Альманах «Российский колокол» №2 2020 - Альманах Российский колокол

золотце, жду, жду нашей встречи. Очень люблю тебя, очень скучаю, верю тебе. Верь мне. Я всегда твой, и только твой. Крепко обнимаю и целую вас» или «Очень люблю, целую, верю, жду встречи. Оставайся такой же красивой, веселой, озорной, единственной и самой лучшей. Твой, и только твой».

Аленка писала ему такие же теплые, полные любви письма, но самое главное ее письмо было еще не написано…

(Продолжение следует.)

Илья Рыжов

Урожденный коломчанин, родился, жил и вырос в городе, в котором творил Лажечников – «русский Вальтер Скотт». По окончании школы перебрался в Москву, где окончил РАНХиГС при Президенте РФ. Нынче много работает с людьми в сфере управления персоналом. В конце обучения в школе загорелся литературой, с тех пор и продолжает неуклонно читать, писать, публиковаться, говорить о литературе и обогащать ее.

Сцена

– Максим, ты убил человека?! – вскрикнула молодая девушка. Ее накрашенные брови дрожали. Губки, слегка приоткрытые, дергались вверх и вниз. Она прикрывала их ладошкой, и были видны ее красные яркие ноготочки. – Максим… Ты… убил… ЧЕ-ЛО-ВЕ-КА-А!..

Она вскрикнула, и ее крик разлетелся по всей комнате. Он звонко прозвенел и вмиг остановился. Девушка испугалась своего голоса, ее ноги подкосились, и она упала в кресло.

Мужчина стоял у камина. Его широкая медвежья спина пугала девушку, и ей от одного лишь вида казалось, что она совсем маленькая, беззащитная и никуда ей не деться отсюда, если вдруг этот медведь на нее набросится.

Белая рубашка с расстегнутым воротом и черные прямые брюки придавали мужчине весомый, солидный вид. У камина он стоял неподвижно, склонив голову, и лишь двумя пальцами крутил стакан с коньяком. Смотря на него, чувствуешь, как в комнате распространяется адреналин и тестостерон.

– Максим! – пищала девушка. – Максим. Ответь же мне что-нибудь. Ты. ты и правда. убил?

– Я сделал все правильно, – коротко отрезал мужчина, запрокинул стакан с коньяком, жидкость в нем содрогнулась и затем вновь замерла.

Мужчина отошел от камина и медленными широкими шагами подошел к зашторенному окну. Он отодвинул занавеску. Показался вид на ночной, сияющий фонарями город. Вдруг пролетели галки, потом еще раз и еще раз.

– Весна. Прекрасная, прелестная пора. – тихо и пафосно проговорил мужчина.

– Максим! Максим, ты что такое говоришь? Ты слышишь себя? Ты слышишь меня? Ты расскажешь мне, что произошло? Что… что… что случилось…

Она свалилась с кресла, упала на пол. По ее гладкому белому лицу потекли выразительные слезы. Черная тушь размылась и превратилась на лице в нефтяные пятна. Яркая красная помада притягивала к себе все взгляды.

– Ничего. Все будет хорошо, – произнес мужчина и вновь запрокинул стакан с коньяком. Жидкость еще раз колыхнулась и вернулась обратно.

Сцена была накалена, драматична. Комната была тускло освещена, на полках виднелась пыль. На журнальном столике перед мужчиной стояла ваза с одним большим оранжевым цветком. Были раскиданы модные глянцевые журналы. Под столиком он достал коричневую коробку, вынул оттуда одну жирную сигару и закурил. Его рука свешивалась с подлокотника, дым заполнял комнату – и драматическая сцена заволоклась туманом тайны и подозрений.

– Максим! – всплеснула руками девушка.

Она металась на полу. Ее разрывал внутренний конфликт. Она не могла пережить предательства, она не могла понять, как жить дальше, как жить с убийцей. Она знала, что его заберут, обязательно заберут – и это правильно. Но она его так любит, так любит и не представляет, как его можно отдать. Как можно без него.

– Не бойся, дорогая. Все будет хорошо.

Только мужчина собирался подойти к ней и обнять, как раздался звонок в дверь. Повисла кульминационная пауза. Все замерли. И даже дым от сигары, витавший в воздухе, тоже как будто притаился. Атмосфера накалилась, как стекло в рыжей шипящей печи.

– О нет. Это они. Они тебя уже нашли! О нет! – вопила девушка. Она подтянула свои маленькие ручки ко рту, скривила в ужасе милое личико, и из ее глаз брызнули две аккуратные гладкие слезинки.

– Не переживай, дорогая. Все будет хорошо. Открывай спокойно дверь. Я их встречу. – Мужчина обратно уселся в кресло, в котором только что сидел, и принял деловой, пафосный вид. Он курил сигару и держал в руке стакан с коньяком.

– Нет-нет! Как же можно… Нельзя… Не могу… Как же я без тебя.

– Открывай, дорогая. Не бойся.

– Нет-нет! О боже. о боже. За что. как же. почему. – Девушка заметалась по комнате. Ее кофточка была расстегнута слегка, и белая шейка была такой тонкой, такой пленительной и такой острой, что порежешься. Юбка немножко была задрана, и были видны ее длинные прелестные ноги и кружева чулок. Она была прекрасна, и на нее было приятно смотреть.

– Открывай! – наконец крикнул мужчина.

Девушка подошла и приоткрыла дверь на цепочке.

– Ой, Светлана Степановна, а, Светлана Степановна! Я пришла сказать, что вас ждет там ваш. Ну, ваш, к которому вы часто ходите. И просил еще вас прихватить ту красную штучку, ну, штучку ту красную.

Девушка резко захлопнула дверь и лицом прижалась к ней. Случился надрыв. Внутренний конфликт ворвался и в душу мужчины. Он встал.

– Какую штучку? К кому ты ходишь постоянно? – твердо и солидно произнес мужчина.

– О боже. нет. – зарыдала девушка вновь. Ее лицо стало мокрым от слез.

– Говори, – внушительно обрубил мужчина.

– Да! – закричала девушка с нахрапом. Она пошла в атаку. – Да, ходила! И буду ходить! А ты как думал? Вечно у тебя одна работа на уме! Одна сплошная работа. Ночные дежурства, командировки… А я жить хочу! Жить! – маленькими шажками девушка наступала на мужчину. Ее лицо трагически исказилось от боли, и казалось, что вот-вот должно будет произойти еще одно убийство, роковое и страшное. – Жить хочу! Ты понимаешь?! Понимаешь?! Понимаешь?!

Мужчина опешил. Запрокинул стакан с коньяком, надул щеки и тяжело выдохнул.

Камера пошла мимо них. Она двинулась к окну, заглянула за занавеску, и показался ночной, сияющий фонарями город. Весна. Прекрасная, прелестная пора.

– Стоп! Снято! – выкрикнул режиссер, и на площадку мигом повалили странные, непонятные манекены. Зажегся свет, и сразу стало ясно, что в воздухе не витает никакого дыма, что на полках нет никакой пыли, а тот оранжевый цветок на столике бутафорский и неживой.

– Молодцы! Герои! Атлеты! Теперь быстро отдыхать! – скомандовал режиссер. – Катенька, где мой кофе? Что такое? Быстро мой кофе!

– Сергей Витальевич, Сергей Витальевич, а вы заметили, да? Заметили, что я ни капли, да-да, ни единой, так только, вид делал. Видели? – подбежал к режиссеру мужчина-актер и затараторил. – Мне будет прибавка?