Фениксы и сфинксы. Дамы Ренессанса в поэзии, картинах и жизни - Софья Андреевна Багдасарова

Алессандро Аллори. «Портрет Бьянки Каппелло». 1578 г. Уффици

ВСЕ ПОРТРЕТЫ БЬЯНКИ КАППЕЛЛО, ЗА НЕБОЛЬШИМ ИСКЛЮЧЕНИЕМ, ДОСТОВЕРНЫ. ВО-ПЕРВЫХ, ПОТОМУ ЧТО ОНА ЗАНИМАЛА ВИДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ИЕРАРХИИ. НО ГОРАЗДО ВАЖНЕЕ – ПОСКОЛЬКУ ОНА ЖИЛА В ЭПОХУ, КОГДА ПОРТРЕТНЫЙ ЖАНР ДОСТИГ МАКСИМАЛЬНОГО РАСЦВЕТА, СТАЛ ОБЫДЕННОСТЬЮ.

ЭТОТ ПОРТРЕТ СОЗДАН АЛЕССАНДРО АЛЛОРИ – УЧЕНИКОМ И «ПЛЕМЯННИКОМ» АНЬОЛО БРОНЗИНО, КОТОРЫЙ НЕ ТОЛЬКО ОБУЧИЛ ЕГО ЖИВОПИСИ, ПОСВЯЩАЛ ЕМУ СОНЕТЫ, НО И ЗАВЕЩАЛ ВСЕ ИМУЩЕСТВО, А ТАКЖЕ ПЕРЕДАЛ ПОСТ ПРИДВОРНОГО ЖИВОПИСЦА ГЕРЦОГОВ МЕДИЧИ. НА КАРТИНЕ БЬЯНКА – ТИПИЧНАЯ ВЕНЕЦИАНСКАЯ ГОРЯЧАЯ КРАСАВИЦА С ВОЛОСАМИ «ТИЦИАНОВСКОГО» ОТТЕНКА, – ИЗОБРАЖЕНА В ХОЛОДНОМ МАНЬЕРИСТИЧЕСКОМ СТИЛЕ, ЦАРИВШЕМ ТОГДА ПРИ ФЛОРЕНТИЙСКОМ ДВОРЕ, ЧТО СОЗДАЕТ ИНТЕРЕСНЫЙ ЭФФЕКТ ДИССОНАНСА.

Флоренция, 1565 год

В году 1547-м от Рождества Христова Sacrum Imperium Romanum простиралась от Балтики и Северного моря на севере до Адриатики и Тирренского на юге, от Роны и Мааса на западе до Одера и Дуная на востоке, державно владея сотнями городов и десятками народов. Иоганна родилась в январе в ее столице – дождливой Праге, Бьянка – в вольной Венеции в августе. Первая была дочерью императора, вторая – купца. С детства Иоганну затягивали в жесткое платье, сплющивающее бюст, и подпирали щеки жестким воротником; Бьянка носила юбки летящего фасона и всегда ходила без нижнего белья – так, чтобы игривый ветерок задувал под подол, освежая тело. В десять лет Бьянка воровала деньги из расшитого шелками кошелька отца и до отвала наедалась сладостями, купленными на рынке; в тех же летах Иоганна лежала на холодном полу часовни, моля Иисуса о папенькином здоровье.

Месячные у обеих начались в одном возрасте. Иоганне сказали, что это то, чем покарал Господь праматерь Еву за первородный грех; Бьянка знала, что теперь из-за этого у нее могут появиться младенцы. Ее уже с полгода часто трогал за грудь один отцовский приятель, а еще младший священник из соседней церкви: она стала уточнять у старшей подружки, опасно ли это? Та была не уверена, но путем хитрых расспросов девочки выяснили у взрослых, что не опасно.

Иоганна говорила по-немецки, а также знала французский, итальянский, испанский, латынь и венгерский; учителя заставили дочь императора прочитать всех положенных классиков. Бьянка едва умела писать, потому что красивой женщине надо всего лишь уметь угождать супругу. Пусть отец Бьянки – богатейший купец из числа венецианских патрициев, но учителя не заставляли Бьянку делать ровным счетом ничего.

Иоганна вышла замуж в восемнадцать лет, Бьянка – в пятнадцать. В 1565 году они оказались в постели одного и того же мужчины.

Все началось с того, что Бьянке Каппелло, помолвленной с другим, понравились красивые глаза и мускулистые ноги юного Пьетро Бонавентури.

В первый раз она увидела его из окна отцовского дворца: Пьетро входил в банк Сальвиати напротив их дома. Он служил там клерком. Она надела платье из голубой парчи, затканное персидскими огурцами, распустила золотые кудри, выбрала удобно расположенный подоконник и стала ждать, когда он пойдет обратно.

Но он не заметил ее. Всю ночь Бьянка вертелась на простынях, мечтая, чтобы этот юноша сжимал ее в объятиях, сплетал с нею ноги и обслуживал ее, как отцовский жеребец в их имении под Вероной обслуживает породистых кобылиц. Ей было плевать, что у нее уже есть жених – сын дожа, ведь он прыщавый и тощий. Наутро она надела платье из атласа цвета рассвета, затканное цветками граната, распустила кудри и, украсившись жемчугами, выбрала еще более стратегически удачно расположенный подоконник.

Помогло ли атласное платье с жемчугами, кудрили а может, прельстительные девичьи перси, но уже через месяц Бьянка тайком в сумерках покинула родной дом, вместе с Пьетро сбежав из Венеции. Они нарушили заповеди в первой же гостинице, где остановились на ночь; обвенчались, уже перевалив Апеннины, в маленькой деревеньке, с трудом уговорив священника.

Покидая дом, Бьянка прихватила драгоценности из сундука отца, причем так много, что у того наутро случился небольшой удар. Его брат, видный церковный чин, взял дело в свои руки и организовал погоню за беглецами. Но ловить их уже было поздно. Попутно выяснилось, что и Пьетро, оставляя работу в банке, ушел оттуда не с пустыми руками.

Венецианский сенат собрался на судилище. Пьетро был заочно приговорен за похищение благородной девицы и ее совращение к казни – на площади Сан-Марко через отсечение головы. За него назначили награду в тысячу дукатов. А потом увеличили вдвое. Дядю Пьетро, оставшегося в Венеции, арестовали и бросили в подвалы Палаццо дожей. Причина – он был конфидентом любовников. Итог – старик не выдерживает заключения в гнилых подземельях и умирает.

Это первый труп в этой истории.

А Пьетро Бонавентури с Бьянкой Каппелло уже во Флоренции, родном городе клерка. И вдруг доселе наивная девушка с ужасом осознает, зачем им потребовалось бежать, почему любимый не мог, как положено, попросить ее руки у родителей: семья Бонавентури бедней последней служанки семьи Каппелло.

Бьянка входит в дом с облезлыми стенами, идет по дощатому полу – о ужас! без ковров! Мебель – некрашеная, посуда – грошовая оловянная, пахнет грязью и псиной. Знакомят со свекровью – она больна и навечно прикована к постели, в комнате вонь от пролежней; простыни меняет сестра Пьетро, а не сиделка, потому что у семьи нет денег на сиделку. Знакомят со свекром – он небрит и почесывается, невестка без гроша приданого ему не в радость (Пьетро уже забрал у нее родительские драгоценности, объяснив потом, что все потратил на побег). Новость о том, что из-за Бьянки в темнице умер его родной брат, не прибавляет симпатий у свекра.

Выросшая на руках у пятнадцати нянюшек Бьянка в ужасе от того, что ей самой приходится выносить свой ночной горшок. Через пару месяцев свекр объявляет, что с возвращением женатого сына денег в семье стало совсем мало, и он увольняет единственную служанку. Поэтому вся домашняя работа ложится на плечи Бьянки.

Она с ужасом стоит перед лоханью, полной грязной посуды. Она берет двумя пальчиками черную тряпку в застывшем жире. Роняет ее в ледяную воду, смотрит на свои потрескавшиеся, когда-то нежные руки. Забивается в угол темной кухни и плачет. Но никак не сбежать: она уже заметно беременна. Мимо нее деловито пробегает крыса, вечно голодная в этом бедном доме.

Хотя муж продолжает ночами сжимать ее в объятиях и обслуживать ее, как в имении отцовский жеребец обслуживал кобылиц, но Бьянке это уже совсем не в радость. А будущий ребенок заметно мешает удовольствию.

Жить вместе в одной крохотной комнатке, где в