По залам Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина - Олег Дмитриевич Грознов

Спера изобразил на полотне величественные остатки древних строений, будто составленных из одних колонн, пилястр и сводов. Маньяско в свою очередь оживил это прекрасное архитектурное каприччо фигурами пляшущих и музицирующих сатиров и нимф. – Движения их порывисты, тела выглядят словно гуттаперчевые. Всё кружится и порхает среди древних камней, недвижимых и неприступных, застывших в вечности.

Алессандро Маньяско. «Вакханалия». 1720-е годы

Столь же (или куда более) экспрессивна еще одна работа Маньяско из собрания ГМИИ, а именно «Распятие», написанное художником ранее, в конце XVII века. Картина решена как будто в эскизной манере, что делает живопись подвижной, колеблющейся, тем самым подчеркивая выразительность трагического мгновения, наполненного страданием и агонией преданного казни бога.

В ином направлении развивались поиски уроженца Болоньи Джузеппе Марии Креспи, по прозвищу «Испанец». Этот художник, начинавший свой путь в русле болонской школы, отошел от пышности и экзальтированности барокко и обратился к реалистической традиции, идущей от Караваджо и Рембрандта. Важнейшим свершением Креспи было создание живописного цикла «Семь таинств», в котором он изобразил отправление церковных обрядов, сопровождающих жизнь христианина – от рождения («Крещение») до смерти («Соборование»).

Около 1712 года по заказу кардинала Пьетро Оттобони Креспи создает две парные картины – «Успение Иосифа» (ныне в Эрмитаже) и «Святое семейство», хранящееся в Музее.

«Святое семейство» исполнено в характерной для Креспи приглушенной цветовой гамме. На полотне преобладают различные оттенки коричневого и желто-золотистого тонов. Фигуры святых словно излучают мягкое свечение, выделяющее их на темном фоне (как часто бывает, изначально фон произведения не был столь темным, о чем свидетельствует сохранившийся подготовительный рисунок).

Креспи избегает помпезности и нарочитой приподнятости, однако запечатленные им образы праведников смотрятся вполне торжественно. Более всего они походят на божественное видение, возникшее перед глазами молящихся в полумраке собора, едва освященного мерцанием свечей.

В центре композиции изображена Дева Мария с Христом на руках. Младенец читает свиток с пророчеством: ecce agnus dei («се агнец божий»). Вокруг Матери и Младенца расположилась их родня: справа от Богородицы – Иоанн Креститель, стоящий перед Христом на коленях, и его родители – Елизавета и Захария, по левую руку – Иосиф и мать Девы, святая Анна, которая готовит колыбель для Христа; позади Иосифа едва выступает из темноты фигура молящегося Иоакима – отца Марии. У ног Иоанна помещен ягненок. Лица и жесты всех присутствующих направлены в сторону Спасителя.

Реалистическая манера Караваджо сказалась в творчестве многих мастеров итальянской живописи XVII века. Не меньшую роль она сыграла и в развитии культуры Испании, самым решительным образом проявившись в творчестве ряда виднейших представителей местной школы (или школ) живописи, от Франсиско Рибальты до Бартоломе Эстебана Мурильо.

Раздел 2

Барокко в Испании

Вторая половина XVI и большая часть XVII столетия вошли в историю Испании как «Золотой век». В это время могущество испанской державы достигло наибольшей полноты (конец XVI столетия) и затем начало увядать (примерно после 1643 года, когда произошла разгромная для Испании битва при Рокруа). В этот период, особенно в XVII веке, культура Испании проявила себя во всей мощи и оригинальности. В пору расцвета вступили литература и театр. До сих пор человечество помнит и чтит имена Сервантеса и Лопе де Веги, Бальтазара Грациана, Кеведо и Кальдерона. Не менее значимый вклад в развитие мировой культуры внесли живописцы Испании, прежде всего – Диего Веласкес.

В Пушкинском музее произведения Веласкеса отсутствуют. Однако это не повод обойти стороной столь значительную фигуру в истории искусства и хотя бы вскользь не затронуть творчество этого художника. В ранние годы Веласкес писал жанровые сценки, действие которых, как правило, разворачивалось в трактире. Позже, сделавшись придворным живописцем, Веласкес стал писать в основном короля Филиппа IV и его всесильного министра графа-герцога Оливареса. Тем не менее жанр парадного портрета не мог удовлетворить творческих и гуманистических устремлений художника. Талант Веласкеса в большей степени раскрылся в серии портретов придворных шутов – людей, искалеченных жизнью и осмеянных обществом. В двух поздних произведениях – «Менины» («Фрейлины») и «Пряхи» – живописец словно подвел итог своего творческого пути, задавшись вопросом о сути искусства и предназначении художника.

Важно помнить, что творческие достижения Веласкеса и его современников – результат долгого поступательного развития испанской культуры, а вовсе не случайный и неожиданный всплеск творческого гения народа, долгое время существовавшего на периферии Европы. За два века до Веласкеса живопись Испании прославил Педро Берругете, признанный не только на родине, но и среди итальянских собратьев. Настоящим человеком эпохи Возрождения – по сути, и в соответствии с хронологией – был живописец и архитектор XVI века Педро Мачука, построивший дворец императора Карла V в Гранаде. Многие десятилетия совершенствовалось искусство испанского придворного портрета, представленное творчеством Алонсо Санчеса Коэльо и Хуана Пантохи де ла Круса. Наконец, в годы правления Филиппа II творили два крупнейших испанских маньериста – Эль Греко и Луис де Моралес.

Эль Греко – не имя, а прозвище великого художника, оно указывает на его национальность – грек. Настоящее имя Эль Греко – Доменикос Теотокопулос. Художник родился на Крите и поначалу обучался у местных иконописцев, после чего переехал в Венецию, где, как ране считалось, поступил в мастерскую Тициана. Далее он направился в Рим, а после в Мадрид. В дальнейшем жизнь Эль Греко была связана с городом Толедо, многократно запечатленным на его полотнах.

В Пушкинском музее находится полотно Эль Греко «Иоанн Креститель», относительно недавно вернувшееся в экспозицию после реставрации. Картина принадлежит к позднему периоду творчества Эль Греко (рубеж XVI–XVII вв.). На ней представлен Иоанн Предтеча – полунагой, препоясанный звериной шкурой. В руке у него крест, в ногах святого дремлет агнец. Пейзажный фон составлен преимущественно из коричневатых и серых тонов. Большую часть полотна занимает изображение неба. Композиционно картина напоминает икону: святой показан в полный рост, фронтально, земля выполняет роль позема, небо – золотого фона. Облака обрамляют фигуру Иоанна неким подобием венка или же мандорлы. При этом голова святого не окружена нимбом (художник редко обращался к этому атрибуту святости).

Тело Иоанна вытянуто в длину (что характерно для творчества Эль Греко). Рисунок – выразителен, повышено экспрессивен. Колорит приглушенный, землистый. Помимо стилистических особенностей, подлинность полотна подтверждает подпись художника, размещенная в правом нижнем углу картины.

Как и творения Эль Греко, полотна Луиса де Моралеса нередко носят экзальтированный религиозный характер. Примеры его работ можно найти в Эрмитаже, одна картина, «Се человек»,