Страшная дорога свободной личности - Илья Росляков

семя земли (выделено мною — прим. И. Р.)… Великий Сосуд рождает свое семя в самом себе; это партеногенез (т. е. однополое размножение — прим. И. Р.), и мужчина в нем нужен только как открыватель, пахарь и сеятель семени, которое зарождает в женской земле. Но это семя рождается из земли; это одновременно колос и дитя».

То есть мужское семя на самом деле принадлежит сфере Женского.

Либидо, сексуальность, как универсальная стихия жизни (Фрейд называл это «эрос») — тоже обитает в Женском. Мужчина же лишь «приводит его в движение»:

«Огонь, за которым женщина повсеместно присматривает (имеется в виду роль женщины как хранительницы очага — прим. И. Р.) — это низший огонь, земной огонь и огонь, содержащийся в женщине, который мужчине нужно только „высверлить“ из нее. Либидо, воспламеняющееся в сексуальности, внутренний огонь, ведущий к оргазму, имеющий свое высшее соответствие в экстазе оргазма, в этом смысле является огнем, покоящимся „внутри“ Женского, который Мужскому нужно только привести в движение».

По сути, Нойманн, пользуясь аппаратом психоанализа и предшествующими концептуализациями антропологов, подводит базу под такое общественное устройство, в котором духовное начало, основанное на устремлении за пределы предписанного земной природой, утрачивает для себя какую бы то ни было базу опоры. Речь идет о том, что всё произошло из изначальной тьмы, первичного бесформенного океана, всё подчинено его господству, и попытка сокрыть эту истину обречена.

То есть нет ничего духовного. Чуть позже мы рассмотрим, как с другой стороны к этому же приходят постмодернисты, тоже не чуждые психоанализу. Сейчас же хотелось бы подчеркнуть то, что эта изначальная тьма есть для Нойманна сущность женского. И что в период древнейшего матриархата господство этой тьмы (которое отождествляется со смирением мужчины перед господством подсознания в психической жизни) было общепризнано. Позже оно было искажено патриархатом, создавшим «холм сознания» в океане бессознательного, и в итоге приведшего к «гипертрофии сознания», которая теперь «угрожает существованию западного человечества».

Дискуссия о древнейшем матриархате как первой форме социальной организации человеческих сообществ идет с XIX века и до сих пор не завершена. Существовал ли матриархат? Если да, то в каком виде?

Первым уклад, основанный на преобладании женщин, причем в разных частях света, описал французский иезуит Жозеф-Франсуа Лафито еще в начале XVIII века. Прожив пять лет в качестве миссионера в среде канадских индейцев, Лафито сопоставил результаты своих наблюдений за ними с данными античных авторов о народах Греции и Малой Азии древнейшего периода — и обнаружил и там, и там черты «женской власти».

В 1860-е годы древнейший матриархат, или гинекократия, получил подробное обоснование в работах швейцарского ученого Иоганна Якоба Бахофена, который опирался в основном на мифологию, постулируя, что она является достоверным источником по вопросу об условиях жизни древнего человечества, чье культурное развитие она определяла. В подтверждение он ссылался на древних историков, свидетельства которых во многих случаях подтверждали содержание мифов.

Бахофен пришел к выводу, что гинекократия была универсальным этапом развития человечества. Матриархат не мог ограничиваться какими-то отдельными этносами — он везде и всюду в древности предшествовал патриархату. Потому что обусловлен он не этническими особенностями, а единообразной и закономерной человеческой природой. Он есть необходимая культурная ступень, и все патриархальные народы прошли некогда через стадию матриархата.

Представления Бахофена о матриархальном обществе получили огромный резонанс в Европе. Матриархат называли великим научным открытием в масштабе столетия.

Параллельно с Бахофеном к аналогичным выводам пришел британский ученый Джон Фергюсон Мак-Леннан, исследовавший эволюцию брака.

Вскоре их подтвердил американский этнограф Льюис Генри Морган, изучавший индейцев американского континента и полинезийские племена. Он составил определенную периодизацию развития брачных отношений, выделив ряд древних типов семьи. Часть из этих типов он непосредственно наблюдал у дикарей, а часть воссоздал по «следам» — из тех понятий о родстве, которыми дикари пользовались. Первоначальные типы семьи у Моргана соответствовали описанию матриархата у Бахофена. На модель Моргана опирался в дальнейшем Фридрих Энгельс.

К точке зрения Бахофена и Моргана присоединились и другие ученые XIX века, занимавшиеся антропологией, такие как Эдвард Тейлор, считающийся основателем эволюционной теории культуры. Еще одним исследователем темы матриархата стал зять Карла Маркса и один из ключевых его соратников Поль Лафарг. Лафарг, как и Бахофен, описывает матриархат не только как фактическое положение вещей в истории, но и как утраченное в дальнейшем благо. Лафарг впервые связывает матриархат с первобытным коммунизмом.

Какие слагаемые древнейшего матриархата выделяли его теоретики? Почти все они описывают, что женщины при матриархате держатся вместе и совместно управляют хозяйством. Что по женской линии происходит наследование имущества и прав (уже упомянутая матрилинейность), и что женщина является «хозяйкой» дома, куда к ней приходит мужчина, заключающий с ней брак (матрилокальность). Что женщины назначают вождей племени и вдохновляют мужчин на воинский труд и охоту, а в дальнейшем — и на примитивные сельскохозяйственные работы. Что женщина «составляет клан» и несет ответственность за его воспроизводство.

Но это не всё. Главное — что некая женская энергия составляет сакральную основу бытия племени. На это указывают фактически все авторы, занимавшиеся матриархатом. В том числе и рационалистически настроенный Лафарг, оперирующий к тому же аппаратом исторического материализма.

Он пишет, что женщина казалась мужчинам допатриархального времени «существом, носящим в себе нечто от святости и прозорливости». Она является хранителем огня, священного для первобытных людей. Род имеет одно жилище. В центре этого жилища горит огонь, который является также и центром рода. Этот очаг есть собственность женщины и переходит от нее к дочери по женской линии.

Уже начиная с конца XIX века появляется критика представлений о матриархате. Она в основном была связана с превращением культурной антропологии в специализированную научную дисциплину. Ученые-антропологи, стремившиеся строго следовать естественнонаучному подходу, ограничили свой материал результатами достаточно дотошных исследований конкретных обстоятельств жизнедеятельности современных дикарей. И быстро пришли к тому, что, во-первых, в полном завершенном виде матриархат как власть и доминирование женщины нигде не обнаруживается. А во-вторых, в структуре брачных отношений племен имеется значительная вариативность. В частности, матрилинейность и матрилокальность фиксируются не на самых примитивных стадиях развития, а появляются при достижении определенного уровня культуры; происходят переходы от патрилинейности к матрилинейности, а не наоборот; в условиях матрилинейности наблюдается «социальное отцовство», то есть, вопреки Бахофену, наличествует само понятие «отца», и так далее.

Последовательность типов семьи, которую выдвинул Морган, и само его представление об эволюционном развитии человеческой семьи от одного типа к другому были раскритикованы. В пику эволюционизму Моргана, то есть его идее последовательного прохождения человечества от примитивных форм социокультурной организации ко всё более совершенным, была выдвинута идея о «культурном