Попаданка и ее айдолы - Ива Лебедева

будет получать процент за нас от продюсеров Рома. А потом платить нам. Это обычная практика.

— Угу, тройная прокладка называется, — фыркнул Ха. — В которой оседает почти весь гонорар. До исполнителя хорошо если двадцатая часть добегает.

— И что? — не понял Лео. — Так всегда было. Не нами началось, не нами и кончится, как говорится. Это не повод сливать финал! Рита так с нами никогда не поступит! Это же… это хуже, чем предательство!

— Угу, жди, чтобы агент был с тобой честным! — язвительно вылез из своего угла Мо Юй. Он уже проглотил таблетку, выпил незаметно подсунутого Санти теплого чая и слегка ожил. Даже круги под глазами вроде бы стали чуточку светлее. — Все они одинаковые. Может, ей предложили денег за победу другого состава. Много денег! Думаешь, она отказалась? Ради нас? Не смешите мои пятки!

— А ты вообще молчи, ошибка природы. Если бы не помощь Риты, тебя бы тут еще два раунда назад не было! А если бы она не выкупила агентство, то, может, уже бы составлял компанию какому-нибудь толстосуму, преданно заглядывая ему в глаза ради пары новых шмоток, — шепотом зарычал на него лев. Для него сама мысль о предательстве Риты казалось дикой. Слишком болезненной. Он не хотел даже думать об этом. Еще и потому, что где-то в самой глубине души таился предательский вопрос «а если?».

— Да я че, я даже особо ее не осуждаю. Ну подкупили и подкупили, бабки всем нужны, а у меня башка болит, — вздохнул воробей и снова полез под одеяло. — Просто заранее предупреждаю, чтобы надежд было меньше. Жизнь вообще дерьмовая штука, и в ней нет места сказкам про фей-крестных, которые по мановению волшебного стаканчика кофе превратят тебя из отброса в популярного айдола.

— Тебя же превратила? — хмыкнул Бо. — Падший ангел. Теперь это твое сценическое имя навсегда.

— Да идите вы со своими аллегориями и прочей бурдой. — Мо Юй накрылся с головой и сделал вид, что уснул. Чтобы никто не заметил навернувшихся на глаза слез.

Он и сам ужасно хотел поверить в сказку. Так хотел, что… не мог.

Глава 44

— Итак, главный вопрос этой недели: кто что будет показывать в финале на сольнике? — спросил Лео, перебирая в руках край рубашки.

— Я — танец, — даже не раздумывая ответил Бо.

Феникс сразу закатил глаза, а львенок понимающе кивнул. Другого от друга они и не ожидали.

— Петь, наверное, все равно придется, — напомнила я. — Да, место дансера в группе твое, но вокал тоже важен. Имейте в виду все: после конкурса у вас будет полгода плотных занятий с педагогом. Я нашла подходы к Ху Со Чону.

— К кому?! — хором спросили парни и пораженно умолкли.

— К нему. Да.

— Ты хоть понимаешь, сколько стоят эти уроки?! — поразился феникс. — Даже моя семья смогла оплатить мне не больше десяти уроков! Хотя там, конечно, дело не в деньгах было, а в загруженности мастера.

— Деньги — не ваша проблема. И загруженность мастера — тоже. Главное, он согласился с вами заниматься. Скажите за это спасибо маме Рите и одному там воробушку.

— Не обязательно петь так-то, — после долгой паузы выдохнул Ха. — Сольное выступление больше похоже на демонстрацию талантов. Вот я, например, покажу сцены из национальной оперы. Кто-то может исполнить танец с веерами или, допустим, какую-нибудь балетную партию. В финальном сольном выступлении главное — продемонстрировать некую изюминку и индивидуальность. Можно хоть на марафон вопросов на скорость отвечать — никто песнями и танцами не ограничивает.

— Кстати! — вспомнила я. — Скажи, пожалуйста, что означает «бамбуковая палка за тремоло в среднем регистре»? Это мастер про тебя сказал. Вы знакомы?

— Кх-х-х… — Ха подавился воздухом и долго кашлял. Впервые на моей памяти этот парень по-настоящему покраснел.

— По жопе ему обещали за халтуру, — перевел вдруг Мо Юй. — Мастер сказал, что этот неуч рванул на конкурс раньше, чем ему разрешили. И об этом с ним отдельно поговорят.

Воробей после встречи с самым знаменитым преподавателем вокала в Объединенной Азии, слава всем буддам, перестал верещать и начал петь. Я неправильно определила его голос, обозвав его альтом. Оказывается, у парня контратенор, это величайшая редкость и настоящее сокровище. А еще у Мо Юя абсолютный слух и просто нечеловеческая работоспособность. Вкупе с каким-то звериным чутьем и «пластичностью гортани», что бы это ни значило. Собственно, благодаря ему я и достучалась до желчного старика. И обещала позволить огранить принадлежащий мне с потрохами бриллиант в обмен на занятия с остальными парнями.

— А ты хорошо разбираешься в нотной грамоте, — после еще одной паузы заметил Санти. Он блаженствовал уже только оттого, что ему занятия вокалом у старика не грозили. Как мало надо для счастья, оказывается!

— В отличие от вас, меня при церкви за косяки пороли совсем не образно, — привычно надулся воробей. А потом ни с того ни с сего уставился на меня и выпятил нижнюю губу. Верный знак: сейчас будет наезд.

— Ты что вообще задумала? — Мо еще сильнее прищурил глаза и попытался нависнуть надо мной дамокловым мечом в меру своего телосложения и роста.

— В каком смысле? — Я постаралась не улыбаться, чтобы еще больше не провоцировать боевого воробья.

— В таком! Ты чего хвостом метешь перед чужими? Я все видел! И узнал! Ты песню для Вон Чу подобрала! И мало того, помогла с аранжировкой!

Обычно, как только Мо начинал на меня наезжать, парни тут же вступались, оттаскивая от меня мелкого дебошира. А заодно прописывая воробью парочку профилактических хлопков по заднице или подзатыльников. Но сейчас вся команда буквально застыла в неком подобии ступора. А у Лео взгляд и вовсе стал отстраненным и будто бы стеклянным.

Я сморгнула наваждение, уже открывая рот для заранее заготовленных шутливых объяснений, но они не понадобились.

— Тихо, мошкара!

В дверях неумолимым роком возвышался Рю и привычно по-рабочему хмурился.

— А ну, булки в палки и бегом в репетиционный зал! Я для кого последние трансляции налаживал? Пляшут все финалисты! В отличие от начального танца, в финальном косячить — неуважение к публике. Бегом!

— Спаситель, — выдохнула я минуту спустя, когда парни прогалопировали мимо табуном строптивых ишаков. Бросать на режиссера недовольные