Плохие русские. Кино от «Брата» до «Слова пацана» - Антон Владимирович Долин

президентских выборов Говорухин стоял за Геннадия Зюганова из КПРФ, в 1999-м был в списке центристского блока «Отечество — Вся Россия», боровшегося на выборах с новым образованием и будущим фундаментом власти Владимира Путина, «Единой Россией» (до декабря 2001 года блок назывался «Единство»). В 2005-м режиссер вступил уже в «Единую Россию», в которой оставался до самой смерти в 2018-м, продолжая все эти годы возглавлять парламентский комитет по культуре. В 2011-м стал главой штаба Путина на президентских выборах, в 2014-м поддержал аннексию Крыма.

Из фильмов, снятых Говорухиным после 1991 года, выделяется один — лишь он получил в послесоветской России широкую известность и вызвал споры. Картина была снята в том самом 1999-м, когда в России менялась власть. «Ворошиловский стрелок» — история пенсионера и ветерана Ивана Афонина, чью единственную и любимую внучку, студентку музыкального училища, насилуют три «мажора», сыновья богатых и успешных родителей-капиталистов. После того как коррумпированное правосудие оправдывает преступников, Афонин нелегально покупает снайперскую винтовку, чтобы расправиться с виновными самостоятельно. Картина вызвала симпатию публики, не верившей ни в милость со стороны власть имущих, ни в защиту государства: самосуд выглядел в такой ситуации единственной работающей стратегией. Эти надежды и оправдывал появившийся на политической арене новый президент, обещавший навести порядок и «мочить в сортире» негодяев.

Роль справедливого и мужественного пенсионера Афонина сыграл Михаил Ульянов — один из любимейших советских актеров, прославившийся многочисленным исполнением роли своего однофамильца Владимира Ленина, а также ролью маршала Георгия Жукова в одобренной и спродюсированной властями многочасовой патриотической эпопее о Второй мировой войне «Освобождение» (1968–1972). Таким образом, мерзавцам-насильникам мстил не просто униженный старик, а честь и совесть ушедшей на дно советской Атлантиды, воплощение ее воинской славы.

На стыке СССР и новой России Глеб Жеглов и Володя Шарапов стали героями очень популярной песни — «Атас» (слово из уголовного жаргона). Исполнители — поп-рок-коллектив «Любэ», созданный как своего рода постмодернистский проект композитором и продюсером Игорем Матвиенко. Стихи написал Александр Шаганов, фронтмен — певец, битломан Николай Расторгуев, примеривший для сцены образ то ли «красного комиссара», то ли «братка» из Люберец (неблагополучного пригорода Москвы). Собственно, первая песня в дебютном альбоме «Любэ» называлась «Люберцы», другой хит «Батька Махно» воспроизводил лихость анархистского движения в Гражданскую войну, а прогремевший громче всего «Атас» воспевал суд двух бессмертных героев-милиционеров над бандитами.

Глеб Жеглов и Володя Шарапов за столом засиделись не зря. 

Глеб Жеглов и Володя Шарапов ловят банду и главаря! 

Расцвела буйным цветом малина, разухабилась разная тварь. 

Хлеба нет, а полно гуталина, да глумится горбатый главарь… 

Уже в 1995-м с новым хитом «Комбат» из творчества «Любэ» начисто ушла ирония, а игра в «низкие» жанры сменилась блатной задушевностью. В 2006-м Расторгуев вступил в партию «Единая Россия». В 2012 году стал доверенным лицом Путина на очередных выборах, в 2014-м активно поддержал аннексию Крыма. После вторжения России в Украину в феврале 2022 года участвовал в публичных мероприятиях и концертах в поддержку российской армии. В Украине, где в 1990-х песни «Любэ» были очень популярны, Расторгуев объявлен вне закона.

По неофициальным и неподтвержденным данным, «Любэ» — одна из любимых групп Владимира Путина.

У МВД в 1990-х не было стратегов и достаточного количества ресурсов, чтобы, подобно советским предшественникам, инициировать фильмы о милиционерах, чья репутация в криминализированной стране была хуже не придумаешь. Инициатива пришла снизу; так родилась многолетняя телевизионная эпопея «Улицы разбитых фонарей». В конце десятилетия, в 1999-м, руководство ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области наградило актерский состав сериала статуэтками «За доблесть и создание положительного образа милиционера при выполнении служебного долга». Кто бы мог подумать! Тогда, в середине 1990-х (проект начали снимать в 1995-м, премьера состоялась на канале ТНТ в 1998-м), эстетика и стиль нового милицейского цикла смахивали скорее на «очернение» работы органов или злую пародию. По меньшей мере если сравнивать с советскими образцами, еще живыми в памяти массового зрителя. Тем не менее герои цикла моментально влюбили в себя аудиторию. «Улицы разбитых фонарей» — скоро закрепилось неформальное название «Менты» — стали первым отечественным постсоветским сериалом, который смотрели запоем, всей страной.

Сценарии были основаны на прозе Андрея Кивинова, служившего в отделе по раскрытию умышленных убийств Кировского РУВД Санкт-Петербурга. Отсюда ощущение документальности, которое ушло к третьему-четвертому сезону (но зрительская любовь осталась). «Улицы разбитых фонарей» неприглаженно, нецензурированно рассказывали о буднях сотрудников милиции, которые расследуют убийства, налеты, грабежи, то есть преступления банд и отдельных преступников, а иногда маньяков. Неряшливость съемки, бедность интерьеров, декораций и реквизита не отталкивали, а, наоборот, завораживали, создавая чувство достоверности. Детективная основа удерживала внимание — хотя во многих сериях собственно интрига отступала перед живым течением реальности; в этом тоже было стилистическое и интонационное новаторство. Как было оно и в самоиронии, выраженной даже в названии сериала, а также в отсутствии какой-либо романтизации или идеализации милиционеров. «Менты» точно так же, как и вся страна, жили бедно, от зарплаты до зарплаты, не верили в хеппи-энды, полагались только на собственные силы, но продолжали делать свою грязную и неприятную работу, несмотря ни на что.

Вот как описывала в уже упоминавшейся статье «Менталитет» феномен «Ментов» Нина Цыркун в «Искусстве кино»:

«Уж очень они были непохожи на аккуратных и дисциплинированных сотрудников органов. Кабинеты обшарпанные, машинки раздолбанные, драндулет не заводится. Над начальством подтрунивают, девушек любят не всегда платонически, выпить не дураки. Пытаясь разгадать секрет обаяния ментов, все хором говорили: „Они как мы!“ И в этом была правда, потому что отец ментов, Андрей Кивинов, срисовывал их со своих коллег. Ситуации придумывал из головы, а героев брал из жизни. Менты действовали как команда клоунов, играющих на комическом эффекте преувеличения и переизбытка (тела, голоса, деталей одежды): беспрерывно остривший „рыжий“ Арлекин-Казанова с хвостом pony-tail и алым шарфом, как у древнего скомороха; „белый“ Пьеро-Ларин со скорбным ликом и скудным текстом; толстяк дзанни Дукалис и во главе их — Капитан, то есть майор Соловец, и далее подполковник с кличкой Мухомор — полный набор из комедии дель арте…»

На Мухоморе хочется остановиться отдельно. «Улицы разбитых фонарей» предлагали набор совершенно новых лиц и молодых героев: большей частью они так и остались звездами телевидения своей эпохи. Это Алексей Нилов, Сергей Селин, Анастасия Мельникова, Александр Лыков. А вот Мухомора играл Юрий Кузнецов — легендарный советский артист, который, в отличие от многих коллег, после распада СССР стал сниматься лишь больше