Ост-фронт. Новый век русского сериала - Денис Горелов

будущее-2». В центре блестящий храм порока и разврата (называется Москва), куда все стремятся, но фейсконтроль на входе отбраковывает недостаточно порочных и развратных. Тогда не прошедшая кастинг Россия начинает тренировать порок и разврат на местах путем покражи канализационных люков — что выглядит провинциальным чмошеством как для сил зла, так и для Саши-Алеши, пророка славянского совершенства.

Столкновение двух диких сказок даже пересказать нелегко, но попробовать стоит. Значит, так: вернулся Алеша Попович с половецкой войны и нашел Россию в расстройстве. Аленушка его звалась теперь Лена Сыса (от фамилии Сысарина), снималась в Инстаграм под именем Лена Монро, хотела секса и денег и совершенно не собиралась быть Еленой Попович. С целью осмысления ситуации Алеша поотжимался на кулаках, но не помогло. Вокруг были одни дебилоиды (брат Валера, охранник, друзья Гера и Стас, кретины), которые хотели без труда рыбку из пруда — но не было уже ни пруда, ни труда, одни рыбки, которые дебилоидам не давались, а хотели в Москву. С горя дебилоиды плодили других дебилоидов с подозрительно короткими стрижками, готовых ходить к Алеше на секцию дзюдо с весьма подозрительными целями. «Не может прекрасная Россия будущего состоять из одних ментов и уголовников!» — сердился Алеша-Саша — но рядом не нашлось вещего кудесника-марксиста (в сказках таких никогда не бывает), который бы объяснил, что страны без производства только и делятся на ментов и уголовников, потому что больше там делать нечего. А производства перетянули к себе идолища поганые в момент русской слабости и размягчения мозга, которое еще не прошло. А чтобы построить свое, надо сначала дестабилизировать чужое, что Алеше не по уму, вся надежда на коронавирус. Но это уже высшая математика современного мира, которую не постичь отжиманиями на кулаках, а проще в стране ментов и уголовников развить побочную ветвь шоу-бизнеса (туда же и рыбки Сысы подтянутся), чтоб из всей канители сделать успешную комедию «Патриот», которая дел не решит, но повеселит до чертиков. Для этого нужно соблюсти три условия: знакомые типажи (кто ж не встречал Валеру-охранника и Стаса-кретина?), народная речь (продавщица на горсть мелочи: «Я что, свинья-копилка?») и чтоб один из авторов непременно носил фамилию Зайцев.

Сегодня киноиндустрия захвачена Зайцевыми, и это внушает здоровые ожидания. Игорь Зайцев делал русоцентричные сериалы «Чкалов», «Есенин», «Тобол» и зачем-то «Бендер». Андрей Зайцев совершил прорыв в тинейджерском кино картиной «14+»; если у 14+ высшая похвала — слово «прикольно», то это было в натуре прикольно. В списке продюсеров и сценаристов «Патриота» первую строчку занимает Антон Зайцев, и это заявка на длинный успех. В старину говорили: «Дураков много, а зайцев мало», — и все дураки ржали, думая, что это не про них, что они-то как раз зайцы. Теперь дураки никуда не делись, но Зайцевых стало много, и сегмент развлечений у нас в норме, а это уже полдела.

Восток отличается от Запада страстью к процессу, а не результату. Сегодняшний переток смыслов в затяжные сериалы более всего свидетельствует о нашем стратегическом повороте в Азию. На титрах каждой серии патриот Саша бежит по лесу в камуфляже — за убегающей Леной Сысой и убегающей Россией будущего. Он будет бежать, пока есть завод и юмор у сценаристов.

Он Заяц-Энерджайзер. Они тоже. И Сыса. И убегающая благословенная Россия.

Это навсегда.

Знак двадцати четырех «Райцентр», 2023. Реж. Эдуард Мошкович, Данила Чащин

Если бы классику русской словесности Алексею Ивановичу Слаповскому («Участок», повести «Война балбесов» и «Первое второе пришествие») заказали трэш и угар — он бы сочинил аккурат что-нибудь похожее. Потому что гармонично сочетал в своей прозе рассудительных колдырей, страстных упырей и меланхоличных тружеников разной степени вспыльчивости. Но умер — не то от ковида, не то еще от чего — и пришлось компании «Среда» (продюсеры Цекало-Самохвалов) нагонять черного юмора самостоятельно. Эмблема «Среды» (уходящий в зону тьмы земной шар) обещала наилучшие результаты. Компания справилась.

По сюжету, на юбилей выпуска собирается в селе Вармалей класс «А» 1994 года (других в селе и не бывает). Кто-то стал депутатом (Артем Волобуев), кто-то бандитом (Дмитрий Чеботарев), кто-то розовой лялькой (Кристина Асмус) — жизнь у большинства удалась, а у кого не удалась, встречал баловней на месте, оробело реагируя на подначки. Участковый Вася (Иван Добронравов) от прилива чувств даже потерял управление и уронил служебные «жигули» в речку — но справился с волнением и зацепил тросом. Когда «жигули» выудил кран, оказалось, что это не те: за рулем был скелет, а в тубусе у него — мерцающий метеорит, который всем классом искали двадцать лет назад в целях сладкой и беспроблемной жизни, как в фильме «Ширли-мырли». Скелетный труп станет первым из девятнадцати, нарисовавшихся в течение ближайших серий, — как обычно и бывает при дележке сокровищ обществом с неустойчивыми нравственными ориентирами (а сейчас все такие). Ибо хоть церковь в селе и есть (чем село и отличается от деревни), но к нравственному закону не обязывает: факультативненько все, по желанию. Шлягеры смрадных времен «Страна Лимония», «Розовый фламинго» и «Девочка Ночь меня называй» звучат фоном и зовут к противоправным действиям. А к тому ж и полнолуние, и маньяк (Игорь Грабузов) подъехал.

У одноклассников с опозданием сбываются все-все-все мечты — для чего и собрались. Трахнуть первую красавицу класса. Закошмарить главного блатюгана ружьем в лоб. Запустить змея. Задушить депутата. Поплакать всласть на похоронах. Погонять друг за другом на великах. Подержать в руках сокровище — получается у всех, кому это важно, — правда, ненадолго. Соискателей вычеркивают из списка одну фамилию за другой, как в фильмах Тарантино. Душат галстуком. Сажают на нож. Сносят электричкой. Забивают метеоритом. А также банным черпаком. Звучит песня «На дальней станции сойду», оркеструя ход маньяка «по васильковой синей тишине».

Конечно, разглядыванье мира через картечную дыру в ладони взято у того же Тарантино. А гвоздь в глаз из пневмомолотка — из «Смертельного оружия». А падение сразу трех «жигулей» с одного и того же моста — из «Трюкача». А немая милиционерова дочь — из всех фильмов про немых свидетельниц от Миа Фэрроу до Марины Зудиной. Но и классику вспомнить не грех, и своих наворотов у сценаристки Пивоваровой хватает с избытком. Милиционер поминает друга детства у самодельного вигвама в лесу. Киллеры качаются на ржавых качелях с видом на церковку. Розовое чудовище, получив в рыло, первым делом заново красит губы. На часах гравировка «Хлеба купи».

А диалоги?

— Труп покажите? — Какой из?

— «Голова потерпевшего отделена от туловища трупа». Просто Гоголь какой-то.

— Я ж сказала: