Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н.С. Лескова. 190 лет со дня рождения. Часть 2 - Альманах Российский колокол

что сиди и помалкивай в тряпочку, и тебе будет хорошо, и окружающий люд будет спокоен. И пусть всё уже давно заросло тиной и вообще жизнь на болотце смахивает, но к этому все привыкли и это самое болотце и не замечают.

Вот возьмём для примера сад. Я уже давно понял, что всё, что я там ни делаю, – неправильно! С моей-то стороны всё вроде и правильно, да вот со стороны супруги моей всё не так да не эдак. Был период, когда я в саду нашем даже рвение проявлял. Всё стремился что-то сделать, что-то прополоть, что-то подпилить, что-то вскопать. Но поскольку я делаю всё неправильно, то с годами это рвение улетучилось, и я сдался на милость победителю, то есть моей половинке. В результате моя работа в саду превратилась во что-то примерно такое: сказано – сделано, не сказано – не сделано.

Но я, если честно, по этому поводу и не переживаю. А что, разве плохо: сидишь на крылечке, сигаретку покуриваешь, в небо поплёвываешь и ждёшь ценного указания, например, отпилить какую-нибудь ветку? Получил ценное указание, ветку отпилил и опять сигаретку покуриваешь и в небо поплёвываешь. Правда, при этом, опять же, дундение может случиться: дескать, ну сколько курить да в небо поплёвывать можно? Но главное – на этом не заострять своё внимание, и жизнь тогда малиной покажется. Нет, я иногда и сам по своей инициативе что-то делаю, но это так. Травки какой нарвать, салатика, укропчика, петрушечки – и всё. Пусть за меня «генералы и маршалы» садовые думают, пусть сами соображают, как урожай поднять до неведомых высот.

Однако без мужской силы в саду никак. Это моя половинка давно уже для себя вывела. Поскольку я всё не так да не эдак, то поначалу мы всё сами делали. Но потом поняли, что силёнок у нас, мягко выражаясь, не так уж много, а значит, без мужика никак и что-то этому мужику доверять и нужно. Но с контролем наижесточайшим. А то вдруг вместо одной ветки он, мужик, в порыве энтузиазма две отпилит, а этого допустить никак нельзя, потому что каждая веточка у нас на счету. Или, скажем, пойдёт по тропинке и случайно на какой-нибудь баобаб наступит, который и в микроскоп-то не разглядеть, но который для продовольственной программы вещь незаменимая.

Одним словом, командуют мной в саду, как рядовым в армии, но я не расстраиваюсь, поскольку привык.

А ещё у нас в саду кроме всяких разнообразных «баобабов» есть и такой уральский «баобаб», который малиной называется. Все этот «баобаб» знают, все его любят, поскольку из всех наших ягод уральских только две более или менее съедобны – клубника да малина. Однако за этой самой малиной уход, как, впрочем, и за всем, нужен. Правда, я тут не очень понимаю, зачем этот уход надобен, поскольку в лесу эта малина растёт сама по себе и даже вкуснее садовой считается. Но это всё высшая материя, и мне её в силу своей грамотности, а точнее, неграмотности просто не понять.

Так вот, росла у нас в саду малина, росла и вся заросла! Всякие побеги у неё где надо и не надо повыскакивали мне, так сказать, на горе (всё-таки покуривать и поплёвывать в небеса – занятие поинтересней). И более того, как мне сообщили, напала на нашу малину несчастную зараза такая с трепетным названием чёрная ножка. Ну а раз она напала, то побеги молодые скрюченные стоят, а их срезать надо, иначе они весь вид, так сказать, нашей малины портят. Лично я не видел, что уж так сильно вид нашей малины чёрная ножка портит, лично я вообще ничего не видел, но мало ли что я могу не увидеть.

Одним словом, дали мне задание те побеги, что чёрная ножка «сожрала», вырезать и выкинуть куда-нибудь подальше из сада, так сказать, с глаз долой! Ну а я, как исправный солдат, взял под козырёк и сказал жене моей на радость:

– Слушаюсь, господин генерал!

Правда, в ту же самую минуту за секатором не побежал, поскольку тут с умом надо ко всему подходить, ведь слепо выполнять приказы – дело-то пресквернейшее. А вся суть в том, что если я сразу же схвачу секатор и побегу малину от чёрной ножки спасать, то советов и указаний будет столько, что если их все выслушивать внимательно, то двух часов не хватит.

А поэтому я сказал:

– Сейчас я уж делать ничего не буду, а вот завтра в сад пойду и всё сделаю!

Правда, моя половинка на это сразу заявила, что завтра она в сад и не собиралась и никак меня проконтролировать не сможет, но я её успокоил тем, что чёрную ножку я представляю, так что отличу здоровый побег от больного. И, кроме того, я пообещал, что завтра никакой инициативы проявлять не буду, только резать всё буду с чёрной ножкой. Жена моя, конечно, сильно обрадовалась, что инициативы не будет, и успокоилась.

С тем мы и пошли в тот вечер домой. По дороге мне кучу советов надавали, как, значит, с этой «ножкой» бороться надо и что вообще надо делать в случае этой борьбы, но я выслушал всё это вполуха. А сами знаете, когда слушаешь вполуха, то в голове ничего и не остаётся, чему я был несказанно рад. Так что в тот вечер мы с женой оба были довольны: жена – что советов надавала (хлебом её не корми – дай совет дать), а я – что эти советы выслушал и про них тут же забыл. И, кроме того, я был рад тому, что жена не знает, что её я советы забыл, а то в противном случае были бы советы про то, как правильно советы давать и как эти советы вообще запоминать надо.

По дороге от сада до автобусной остановки я два раза чмокнул свою ненаглядную в щёчку, так как я её даже и люблю, а кроме того, делать это очень даже приятно. Так что жена моя про чёрную ножку на время забыла, что мне, собственно говоря, и было нужно. Домой мы пришли в прекрасном расположении духа!

* * *

На следующий день я отправился в сад прямо с работы. Просто заходить домой желания не было, ведь это бы отняло много времени, а заниматься садом часов в восемь-девять вечера у меня лично желания никогда не бывает. Поэтому, наскоро перекусив слегка пережаренным чебуреком и чашечкой кофе в летнем кафе, я поспешил