Альманах «Российский колокол» №2 2021 - Альманах Российский колокол

нем до тех пор, пока его не собрали, а потом четыре дня я спал под ним, потому что не знал, куда ставить кровать. Потом были проблемы с соседями, но это уже другая история. Хорошо, что я учился музыке в то время, когда соседи спокойно относились к моим экзерсисам. Это сейчас у меня загородный дом, в котором стоит тот самый любимый рояль, подаренный другом.

Я благодарю всех, кто меня любил, за ту поддержку и веру в меня, которая давала мне силы и желание идти вперед.

Я благодарю всех, кто меня не любил, за то, что сделали меня сильней, за то, что приучили меня не оборачиваться на злые рецензии. После них я просто исправлял недостатки в работе и шел дальше.

Я прошел к роялю. Сел. Переглянулись с дирижером. Он взмахнул палочкой, и оркестр начал вступление. Как же мне нравится погружаться в музыку внутри оркестра! Я вступил. Какое-то время я еще ощущал, как я играю. Но вот оно! Это ощущение пришло! Из груди как будто вырвался свет. Я снова погрузился в музыку, а она меня несла, руки играли сами, а я просто наслаждался ею. Мелодия меня вела. До чего же хороша эта завораживающая волшебная музыка Рахманинова!

Потом писали, что я «просто шаманю за инструментом». Пусть пишут, что хотят. Скорее всего, им этого не понять. Восторг исполнительства не каждый может испытать. Мне кажется, теоретики никогда не поймут практиков.

Рассказ собаки

Я уже лежал на обочине весь в грязи и крови, когда он меня нашел. Я его очень любил и был счастлив, что я успел его увидеть в последний момент своей жизни. Я глубоко вздохнул, выдохнул и полетел куда-то ввысь, не понимая, что со мной происходит. Но почему-то я видел свое тело со стороны и то, как Дмитрий обнял меня и заплакал, как будто я умер. Но я же не умер, я только научился летать! Все было хорошо. Абсолютно ничего не болело, и на душе как-то спокойно-спокойно. И уже не пугали эти рассыпающиеся вспышки огней.

За два часа до этого.

Я бежал куда глаза глядят. Ужас, животный ужас, который меня охватил, нес меня через кусты, какие-то площадки, дворы. Некоторые, такие же, как я, собаки, испугавшиеся взрывов, носились везде, с поводками, тащившимися за ними, как змеи. Лишь бы подальше от взрывов и грохота, который люди устроили. Каждый год они это делали, и каждый год я боялся ЭТОГО. Перед тем, как они начинали стрелять и взрывать, они все сначала наедались вкусно пахнущей едой, пили гадость и веселились. Меня все гладили, говорили много хороших слов. Димка мной гордился. Я знаю, что я красивый. И порода у меня хорошая, хаски. Такой ход событий мне нравился, но сразу после этого все его друзья и Димка, мой Димка, шли устраивать войну. Что им нравилось в этом безумном грохоте и взрывах? Я не понимал. Я этого всего боялся, как и все животные. Вы когда-нибудь видели собаку, которая радовалась бы этим, как они их называют, фейерверкам? Зачем брать нас с собой на этот кошмар? Неужели люди думают, что нам это нравится? Я знал одного маленького Йорка, который потерялся во время фейерверков, а потом его искали неделю. Да, нашли, но он чуть с голода не сдох, весь запаршивел и простыл.

Зачем? Дмитрий знал, что я не любил фейерверки. Мы ведь с ним жили давно. Знали друг о друге все. По крайней мере, мне так казалось. Он иногда ругался на меня, а я на него ворчал, иногда мне попадало по морде, правда, всегда за дело, я его таскал на утренние пробежки, будил на работу, а он меня вычесывал, гладил и говорил ласковые слова. А сколько было съедено тапок и порвано обоев, прежде чем мы начали друг друга понимать. Мы, собаки, понимаем, когда человек врет или притворяется. От него по-другому пахнет.

Димка был влюблен и пах тоже по-другому. Ему было на меня наплевать на этом празднике. Правда, он мной хвастался, а я изображал идеальную собаку. Девица его мне не очень нравилась. Слишком много на ней было духов. У нас нюх острый, а она со своими духами все время лезла ко мне целоваться, особенно после выпивки. Хотела ему понравиться, видимо, показывая, что его пес ей симпатичен, а она такая нежная и любящая животных. Вранье! Она животных не любила. Я это чувствовал, но я был красивый, такой же как, Димка. Ей надо было, чтобы мы оба были при ней. Не зря же она кучу вонючей косметики намазала. Видимо, в этот раз он взял меня с собой, чтобы показать, какой я смелый и верный. Короче, перед ней хотел выглядеть эдаким сильным и умеющим подчинить себе животное. А у меня инстинкт самосохранения сильней. Сначала я кричал, чтобы меня оставили дома, но это не сработало. МОЙ понял и не хотел меня брать. Но девица настояла. Там был кто-то из ее знакомых, а она хотела нами обоими похвастаться. Потом, на улице, я кричал, чтобы меня спрятали, но это тоже не сработало. Поводок взяла она. Когда я понял, что поводок ослаб, я бросился куда глаза глядят от места, где человек десять запускали фейерверки, потому что грохот стоял оглушительный и мне казалось, что я просто умру от страха. Я рванул. Несся долго, не смотря на дорогу. И вот, добежав до проезжей части, я увидел на другой стороне парк. Там-то я и хотел спрятаться. Там было тихо. Выбежав на дорогу, я не заметил машину. Когда меня сбили, машина даже не остановилась. Я же собака, а не человек. С трудом дополз до обочины. На это сил хватило. Было очень больно, но я не мог даже выть, чтобы меня нашел мой Димка. Я просто очень часто и прерывисто дышал, для того, чтобы не было так больно. Так я пролежал около часа. Старался дотянуть до того момента, когда я его увижу. Я его дождался. Только это и было важно для меня. Ведь он был единственным человеком, которого я любил.

Я выдохнул, улыбнулся и полетел в свой собачий рай, в котором мне хотелось летать и носиться без всяких фейерверков. Жаль, что я там не увижу своего Димку. Кем, интересно, я буду в следующей жизни?

Ольга Раздолгина

Родилась 7 ноября 1951 года, жила