Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа - Валентин Андреевич Логунов

же плетеное кресло. Он продолжал молчать и Иисусу показалось, что Берд не доволен тем, что его помимо желания привлекли к беседе. Наконец Дар начал:

– Дело в том, Иисус, что твой Отец очень страдает. Я не могу объяснить, зачем ему понадобился человек, но чувствую, что он связывает с ним далекие и исключительно важные планы. Какие именно, можно лишь строить догадки. И вдруг случилось то, что случилось: проект пошел не по тому пути и, более того, возникла угроза, что человек, зараженный бациллой темной свободы, окажется на службе у Меона. И, кажется, все идет к этому, Иисус.

– Из твоих слов явствует, что потенциал человека так значителен, что с ним надо считаться?

– Мы с Бердом склоняемся именно к этому. Но никто лучше Саваофа этого не знает. В том числе, и Меон. Но Меон догадывается. – Дар вновь потер виски. – Отец и его ближнее окружение долго ограждало тебя от проблем, и это можно понять: обычная забота и любовь к своему чаду. Поэтому, Иисус, мы с Бердом испытываем некоторые сомнении, следует ли нам открывать то, что следовало бы открыть самому Отцу?

– Теперь уже поздно поворачивать назад. Я хочу знать всю правду, но не из-за любопытства, а чтобы помочь Отцу. Это не просто мой долг. Я весь дрожу от нетерпения подставить плечо и разделить Его страдания.

Дар выдохнул долго задерживаемый в легких воздух. Выдохнул со стоном. Лицо его сморщилось, от глаз к вискам рябью пошли, будто повеянные ветерком, паутинки морщин, губы задрожали. И весь он, показалось Иисусу, вмиг уменьшился, посерел, сник, как подмороженный нечаянным ночным морозцем весенний узенький листочек лиственницы. Иисусу стало жаль его, и он решительно поднялся:

– Дар, продолжим завтра.

– Нет и нет, Иисус! Я сейчас справлюсь! Я уже справился… – Откашлялся, взял себя в руки. – Вчера я сказал тебе, что человек, которого многие признают творением исключительно Саваофа, на самом деле дитя не только его, но и Ничто, Небытия. А стало быть, и… Меона. Я заметил также, – Дар все увереннее вступал в роль лектора, – что вторичное вторжение Князя Тьмы в творение Отца твоего заметно убавило внесенный Саваофом в человека Святой Дух. Одухотворенность не исчезла полностью, но она существенно растворилась в темной энергии, перемешалась с нею, и человек оказался перед сложным вопросом, как различать Свет и Тьму.

– Различать, что есть Добро и что есть Зло?

Берд резко повернулся к Иисусу и вступил в разговор:

– Да! В человеке поселились Ангел и Демон. И каждый требует исполнения своих законов и заповедей. Человек пребывает в растерянности. И следует признать: в основном, обиду человек адресует Саваофу.

– Но почему? Разве вина за искажение человека лежит не на темной силе?

– Человек, глубоко и искренне верящий в Творца, тем не менее пребывает в сомнении. Он не смиряется с тем, что Творец допустил Зло. В итоге возникла великая распря между Творцом и тварью. Творец оказался под огнем с двух позиций. Как верно заметил Дар, творящие Зло ненавидят Отца за то, что он мешает им творить Зло, творящие Добро – за то, что он не мешает Злу творить зло.

– Значит, проблема заключается в том, чтобы знать истинное происхождение Зла? Примирит ли человека с Творцом, если он узнает правду?

– Я думаю, это вопрос времени и, разумеется, усилий. Но если ты спросишь меня, на чьей стороне окажется человек, я не стану спешить с ответом. Как рассуждает человек?.. Я верю, говорит он, что Творец всемогущ, вечен и провидец. И он дал мне свободу выбора. Но если Он провидец, как случилось, что не предвидел Зла? Если предвидел, то почему и зачем сотворил мир, пронизанный муками, физическими и нравственными страданиями?

– Считается, что муки, страдания – наказание за грехопадение в райском саду.

– Иисус, ты лучше нас знаешь Отца. Разве он способен на месть? Да, он вспыльчив, способен сгоряча звездануть по башке, но ведь и отходчив. И обиду недолго держит в себе.

Молчавший Дар попытался одной рукой подтянуть к себе со стола открытый фолиант, но не хватило сил, Книга не поддавалась. Он привстал и обхватил Книгу двумя руками. – Ты читал ее?

Иисус взглянул; на кожаной обложке золотом было начертано: БИБЛИЯ.

– Попытался однажды. Такая наивность!

– Наивность – да. Но я услышал в ней, скорее, почуял, чем услышал, голос Саваофа. Такое впечатление, что он кому-то рассказывал о миротворении. Конечно, все донельзя упрощено…

– Но, с другой стороны, – перебил Дара Берд, – глупо было бы тому же Адаму объяснять, что такое кварк, фотон, гравитон, глюон, мюон.

– Саваоф все упростил, – согласился Дар, – а в пересказе авторов текста вообще получилась романтичная поэма. Но на мой взгляд, не только трогательная, но и с большим намеком. Полистай на досуге. – Дар, не ожидая готовности Иисуса принять Книгу, положил ее на колени собеседника. – Она поможет понять человека. – Он поудобнее устроился в кресле, почесал за ухом. Иисус скрытно улыбнулся. Он заметил, что у всех стариков непременно есть хотя бы одна, но приметная причуда. Эйн показывает язык, Гавриил удит рыбу и курит табак, Михаил морщит лоб, изображая из себя вечно занятого чиновника. А Дар палец правой руки чаще всего держит за правым ухом.

– Я благодарен вам за ревностное оправдание Отца. Но ведь это означает, что он… не всесилен.

Дар потупился и ничего не сказал в ответ. Он опять, как и в начале встречи, ужался, цвет лица его стал похож на цвет пергамента лежащей на коленях Иисуса Книги. Кажется, он уснул. Берд кивнул Иисусу и оба тихо, крадучись, на цыпочках вышли из кельи старика.

– Мы еще встретимся, Иисус, – не то спросил, не то утвердительно произнес Берд. – Нам есть о чем поговорить.

– Конечно, Берд. А сейчас я пройдусь по парку.

…В аллеях парка, где был выстроен комплекс академии, в зарослях диковинных деревьев порхали большие птицы, потомки динозавров, разноцветные птахи, подобно орлам парили грузные бабочки, в большом количестве по земле и наклоненным стволам бесшумно скользили змеи. На пересечении аллей Иисус увидел льва, который, заметив его, завилял хвостом.

Помимо деревьев пригорками, а то и холмами были высажены клумбы. Со смотровой площадки, куда поднялся Иисус, гряды клумб напоминали дугу земной радуги, чистой и улыбчивой. Иисус знал, что в глубине парка, за грядой клумб, воссоздан ландшафт, соответствующий геологическим эпохам какой-то планеты (какой – забыл). Но точно не Земли. Правда, что-то похожее на земное попадалось, но лишь до времен динозавров. Видимо, на той планете эволюция пошла другим путем. А, может, Саваоф разочаровался и прихлопнул проект. Надо