Ост-фронт. Новый век русского сериала - Денис Горелов

встреч с профильным зрителем. Выходили на сцену недовольные и пеняли: не поняли-де вы нашей шахтерской жилочки! Вот теперь рокер Шевчук меня попрекает: не понял я, дескать, его рокерской жилочки». И обозвал Шевчука идиотом.

Схожие, хоть и значительно менее шумные волнения произошли с экспресс-сериалом «Подслушано» (восемь серий по пятнадцать минут), рискнувшим углубиться в ментальные дебри поколения зум. Нет, не такие мы, взбурлили зумеры, по-другому живем и чувствуем! Не сумел режиссер Куликов подобрать ключик к сложной нашей душе.

Куликов, меж тем, как успешная акула бизнеса, предвидит скорую смену киносмотрящих поколений и нащупывает контакт с людьми, не имеющими общих тем с XX веком, осязаемой реальностью, нормами традиционного государства и человечеством старше двадцати. Всякий возраст любит порассуждать о своей особости и контрах с родней — но, кажется, только в нашем веке тинейджеры впервые были предоставлены себе: хочешь — кури, не хочешь — не учись, охота сожительствовать с айфоном — валяй. Поколение тут же ощутило себя брошенным дракончиком из анекдота, который съел папу-маму и теперь круглый сирота. А может, это только кажется режиссеру Куликову и нам, его зрителям.

По сюжету, бойкая пятерка зумеров обнаруживает системную пропажу одноклассников. В школу не ходят, из доступа пропадают, родня ссылается на болезни и переезд, неизвестные троллят фотками с похорон. А детей похищают, и раз им ни до кого нет дела, никому нет дела и до них. Юные же охотники сами в группе риска: маньяк целится в максимально сплоченные детские коллективы.

С тех пор, как детям в России разрешили быть собой, их появление на экране сопряжено с трудностями. Типичный чел шестнадцати лет сегодня курит, матерится, по чуть-чуть квасит и совершенно не учится — что, как известно, вредит здоровью и запикивается в эфире до полной потери ясности. Слава богу, организации, запрещенные в РФ, колышут его еще меньше, чем сама РФ. Так что Куликов взял на себя нелегкую задачу: придумать проблемы и опасности людям, не озабоченным ничем, кроме бабок, досуга, интенсивного общения и первичного сексуального магнетизма. Джипы на хвосте, личности в капюшонах на задах пустого кинозала и черный прямоугольник металлической двери на этаже и впрямь выглядят угрожающе, родаки появляются на экране потусторонними тенями, и общая атмосфера автономности молодых возрастов была бы совершенной, если б не постоянный аккомпанемент фильмов самого Ильи Куликова. Если садятся за сериал — это непременно «Полицейский с Рублевки», если днем в кино — тоже что-то его. Впрочем, кто вселенную создает — того и аккомпанемент.

Узнаваемых бэбистаров, способных притворяться мелкими, у нас нынче не вагон — так что в ролях заняты лучшие люди франшизы «Мир! Дружба! Жвачка!» Валентина Ляпина и Егор Абрамов (Егор Губарев подрос и из возраста выпал), Александр Новиков из «Пищеблока» и новенькие, но перспективные Никита Патуев и Кристина Корбут. Двое из пяти, как заповедано журналом «Ералаш», рыжие: других детское кино мира старается не снимать.

Людской и смысловой вакуум, в котором предпочитают обитать сетевые сообщества, передан довольно адекватно, а разнообразные фобии и психозы неизбежно сопровождают благополучные и бесконфликтные социумы — что мы имеем полное счастье наблюдать чуть западнее Польши. Идея, что раз в двадцать лет (поколенческий лаг) чья-то злая сила стравливает лучших друзей в гладиаторских перестрелках — неплохая метафора вечных поколенческих разборок, а одноглазость маньяка и вовсе возводит сюжет к мифу о Полифеме. Поколение, ставшее теперь группой риска, таких подтекстов считать не сможет, потому что не училось, курило, квасило, пирсило и сожительствовало с айфоном.

Но старшие товарищи помогут.

Дети-дебилы в индейцев играли «Стая», 2022. Реж. Марк Горобец. Адаптация немецкого сериала «Дикая республика». Не путать со «Стаей» Артема Мазунова

Римейки чаще проигрывают оригиналу: всякий успешный сюжет произрастает из национальной почвы, и перенос его в иную культуру требует искусной корректировки, на которую копиисты не способны. Выигрышным билетом «Стаи» стало крайнее убожество оригинала.

Согласно немецкой версии, социальные работники отправляют в дикие Альпы группу осужденных тинейджеров с целью воспитания командного духа и ценностной перенастройки. Вместо того, чтоб утрахаться в дым, скосить всю окрестную встань-траву и убиться на первом же перекате, трудные поднимают бунт и теряются в лесах — но к финалу впитывают правильные ориентиры и побеждают главное немецкое зло — скрытых фашистов-реваншистов (убив попутно четверых, но туда им и дорога). Всем миром, всем народом, всей землей встают на бой с драконом араб Кан и антиглобалист Рон, пузан Марвин и лесбуха Штефи, японец Хиро и хохлуха Кудрицкая, дочь нациста Линда и психопат Бишоф. Дети с луками и копьями оказываются лучше взрослых — к чему и вели весь фильм авторы, сроду не видавшие живьем ни шпаны, ни наци.

Русская версия сразу внушила доверие, на третьей минуте сняв вопрос, кто же в здравом уме пускает урлу в лес. На совещании высших чинов сказано, что президент поручил профилактику молодежных преступлений, а что велит президент — то у нас исполняется без всяких тормозов. Перевоспитание тайгой сразу стало выглядеть убедительней. Вот найти там фашистов было уже сложнее — но авторы показали класс коррекции, и им хотелось верить.

Для начала они убрали весь утопический символизм нового мира в джунглях имени Греты Тунберг. Толстяк, нацмен и угловатая девочка с намеком на лесбо стали просто нацменом, толстяком и злюкой, а не эмблемами угнетенных меньшинств. «Республику» переименовали в «Стаю», инициаторшу обозвали дурой (дура ж и есть). «Сложности делают вас сильнее, — угрюмо шпарила та по методичке. — И вы лучше, чем кажетесь — даже себе». «Ну и как? Лучше мы?» — угрюмо спросила ее девка-торчуха над первым же трупом. Диалог отражал всю глубинную полемику обеих версий. «Дети, даже порочные, лучше одноколейных взрослых», — убеждают съехавшие на левизне дойчи. «Ой ли?» — отвечают видавшие левизну во всей красе русские. «Бей богачей, жги школы, загоняй самцов под шконку!» — ведут линию немцы. «Боже, сколько пафоса», — отвечают когда-то бившие богачей русские. «Соцработники спасут мир», — намекают немцы. «Крошки, даже из вашего шлака можно сделать пристойный продукт, если уточнить мотивировки и переписать диалоги», — отвечают русские.

Фашисты становятся обычной бандгруппой в милицейских погонах, каких у нас хватало в местах экстремального туризма. Преступления деток смягчают шкурничеством школьного и местного начальства (у немцев с этим проблема: нельзя же показать полицию и школу мерзавцами, если они не фашисты). Дети стали симпатичней не потому, что дети, а потому что их придумали дельные сценаристы (с авторшей мультфильмов Ольгой Никифоровой во главе).

Но в последней серии евро-хрень взяла свое. Дети оказались