивительно, но их услышали, и через минуту на порожек выглядывала