Плохие русские. Кино от «Брата» до «Слова пацана» - Антон Владимирович Долин

диковинку. Как шутка или издевка в этом контексте читался рекламный слоган фильма — вообще-то, оправданная сценарием цитата, выглядевшая размашистым обобщением: «Он русский. Это многое объясняет».

Не было очевидно, что голливудский по стилистике фильм Михалкова — русский, как и его герой (кстати, наполовину американец). Русским — кровной родней, братом — был Данила Багров. Вот его слова действительно стали крылатыми и ушли в народ. 

Яростные споры критиков и кинематографистов начались еще в момент выхода «Брата» и усилились к премьере «Брата-2». Они были важным фактором перевоплощения дилогии Балабанова из успешного коммерческого проекта в значимый социальный феномен.

Главред «Искусства кино» Даниил Дондурей отчетливо выступил против первого же «Брата»:

«…фильм, лишенный в своей основе больших амбиций, вдруг стал чуть ли не манифестом нашего новейшего кинематографа (ситуация нынешней идейной и эстетической пустыни не оправдывает явно завышенных оценок). Манифестом, который встречен многими изданиями с восторгом. Декабрьский „Кино Парк“: персонаж Сергея Бодрова — младшего „признали новым национальным героем… Произошло то, чего так ждали от кино: имя главного героя стало нарицательным. Появилось „лицо“ у целой армии молодых людей, пытающихся найти себя в большом городе“. И от этого, честно говоря, тошно».

Дондурей оказался в меньшинстве. Даже самые авторитетные критики нашли в картине и ее герое множество достоинств, отмахнувшись от опасностей:

«„Брат“ Алексея Балабанова для меня… не „новое“ кино, не „старое“ кино, а художественное. И потому — бесстрашное. Понятно, что это работа человека с подлинным кинематографическим чутьем» (Евгений Марголит в «Искусстве кино»).

«Балабанову как никому другому удалось показать мир криминала, точно и со вкусом сочетая в образах своих незаконопослушных героев почти фольклорную стилизацию и суровую правду жизни» (Станислав Ф. Ростоцкий, Premiere).

«Все вопли о жестокости „Брата“, о вызывающей ненаказуемости зла звучат на документальном фоне отечественного криминального эпоса лицемерно. Идею воспитательной роли искусства приходится пока оставить Голливуду» (Елена Плахова, «Сеанс»).

«Балабанов увидел в нынешней жизни нечто не виденное прежде потому, что не встал ни на одну из точек зрения, так или иначе приличных теме. Традиционно-осуждающую (убивать плохо!). Покорно оправдательную (убиваю, а что делать?). И даже модно-куражистую (убивать, так грамотно). И что с того, что брат оказался Иудой, а Слава Бутусов так никогда и не узнает, что в квартире, этажом выше которой он выпивал, в тот момент резали людей… Такая нынче жизнь» (Сергей Добротворский, «Коммерсантъ»).

Критик (и будущий кинорежиссер) Михаил Брашинский в самом модном издании рубежа столетий «Афиша» объявляет «Брата-2» новой нормой: «Алексей Балабанов снимает так, как только и нужно снимать: будто мы и правда живем в здоровой стране, выпускающей по 150 фильмов в год. Хотя это, конечно, не так и вокруг него чисто поле, а на нем — чуть ли не крест спасителя, реагировать на „Брата-2“ следует адекватно: без истерики, спокойно, как на нормальное кино, какого должно быть много. Не всякий же раз Америке кирдык показывать. Иногда и кукиш — тоже приятно».

«В отличие от сотен российских картин последнего десятилетия, „Брат-2“ утверждает: можно жить, нужно жить. В том числе в первую очередь — здесь в России» (Игорь Манцов, «Искусство кино»).

Все тот же Даниил Дондурей на страницах «Искусство кино» поставил «Брату-2» диагноз определенный и однозначный: «Зерно беспрецедентного успеха „Брата-2“ в том, что в обличье комедии это настоящий идеологический проект! <…> „Особый путь России“, „Запад нас погубит“ — тема старинная. Вневозрастная. Но — внимание! — впервые в отечественном кино вроде бы между делом высказываются расистские идеи». 

«Брат» начинается с музыки, на которую «залипает» Данила. Визуализированная музыка — это и есть кинематограф Балабанова, для которого так важен ритм, повторяемость паттернов, броскость панчлайнов-«припевов». Режиссер вырос в кругу музыкантов, Свердловский рок-клуб был одним из самых влиятельных в стране. Первые короткометражки Балабанова, снятые еще при СССР — «Раньше было другое время» (1987), «У меня нет друга, или One step beyond» (1988), «Настя и Егор» (1989), — насыщены музыкой рокеров из Свердловска. Самая популярная из рок-групп того движения, получившая широкую известность в масштабе страны, — Nautilus Pompilius, выстрелившая в канун перестройки и официально прекратившая существование в год выхода «Брата», в 1997-м. Фильм будто бы стал для нее надгробным памятником.

Яркий имидж солиста Вячеслава Бутусова, выразительный звук — особенно на излете советской эпохи, когда группа вдохновлялась образцами британского new wave и еще не перешла к более скупому гитарному звуку 1990-х, а главное, полные злободневных метафор тексты Ильи Кормильцева обеспечили славу Nautilus Pompilius и успех их концертным выступлениям. Их песни были связаны и с несколькими знаковыми фильмами. В «Зеркале для героя» (1987) Владимира Хотиненко, герои которого попадали прямиком из современности в сталинскую эпоху, звучали «Казанова» и «Прощальное письмо», а для популярного клипа на песню «Взгляд с экрана» были использованы кадры культовой «Маленькой Веры» (1988) Василия Пичула. Мрачный эротизм песни идеально соответствовал эстетике фильма, ставшего воплощением термина «чернуха» и впервые показавшего на советском экране половой акт.

В «Брате» не только звучит музыка Nautilus Pompilius — там снимаются музыканты, в том числе сам Бутусов. Он же автор оригинального саундтрека к «Брату-2» — рубленых, не только ро ́ковых, но и роковых по звучанию гитарных риффов. Ко второму фильму продюсеры решили привлечь целую плеяду рок-музыкантов нового поколения. Этот замысел вполне отвечал идее фильма, выходящей из безнадежного пике первого «Брата» в сторону идеалистических надежд на новую Россию. Ситуация с отечественной рок- и поп-сценой была схожа с тем, что происходило в кино: на протяжении 1990-х молодые слушатели запоем впитывали модную западную музыку, с недоверием, а иногда и высокомерием относясь к стремительно устаревавшим исполнителям традиционного русского рока, растерявшим за десятилетие свободного бесцензурного творчества протестный запал. «Брат-2» стал музыкальным манифестом, представившим новые имена и голоса.

«Би-2», «Сплин», «Танцы Минус», Земфира, Чичерина, «Океан Ельзи», «Смысловые галлюцинации» — новые звезды, рядом с которыми сосуществовали уже популярные на тот момент «Крематорий», «Агата Кристи», «АукцЫон». Некоторые песни словно описывали конкретных персонажей: «Вечно молодой, вечно пьяный» из песни «Смысловых галлюцинаций» — Виктор, а «Гни свою линию» «Сплина», конечно же, Данила. Лидер «ДДТ» Юрий Шевчук — поклонником его музыки в фильме называет себя Багров — отказался курировать саундтрек и давать свои песни: он определил «Брата» как «чудовищное, ужасное, отвратительное националистическое культовое кино». Продюсером саундтрека в итоге стал журналист, музыкальный критик Михаил Козырев.

В диалоге с журналистом Сергеем Минаевым