Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н. А. Некрасова, 200 лет со дня рождения. 1 часть - Альманах Российский колокол

Себе подобрали из кошечек мисс,

и, как захотят, подзывают: «Кис-кис…»

Так получился наследственный пост.

Мышек гоняют все те, кто подрос.

Завидная жизнь – без печали, тревоги.

Хотелось такую судьбу очень многим:

Не только котам и безродным собакам,

но даже бомжам человеческим всяким.

Жаль, должности нет для бродяжек бездомных

в покоях дворца королевских огромных.

Расписано всё по уставу дворца,

а сказочка наша дошла до конца.

Детская сказочка. Есть ли в ней суть?

Прочти и попробуй в себя заглянуть.

Уходила душа

Ледяное морозное небо, звёзд мерцающих хоровод.

Их босыми ногами касаясь, уходила душа от невзгод.

С каждым шагом ей было легче,

Хоть мороз, обнимая, крепчал.

Было ей уже недалече.

Кто-то в белом её встречал…

Берега, берега

Берега, берега, где родился и жил;

Берега, берега, где любил и дружил;

Берега, берега… Уносила река

Мою память и жизнь на века, на века…

Не вернуть те года, что умчала река…

Берега, берега… Но замёрзла река…

Нескончаемый снег завалил берега…

На друзей, что ушли, не гляжу свысока —

Нас теченьем несёт бурной жизни река…

Я вернулся назад, и грущу я слегка:

В жизни есть берега, но сменилась река…

Я дошёл до неё сквозь жару и снега,

Да весла не поднять – ослабела рука…

Ответ хмурому оптимисту

Вилкой в селёдку… Погода – нытьё…

Сахар в чаёк… По садам вороньё…

Осень… Грибы – надоело сбирать…

В бане любимая – пару поддать!

Знать бы, где истина в жизни сидит…

Фальшь плюс очки – мне туда путь закрыт!

Лезет на ум лишь смешная стезя…

Водки бы выпить… До бани – нельзя!

Чаем восполним потливости пар…

Печка дымит – не схватить бы угар!

Страх – патология жизни навек…

Червь я земной или всё ж человек?

Чаю попью, посижу голышом.

Может быть, мысли придут о большом…

Извечная тема: обыденность, скука…

Хотелось бы знать, что нам скажет наука…

Залезть в интернет, поискать, почитать,

Да только жена мне командует: «Спать!»

Попили чаёк, плюс квасочку мне кружка.

Сходил на горшок и упал на подушку.

«Прости», – прошептал обстоятельствам жизни.

Решил: коль живёшь – то живи, а не кисни!

А Оптимисту, что с хмурым лицом,

Большое спасибо! Живи молодцом!

О кружеве стиха

Сплетённым ловко кружевом стиха

Хотелось удивить и позабавить.

Сама собой идея не плоха,

Но не смогла она мои стихи прославить.

«Печатать в интернете – ни к чему», —

Сказал сосед, мои читая строчки.

Не виделось мне смысла самому —

Стихи оставил просто на листочке.

И всё, что сочинялось по ночам,

Писал при свете маленькой лампадки,

А рифмы, что подобны кирпичам,

Стеной укладывал я в тоненькой тетрадке.

Рассчитывал я, что вот выстрою свой дом

И книжкой напечатаю потом.

Есть сложности сейчас с изданьем книг —

Их не читают! Замысел поник.

Но только я идею не оставлю!

Соседей развлеку и позабавлю!

Я вновь сижу с огарочком свечи,

Чтоб записать, что вызрело в ночи…

Слова ложились в строчки на листок

Легко, красиво и непринуждённо

Слова ложились в строчки на листок.

А критики спокойно, хладнокровно

Стих разбирали каждый, кто как мог.

Их суть стиха затрагивала мало,

Ценили форму, рифму, шаг и слог —

И, ударенья путая упрямо,

Всё разобрав, рассыпали в песок.

И автора, как шкодного мальчишку,

Хлестали веником по голым телесам:

Издать задумал, видите ли, книжку,

Решил поэтом стать он, видите ли, сам.

Оценим стих, разложим и распишем:

Хорей и ямб использовал иль нет,

Какие окончанья в строчках слышим —

И скажем, он поэт иль не поэт!

Что мысли, зашифрованные в строчки,

Торчат из жизни, как в болоте кочки.

По ним шагать, чтоб не тонуть в трясине,

Пытались многие от века и поныне.

Их ценность понимаем повремённо:

Сегодня – важно! Завтра – незаконно!

Коль стихотворчество возносится в науку,

Стихов прочтенье вызывает только скуку.

И присуждают премии и звания

По критиков оценке и признанию.

Ну, кто там провоцирует издателя,

Себя изображая как писателя?

Ответит ли читатель на вопрос?

Да! Сочинял, но до рецензий не дорос,

Ругая жвачку из затёртых вечных слов,

Когда рифмуют бесконечно: кровь – любовь!

Я не знаю, возможно, я – погибший поэт!

Я не знаю, возможно,

я – погибший поэт!

Меня совесть тревожит,

ну а я её – нет.

Я живу по указам

своей строгой жены.

Не исполнил приказа —

сразу чувство вины.

Мол, лентяй, и бездельник,

и пустой стихоплёт.

Каждый день – понедельник.

Выходной не даёт.

Не покошены травы.

Не доставлен навоз.

Чтоб разбрызгать отраву,

подключи-ка насос.

И не вздумай хвататься

за тетрадку и ручку.

Я пытаюсь сдержаться,

не попасть в нахлобучку.

Только ночь остаётся

мне для слов из души.

И когда удаётся,

я кричу ей: «Спеши!

Продиктуй, что хотела

мне сегодня сказать!»

А она уж забыла

и отправилась спать…

Критически о собственном творчестве

Сырые стихи. Не жуётся «морковка».

Слова подбираются вроде бы ловко.

Да ловкости той на простую копейку.

Наполнив водою садовую лейку,

Так куст поливают упорно, неспешно,

А в целом всё смотрится просто потешно.

Ну, льётся вода, и на