Развод. Научусь жить без тебя - Елена Безрукова

ее оттуда? Залатать чёрную рану, из которой хлестала отравленная предательством кровь?

Я мотнула головой:

— Пусти.

— Шалашовку эту малолетнюю где-нибудь в лесу закопаю, — продолжал он, все больше входя в раж. — Напугаю так, что сраться от собственной тени станет.

— Не станет. У неё защитник есть.

Кир выругался некрасиво и в голос:

— Дебил это, а не защитник! Дебил! Если тебя променял на тупорылую дудку с раздвинутыми ногами.

Я не хотела думать про чужие раздвинутые ноги, но фантазия сама накинула картинок. Я представила Руслана с Юлькой. Как они целуются, как он обнимает ее, раздевает. А эта сучка, закусывая зубы, смотрит на него снизу вверх, потом жадно облизывается. Словно наяву видела, как они наслаждаются друг другом и им глубоко похрен, как это по отношению ко мне. К родной тетке, к жене!

Но ещё больнее было представлять, как он склоняется к ее животу и шепчет всякие нежности ребёнку. Ее ребёнку, не моему!

Это видение оказалось настолько болезненным, что я не смогла с ним справиться и просто разрыдалась.

— Тише, Лан, тише, — Кирилл обнял меня сильнее положенного, но мне было плевать. Я умирала от боли, — пожалуйста, не плачь.

О нет, это не плач.…

Это — вой раненой волчицы, которая потеряла свою стаю.

Потом Кирилл отстранился, и словно сквозь туман до меня донеслись его слова.

— Попей водички.

Не хочу я никакой водички! Отвернувшись, я отбила его руку со стаканом. Кажется, что-то разбилось…

Наверное, моя жизнь.

— Лана! — Кирилл снова схватил меня в охапку и принялся гладить по спине, по волосам, что-то бормотал, пытаясь успокоить…

И в какой-то момент я почувствовала его губы на своих.

Это было так неожиданно и чужеродно, что я замерла, а рыдания оборвались.

Стояла, не двигаясь, не дыша и не отвечая, а Кир продолжал меня целовать, становясь все более настойчивым.

Я будто увидела нас со стороны: вдвоем в квартире…

Мужчина, который когда-то давно был неравнодушен ко мне.… И зареванная я. Он зажимает меня между своим телом и кухонным гарнитуром, и где-то позади нас красным огнем моргает кофемашина.

Меня будто кипятком окатили.

Да что это вообще такое!

Я замычала, пытаясь увернуться от ненужных поцелуев, потом что есть мочи уперлась ему в грудь и оттолкнула.

— Хватит!

Кир смотрел на меня исподлобья, в глазах клубилось шальное пламя, широкая грудь тяжело вздымалась.

— Лана….

— Ты что творишь, — я прижала ладони к полыхающим щекам. — совсем сдурел?!

Тяжело сглотнув, он отступил ещё на шаг:

— Прости, я не знаю, что на меня нашло. Ты была рядом, в моих объятиях, и я подумал.…

— Что ты подумал? Что?! Что я после предательства мужа побегу скорее мстить? Да ещё и с мужем подруги? Ты в своем уме?

17.

Я прошла мимо него, едва не задев плечом.

— Все, я ухожу.

От нашего поцелуя кололо губы. И в этом не было ничего томного или приятного. Мне просто до дрожи хотелось умыться и стереть с себя его прикосновения.

— Погоди, — Кирилл схватил меня за руку, не дав уйти, — остановись Лана. Прости. Я просто.…

— С недавнего времени я ненавижу предателей. И если ты считаешь, что вот так запросто можешь целовать подругу своей жены, то у меня для тебя плохие новости.

Он выглядел подавленным и растерянным, а меня понесло:

— Или жена для вас — это так…. Привычная игрушка? Домработница, кухарка, организатор досуга, чтобы большой мальчик не скучал и чувствовал себя комфортно? Приспособление для вытирания ног?

— Я люблю Аню, — сипло ответил он.

— И поэтому полез ко мне с поцелуями?

— Я люблю её, — повторил уже жестче, — и тебя… тоже. Ты для меня как незакрытый гештальт. Недостижимая вершина, мечта. У меня просто крышу сорвало от того, что натворил Руслан. Если бы я тогда знал, что все так обернется, то…

— То, что, Кир? Что? — устало спросила я.

— Я бы тебя ему не отдал.

Я не могла больше вести этот разговор, поэтому снова отпихнула его от себя и попыталась уйти, но в этот момент ногу прострелило острой болью.

Осколок разбитого стакана впился мне в пятку.

— Ойй! — дернулась я, и Кирилл моментально ухватил меня за локоть.

— Аккуратнее!

Носок тут же намок от крови и на полу появился кровавый след.

— Дай посмотрю! — невзирая на мои протесты, Кир взял меня на руки и отнес в ванную. Усадил меня на бортик, снял испачканный носок, промыл ногу и принялся осматривать рану, — не дергайся! Я заканчивал курсы первой помощи. Все в порядке, стекла внутри не осталось.

Мне было неудобно, но Кирилл не слушал возражения. Он принес антисептик, бинт и принялся обрабатывать рану.

— Больно, — шипела я.

— Терпи, — приказал он, продолжая экзекуцию, потом чуть смягчился и добавил, — могу подуть.

И он подул….

И именно за этим занятием нас застала Аня.

Одного взгляда на ее вытянувшееся лицо хватило, чтобы понять — ещё немного и я останусь без подруги.

— Кир, — удивленно произнесла она, — ты уже дома? У тебя же сегодня по графику до восьми.

Он неопределенно дернул плечом, мол отстань с глупостями, а я была готова провалиться от стыда и начала мямлить:

— Он только пришёл. Я я такая рассеянная — стакан разбила и растоптала. Прости.

Аня сдержанно улыбнулась, но я чувствовала, как у нее внутри кипит душа.

— Как закончите – приходите ужинать, — бесцветно обронила она и ушла.

— Кирилл, спасибо, я дальше сама, — я забрала у него свою ногу и конец бинта, который он не успел домотать, — иди, лучше Ане помоги.

Он смерил меня долгим непонятным взглядом, но всё-таки ушел за женой, а я, чувствуя себя просто прескверно, замотала ногу, выбралась из ванны и ушла в комнату.

Пора собираться. Я здесь — лишняя. Надо быть совершенно слепой, чтобы не видеть, что своим присутствием я вношу разлад в их пару.

Только уйти не удалось. Аня была напряженной, но все равно настаивала, чтобы я осталась. Кир взбеленился, мол куда это я на ночь глядя собралась, да ещё и с больной ногой. Но самое страшное не это.

Самое страшное случилось, когда раздался звонок в дверь и Аня, глянув в глазок, испуганно пискнула:

—