Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер

Low, как считают большинство людей по прошествии времени, был значительным достижением и одним из самых самобытных и влиятельных произведений музыкального искусства XX века. Но даже если бы он оказался никудышным (что бы это ни значило), никудышный альбом – не болезнь. Боуи принесли куда больший вред семьсот пятьдесят тысяч выкуренных сигарет, нежели песня Never Let Me Down во всем ее убожестве.

Выпуск плохого альбома может быть даже не ошибкой, а экспериментом, очередным уроком в школе жизни. Элвис Костелло очень ясно дал это понять, жестко ответив интервьюеру, который пытался добиться от него признания, что вернулся на путь истинный после ряда неудачных проектов, отмеченных плохими отзывами: «Вы хотите заставить меня признать, что я допустил ошибки. Но я не собираюсь делать громких признаний, что, мол, я отбившийся от рук блудный сын, который наконец раскаялся и вернулся в отчий дом. „Он сбежал, отрастил бороду и сочинял странную музыку, но теперь вернулся и сожалеет об этом“. Я не сожалею. Дело не в том, что я внезапно узрел свет. Это не святой Павел, это музыка».

Еще один вариант мотивации в случае отрицательных рецензий – спасти нас, потенциальных слушателей, сэкономить нам деньги и время. Рецензент понес потери и хочет избавить нас от той же участи. Таким образом, Чарльз Шаар Мюррей оказывает ту же услугу, что и его предшественник Дерек Джонсон, помогавший публике понять, стоит ли пластинка каждого потраченного пенни. Но помогает ли он? Ничто в обличительной речи Мюррея не говорит, что он пытается сэкономить нам 38 минут и/или 2,99 фунта.

Так может быть, он озабочен нашим духовным благополучием? Он пишет, что Low «свалился на нас в трудное время и вовсе не облегчает жизнь». Мы уязвимые создания на грани отчаяния и депрессии. И альбом Боуи может подтолкнуть нас к краю.

°°°

Действительно ли рецензенты ночей не спят, беспокоясь о том, как на нас влияет нездоровая музыка? Нет, конечно. Если рецензент о ком и беспокоится, то только о себе.

«Вероятно, я привнес слишком много личного в ту рецензию, – признался Чарльз Шаар Мюррей много лет спустя после публикации своей филиппики. – Ко времени выхода альбома я едва начал вытаскивать себя и свою тогдашнюю жену из ямы серьезной амфетаминовой зависимости. […] Мне казалось, что альбом романтизирует все, с чем мы так отчаянно боролись».

В 1977 году отрицательная рецензия Мюррея на Low показалась мне любопытной точкой зрения – и до сих пор таковой кажется. Разумеется, он перегнул палку, потому что был расстроен, а редактор во всем ему потакал. Но в рецензии содержится определенная позиция относительно того, что музыка должна и чего не должна предлагать слушателю, и каждый из нас волен согласиться или возразить. Когда мне было семнадцать, я постоянно задавался всевозможными вопросами. Хотел ли я, чтобы музыка «помогала» обществу? Казалось ли мне, что музыка, которая поощряет пораженчество, безответственна? Несет ли артист какую-то ответственность перед слушателями, и если да, в чем она заключается? Можно ли вообще усмотреть в музыке пораженчество? И так далее.

Всё это интересные темы для размышления. Но главный вывод, который можно сделать из запоздалого признания Мюррея в борьбе с зависимостью во время написания рецензии, заключается в том, что его реакция на музыку была чересчур личной, и он ничего не мог с этим поделать. На протяжении всей книги мы наблюдаем, что люди реагируют на музыку субъективно, и их реакция зависит от жизненного опыта. Несправедливо ожидать от рецензента, что он окажется выше этой человеческой черты.

Даже в 1977‐м нашлось множество людей, которые сочли Low прекрасным альбомом. При этом они не обязательно понимали, чего добивается Боуи, и наверняка не предвидели, каким влиятельным предстоит стать этому альбому. Он давал им звуки и ощущения, соответствующие – или способные соответствовать – настроению, в котором они услышали эту музыку, и резонирующие с тем, что происходило в их жизни в тот период.

И это нормально. Когда оскорбленные читатели жалуются на неправоту критика, они выражают свое недовольство тем, что эмоции другого человека отличаются от их эмоций – проще говоря, их раздражает, что другой человек – другой.

°°°

Жалобы на бесцеремонную субъективность музыкальных обозревателей были относительно редки, пока в США не началась эра гонзо-журналистики, а в Великобританию не пришел панк. После этого ехидное презрение, которое редакторы изливали на преданных читателей, не согласных с мнением штатных авторов, само по себе превратилось в зрелище. Рубрики читательских писем стали печатным эквивалентом музыкального магазина, чьи продавцы заставляли незадачливых покупателей доказывать, что они заслуживают одобрения племени.

Такое поведение зиждется на власти – на уверенности в своем безраздельном контроле над ситуацией. С началом цифровой эпохи аудитория музыкальных газет и журналов значительно уменьшилась, а к началу текущего века это сокращение стало стремительным. Критики уже не могли позволить себе глумиться над фанатами. Более того, различие между фанатами и критиками все больше размывалось. Интернет-блоги множились, печатные издания закрывались десятками. «Молодые стрелки» были уже немолоды, и внезапно обнаружилось, что стрелять с бедра умеет каждый.

°°°

Остались ли еще профессиональные музыкальные обозреватели в экосистеме XXI века? Или они исчезнут, подобно точильщикам ножей, шпульщикам и фонарщикам прошлого? Почти вся музыка сейчас доступна бесплатно, двадцать четыре часа в сутки, любому, у кого имеется доступ в интернет. И если вы, к примеру, еще не слушали Low Дэвида Боуи, поиск по YouTube выдаст вам весь альбом за 0,52 секунды.

Если я скажу, что мне доставляет большое удовольствие песня Ричарда Доусона Jogging, и вам станет любопытно ее услышать, вы можете приступить к прослушиванию, даже не дочитав этот абзац. И если с первого раза не распробуете, можете послушать сколько угодно раз по цене потраченного электричества, а отложив книгу в сторону, посмотреть, как Ричард Доусон совершает пробежку в Ньюкасле – в оригинальном видео, снятом на эту песню.

Тем не менее рецензий на Ричарда Доусона полно повсюду. Почему? Прежде всего, они работают как реклама: сообщают новичкам о существовании Ричарда Доусона, и песни Jogging, и альбома 2020, в который она входит. Захватив ваше внимание, журналист мог бы сказать: «А теперь идите и послушайте».

Однако он этим не довольствуется. Не хочет уведомлять о наличии товара, как ростовые куклы прежних лет. Хочет, чтобы вы прочли рецензию и поразмыслили над ней.

Все ли дело в желании, чтобы вы восприняли Доусона через призму его, журналиста, отношения? Хочет ли автор рецензии, чтобы вы услышали в этой музыке то же, что слышит он, а не то, что могли