Прислушайся к музыке, к звукам, к себе - Мишель Фейбер

не можешь пойти домой и умыться, пока тебя не увидит достаточно много людей». Думаю, этот анализ неудобств, которые приходят вслед за славой, не уступает своей глубиной содержанию песни Боуи Fame.

Как-то в интернете мне попался пост с размышлениями матери: «Мой трехлетка вообще-то не особо интересуется музыкой, если там нет паровозиков или деревенских животных, но пару недель назад я приобрела коллекцию лучших песен иэна дьюри на двух дисках […] и теперь он просто с ума сходит по „этому смешному дяде“, может буквально часами разглядывать его фото на обложке. как и ожидалось, его любимая вещь [Hit Me With Your Rhythm Stick]. его страшно веселит, что дядя поет „hit me!“, ведь его-то учат, что дерутся только непослушные дети. когда он в первый раз услышал эту песню, он забавно отреагировал на соло саксофона: „…ой! мышка пищит!“»

Соло саксофона и в самом деле похоже на мышиный писк, а Иэн Дьюри, безусловно, был непослушным мальчиком.

Как-то раз журналист газеты The Guardian провел среди шестилетних респондентов опрос об их отношении к исполнителям «классического рока». Оказалось, что Nirvana обязательно победила бы в конкурсе Pop Idol и что группы The Who, Led Zeppelin, Cream и The Doors уступают панк-поп группе Busted. (Я могу понять отвечавших. Все зависит от того, что мы ищем, правда же?) Холли кажется, что Джонни Роттен «звучит как злодей в мультике о Скуби-Ду», а София считает, что Боб Дилан «поет так, словно нюхает какую-то гадость типа кошачьих какашек».

Эти замечания демонстрируют, насколько безжалостно точным бывает детское восприятие. Авторитетный музыкальный критик Саймон Рейнольдс как-то писал о «катарсическом характере» пения Роттена / Лайдона, которое напоминает «вопли муэдзина», а Клинтон Хейлин восхищается его «бритвенной остротой, наводящей на мысли о человеке, который устал выкрикивать правду, и сосредоточенной напряженностью, говорящей о том, что певец выкладывается на сто процентов». В глазах малышки Холли Роттен превращается в человека, построившего карьеру на умении петь как мультяшный злодей. София в свою очередь не уступает Дилану по части иронии: в песне Like A Rolling Stone (в составленном детьми рейтинге она оказалась ниже опуса группы Busted) Боб и в самом деле поет так, будто понюхал современное общество и счел, что оно пахнет кошачьим дерьмом.

°°°

Я не утверждаю, что дети понимают песни лучше, чем взрослые. Песни содержат тексты, написанные взрослыми, и у нас, других взрослых, есть шанс понять, что нам хотели сказать авторы, а у детей с их ограниченным словарным запасом и небольшим жизненным опытом такой возможности скорее нет. Как гласит песня Grandmaster Flash The Message, «у ребенка нет состояний ума, он слеп к путям человеческим».

Слушая I Heard It Through The Grapevine Марвина Гэя, вы, как и я, понимаете, что grapevine – это виноградная лоза, и здесь она употребляется в составе идиомы, которая означает «узнать что-либо из третьих рук». Вероятно, вам даже известно, каково это – узнать из третьих рук о неверности партнера. Мы вполне можем представить, что имеет в виду Мик Джаггер, когда поет, что «не может получить удовлетворение» (can’t get no satisfaction), и прекрасно понимаем, что в джунглях, упомянутых в The Message, не водятся львы и бегемоты.

Взрослые умеют бороться с невежеством, получая знания. Дети перепрыгивают к выводам, поскольку прыгать умеют хорошо, а пользоваться авторитетными источниками информации – не очень. Если я поставлю песню Фелы Кути Expensive Shit («Дорогое дерьмо») шестилетнему ребенку, он наверняка решит, что в мире существуют какие-то люди, зарабатывающие на жизнь продажей какашек. А если я объясню, что текст песни написан на нигерийском пиджине, ребенок может подумать, что раз pigeon – это голубь, значит, речь о птичьих какашках.

Честно говоря, даже мне в моем возрасте не так-то просто понять, о чем эта песня. Там есть строчка «Them go use your shit to put you for jail. Eh! Alagbon!» («За дерьмо сажают людей в тюрягу. Эй, Алагбон!»), и она мне вообще ни о чем не говорила, пока я не узнал, что Фела Кути однажды оказался в отделе уголовного розыска полицейского участка Алагбон Клоуз в Лагосе, и копы не хотели его выпускать, пока вместе с испражнениями не выйдет косяк, проглоченный им при задержании. В итоге это понять удалось, но сильный акцент исполнителя мешает мне разобраться, что означают остальные строки.

Шестилетним детям становится страшновато, когда они чего-то не понимают. Они маленькие уязвимые создания в большом мире, и им неоткуда узнать, что известно их ровесникам, и использовать знания для демонстрации собственного превосходства. Чтобы не показывать своего невежества, дети блефуют и надеются, что сумеют разобраться в остальном по ходу дела.

Я же могу оценить всю глубину своего невежества. Я осознаю, что живу в стране, где очень мало нигерийцев. И что большинство людей, с которыми я могу столкнуться, – даже темнокожих – скорее всего, не знают, кто такой Фела Кути, и уж точно не в курсе истории его арестов. Так что у меня есть фора. Более того, я могу набрать дополнительные очки, если скажу, что почти ничего не знаю об африканской музыке, что верно в абсолютном выражении, но представляет собой приуменьшение в большинстве контекстов, в которых я оказываюсь. Так что можно расслабиться: унижение мне не грозит. Я даже заработаю некоторый социальный капитал, потому что Фела Кути «круче», чем Slade или Джастин Бибер.

°°°

Эта игра, в которую мы все играем с нашими соплеменниками и с чужаками, чью музыкальную эрудицию мы сходу оцениваем, чересчур сложна для детей. Она основана на понимании истории, а они еще не знают, что это такое, поскольку родились буквально вчера. И они еще не выучили достаточно слов, чтобы играть в эту игру. Их словарный запас – лишь стартовый набор.

Неудивительно, что голова ребенка буквально набита ошибками слуха и неправильными толкованиями. В интернете можно найти множество сайтов, где люди описывают, как в детстве неверно услышали и поняли слова какой-то песни. Привычные к сказкам и фантастическим историям, дети легко верят в то, что в популярных песнях то и дело возникают гротескные образы, как, например, электрические груди и туфли-косилки в песне Элтона Джона Bennie and the Jets или как жуткая Элеанор Ригби из одноименной песни The Beatles, которая держит лицо в банке и собирает свои глаза в церкви.

Такие языковые недопонимания не означают, что дети не могут оценить мрачного очарования песни Eleanor Rigby или веселой непосредственности Bennie and the Jets. Смыслы содержатся не только в тексте песни, но и