Альманах «Российский колокол» №3 2020 - Альманах Российский колокол

Зиновьев с легкостью парировал и торжествовал. Он подчеркнул свою значимость. Он видел, что пробудил интерес к себе. Он гордился собой.

Зиновьеву единогласно поставили пятерку и пожелали успехов.

Людмила Юханссон

Родилась 25 декабря 1950 года в Ленинграде и выросла там же. В 1972 году с отличием окончила Ленинградский полиграфический техникум, факультет технического редактирования, а в 1982 году – Московский полиграфический институт, факультет журналистики. Прошла путь от корректора до литературного редактора в издательстве «Лениздат» в Ленинграде, несколько лет работала в редакционном отделе Ленинградской лесотехнической академии имени С. М. Кирова.

После перестройки окончила Балтийский институт туризма, факультет менеджмента, и перешла на работу в туристическую отрасль. Организовала и вела агентское направление в туристическом отделе фирмы «Свелен», позже организовала и вела направление «франчайзинг» в туристической фирме «Нева» в Санкт-Петербурге. Совместила работу с мечтой о путешествиях по миру, которые в Советском Союзе, мягко говоря, не поощрялись.

В 2004 году переехала жить в Швецию. Увлеклась рисованием, брала частные уроки у профессиональных художников и в 2009 году окончила курс «живопись и графика» в Fоlkunivеrsitеtеt в Стокгольме. В 2015 году участвовала в выставке шведских художников в Париже, в 2017 году – в Италии и периодически – в художественных выставках в Швеции. В 2019 году родилась и вышла в свет книга сказок «Баклуши для Маркуши». В 2020 году написала две повести, которые будут опубликованы в нескольких журналах в сокращенных вариантах, а выдержки из книги сказок – в английском журнале Russiаn Bеll, номер 4. Готовится перевод книги сказок на шведский язык.

Одиночество Прометея

Вадим сидел над раскрытой книгой, подперев голову руками. Он уже сбился со счета, сколько тысячелетий прожил, листая страницы фолиантов, рукописей, разрозненных записок и глиняных табличек. Подходил к концу срок его девятилетнего заточения. Он прошел девять кругов ада человеческих деяний, и вскоре ему предстояло выйти в мир. Вадим перевернул последнюю страницу последней книги и прочел: «Всему свое время! Ты приоткрыл все завесы! Скажи свое слово!»

Он погладил свою длинную бороду, встал из-за стола и начал ходить взад-вперед между стеллажей с книгами, задвигая стеклянные двери, отделяющие мудрость времен от беспечной современности последнего поколения. Перед тем как выйти отсюда и надеть на себя белые одежды, он решил провести в библиотеке последнюю ночь наедине со своими мыслями.

Это был девятый, самый нижний этаж священной библиотеки. Сюда в течение веков стекались священные книги из разных уголков мира, добываемые всеми недозволенными способами. Его заточили в этом подземелье, когда он, еще совсем юный, вступил в состязание с высшим иерархом могучей церкви и поставил его в тупик своим последним вопросом. Решение Его Святейшества было одобрено собранием святых отцов, прибывших со всех концов света. Старая вера рушилась, фанатиков становилось все меньше, да и обычные люди стали задавать очень много неудобных вопросов. Они решили, что он должен стать жертвой на алтаре новой веры: только сострадание к жертве может тронуть души, поверившие в силу личной, независимой свободы воли. Ему предстояло найти идею нового учения! Если вера в беззаботную счастливую жизнь после смерти утратила доверие, что может убедить человека прожить свою жизнь праведно и не стяжать то, что уже не лезет ни в карманы, ни в ненасытное нутро? Стяжательство стало пороком пороков, поражающим независимо от возраста, статуса и духовных обязанностей… Ребенок перестал быть святым существом, насилие над которым не подлежит искуплению. Попрана чистота женщины, ее миссия хранительницы родового кода, записанного в ее ДНК, и ее обязанность нести его дальше в соответствии с высшим законом мироздания. Все искупалось Божьей волей. Ни один мессия не смог обуздать злую волю человека.

Дойдя до конца последнего стеллажа, Вадим остановился: перед ним в глубине коридора мерцало зеркало.

«Люблю большие зеркала, – подумал он, – они мистически свободны, они, как времени шкала, рассудку злому чужеродны…»

Он смотрел на свое отражение во весь рост и не узнавал себя.

«Кто я? Зачем я здесь? Я потратил девять лет моей жизни только на то, чтобы узнать, как было. Почему я должен теперь решать, как будет? Я мог бы отказаться от этого. но тогда даже за всю мою жизнь я не смог бы приблизиться к истине, ведь эти двери открывают не для всех. Почему выбрали меня? Я родился там, откуда все когда-то началось, но… я современный человек. И я не рвался в Прометеи. Конечно, они знали, что в моем рождении не все обычно, я «собран» из генов трех родителей. Да, теперь уже поздно: я не смогу продолжать жить, как обычные люди, потому что теперь я знаю! Значит, на это они и рассчитывали!»

Он разглядывал свое отражение. Он разговаривал с самим собой. Ему казалось, что та часть его, за зеркалом, отвечает ему.

– Главное, что отличает человека от животного, – мораль!

– Она утрачена, согласен. Какое решение я могу найти, чтобы человечество прошло эту ступень, освоило урок и смогло двигаться дальше? Почему религии предлагают счастье после смерти, почему они не дают способа жить и чувствовать себя счастливым при жизни? Они используют страх смерти.

– Религии избавили от этого страха, – ответил ему человек в зеркале.

– Но не стала радостней жизнь, стала радостней смерть. Религия снимает тяжесть отчаяния, а счастья это все равно не прибавляет! Смирение не убивает жажду справедливого возмездия: сердце не отпускает, а только притихает, задавленное словами. Жертвоприношение уже было искуплением, жертвами становились поочередно то люди, то звери. Все способы наказания перепробованы в веках, и даже любовь не закрыла своим покровом ребенка от матери-убийцы… Раскаяние оправдывает зло. Горячая молитва возносится за жертву, но не спасает ее. Что должен знать человек, чтобы не причинять боль другому, не стяжать безмерно?

– Любить ближнего, как самого себя. – спорило «зеркало».

– Но полюбить себя – значит простить себе все. «Блаженная печаль самой любви, предчувствие ее неверности.» Раскаяние спасает не жертву. – горестно заключил Вадим и еще раз посмотрел на своего двойника в зеркале. Тот ничего не ответил.

Повернув обратно, он прошел между стеллажами, устроился в удобной позе для медитации, закрыл глаза и задал свой главный вопрос.

Он увидел себя идущим по лестнице. Впереди него шли люди.

«Куда я иду? Почему я не знаю, куда я за ними приду? Не хочу идти по лестнице!» – решил он.

По краям лестницы, с двух сторон, лежали каменные глыбы. Он ступил на них, пошел вверх и наконец увидел, куда вела лестница: в конце ее, высоко вверху, горела