Шкатулка с секретом - Елена Комарова

закроют дело. А дело не закроют, пока не пройдет судебное слушанье, а до слушанья не дойдет, пока полиция не решит, есть ли состав преступления.

— Подозреваете, это всё-таки криминал?

— Сам не знаю. Судя по тому, что я узнал — обычный пожар. Судя по вопросам, которыми меня извели в участке — чуть ли не международный заговор. Думаю, местная полиция таким образом демонстрирует профессиональную солидарность, как её принято здесь понимать, — добавил Ференц с сарказмом. — Но сегодня нам хотя бы вернули вещи Карела… Вещей почти и не осталось, все очень обгорело…

— Подождите, — нахмурился профессор, — а кто опознал тело?

— Сначала домовладелец. Я…честно говоря, с трудом заставил себя осмотреть останки. Казалось бы, при моей-то специальности, но… Никогда не думал, что придется опознавать в морге тело собственного младшего брата. Думал, это скорее выпадет ему, если мне не повезет.

Профессор терпеливо ждал, пока Ференц справится с эмоциями и продолжит рассказ.

— Они сначала показали уцелевшие личные вещи и медальон, который он всегда носил. Собственно, по медальону его и опознали. Потом провели нас в морг, хорошо, что только меня и дядю, не знаю, что было бы с Юлией, они с Карелом… она его очень любила, всегда опекала, — молодой человек рухнул в кресло и прикрыл лицо.

Марк хмыкнул, собрал свои записи, сложил их в сторону и полез под кровать за чемоданом.

— Захватил из Ранконы, — пояснил он, доставая оттуда бутылку коньяка. — Думал, на презент профессору Дейтмару, но вам это сейчас будет полезнее.

Забрав с низкого столика стаканы, дополнявшие натюрморт с пепельницей и графином, профессор разлил по ним коньяк и протянул один Ференцу.

— Вы меня опять спасаете, — вздохнул тот.

— Да, есть такая дурная привычка.

— Можете себе представить, нам намекнули, что для большего содействия можно бы пожертвовать некоторую сумму. Нет, каково? У сотрудника Службы безопасности — и вымогали взятку!

— Службы безопасности другой страны, — напомнил Марк, отставляя свой стакан. — Но вы отказались, конечно?

— Отказался. Хотя на какое-то мгновение почти согласился, чтобы покончить со всем поскорее. Дядя Карл предложил не церемониться и просто всех заколдовать.

— Зная Джарвиса, должен признать, что он выразился очень корректно.

— Ну, он выразился не совсем так, — сказал Ференц, болтая остатками коньяка в стакане. — Если быть точным, он пригрозил полицейскому, который ведет дело, что сделает с ним нечто противоестественное. Кажется, там задымился несгораемый шкаф.

Марк сдержал смешок.

— Мне пришлось напомнить дяде, что по большей части его достижений в Вендоре срок давности уже истек, так что, не стоит освежать послужной список в данных обстоятельствах.

— Я был удивлен, узнав, что вы в родстве с Карлом Джарвисом, — сказал профессор чуть погодя.

— Мы старались не афишировать это, — криво усмехнулся Ференц. — Особенно при моей работе, вы же понимаете…Хороший коньяк, кстати. Вам налить еще? — он потянулся за бутылкой и долил себе и профессору. — Наши родители не очень-то жаловали дядю Карла, да и он сам тоже не стремился к тесному общению. Хотя, разумеется, генерал всегда знал.

Марк молча кивнул.

В дверь постучали.

— Войдите, — крикнул Ференц, раздумывая, не налить ли еще. И тут же понял, что коньяк отменяется — в номер вошла взволнованная Юлия.

— Простите, что врываюсь без приглашения, — сказала она, обращаясь к профессору, — но мне крайне необходимо поговорить с братом наедине.

— Давай пойдем к тебе? — сразу же предложил Ференц, вставая на ноги, но Марк остановил его и вышел из номера сам.

Когда за ним закрылась дверь, Ференц усадил сестру в освободившееся кресло и убрал со столика бутылку и стаканы.

— Что случилось?

— Смотри, — сказала Юлия, доставая из ридикюля два медальона. Они были близнецами: небольшие, овальные, только один оплавился по краям, явно побывав в огне. Ференц бережно взял оба медальона в руки и сделал знак Проявления.

Обе вещицы окружило очень слабое, почти незаметное свечение, прошитое тонкими алыми прожилками. Там, где бока соприкасались, алые ниточки были гуще. Приглядевшись, Ференц заметил, что они подрагивают с одинаковой частотой. Он развел медальоны в стороны — и алые нити разорвались, по одинаковая пульсация обрывков не прекратилась.

— А теперь, милая сестра, объясни мне, что это за чертовщина, — велел он.

В дверь опять постучали и вошел профессор Довилас со словами «Прошу прощения, кое-что забыл». Он заметил магическое сияние в руках бывшего студента, но промолчал, забрал с прикроватной тумбочки свой бумажник, сунул в карман и уже направился к выходу, когда его удержал Ференц.

— Подождите, профессор. — Юлия метнула в его сторону быстрый встревоженный взгляд, но брат ответил успокаивающим жестом. — Взгляните на это, пожалуйста, — обратился он, протягивая Марку один из медальонов. Юлия молчала.

— Слабые чары, — констатировал Марк, зажав украшение между указательным и большим пальцами и поворачивая его то одной стороной, то другой. — Тонкие связи, почти не локализуются. Школой даже не пахнет. Какой-то амулет, скорее всего.

— А что вы скажете на это? — Ференц протянул профессору второй медальон. Марк взял его свободной рукой, так же, как первый, осмотрел и прищелкнул языком.

— Строго говоря, — произнес он, складывая украшения вместе и наблюдая за тем, как на глазах становятся гуще и крепче магические связи, — современная наука отрицает существование так называемой магии крови. Впрочем, для шаманов и шарлатанов современная наука не указ. — Он вернул оба медальона Ференцу. — Что это?

— Современная магическая наука весьма преуспела в назначении звучных имен вещам, давно известным, — отозвалась Юлия. — Один из медальонов принадлежал Карелу, а второй — мой. Мы с братом зачаровали их. С вашей точки зрения, совершенно непрофессионально. И, возможно, даже антинаучно.

Марк склонил голову, давая понять, что оценил шпильку.

— Значит, вы сами зачаровали эти вещицы, госпожа Малло? — спросил он, возвращая оба украшения. Юлия кивнула, поглаживая гладкую крышечку своего медальона.

— Карел уезжал в Вендору, мы не знали, когда увидимся в следующий раз. Тогда я предложила ему зачаровать какое-нибудь парное украшение, которое можно было бы носить и мужчине, и женщине. Знаете, как в сказках, — на этом месте Марк заметно помрачнел, — если с одним из нас что-то случится, другой сразу