«Если», 2016 № 02 - Журнал «Если»

легкое синее платье под цвет глаз с тяжелыми на вид складками в стилистике «прибой» и встроенным бионическим корсетом, освобождающем дыхание. Нижнее белье — просто «претти»: это не для взоров достойных дам… Так, не отвлекаться! И, конечно, фатерморд буйволовой тонкой кожи с блинтованой головой бычка, вопреки всем стилям пришитый к чему-то похожему на лазурное болеро.

«Ничего себе, наворотила…» — довольно подумала мерцающая.

И туфли. Биоморфы на две фазы бала: «танец-обжорство». Чудесной берлинской лазури. Ррин переступила в такте танца. Каблуки отцокали идеально.

— Знак, прошу, — пригласила Ррин.

Иджаглиф воспарил, трансформируясь в армиллярную сферу с лампионом внутри.

Раздался стук в дверь.

— Да-а! — плавно сказала Ррин.

Дверь отворилась, и Артюр конечно обалдел. Они обнялись, а затем сбежали вниз по лестнице, погружаясь в приглушенный свет библиотечной залы и в музыку с явными линиями мягкого спейсбэка и ритм-энд-джазовским прошлым. В танец их потянуло мгновенно. Артюр и Ррин в счастье откружили два тура. Вторая танцевальная дорожка сложилась естественно и вдохновенно. Они сорвали аплодисменты и собрались было сбежать в холл, где предлагали разнообразнейших морских гадов и электронные закурки…

Но пробил гонг. И в теплый сумрак библиотеки вошел библиограт. Он шел без сопровождения. Он был стар, зол и похож на птицу.

Холодок прокрался в сердце Ррин. Магия вечеринки обрела привкус инея. Продолжали говорить дамы, спорить мужчины, бал возобновил кружение. Библиограт молодым шагом обходил гостей. Он улыбался тусклой старческой гримасой. Артюр, радостный и разгоряченный, что-то прошептал Ррин на ухо.

— Мейстер Анкет! Познакомьтесь! Мейстер Анкет!

И мерцающая поняла, почему она не нашла врага в том звездном овраге. И чье нежелание поймала на пределе вероятности.

Библиограт остановился перед Ррин. Взгляд его глаз был ледяным. Артюр заткнулся, настороженно замерев.

«Молодец, мальчик, — подумала Ррин. — Талант!».

Мейстер Анкет забросил в рот щепотку жевательного табака.

— Что, Микаэлла Ррин Аль-Джануби, развлекаешься? Как тебе моя библиотека?

— Слабовато, — мрачно сказала Ррин. — Большую часть я читала.

Мейстер Анкет растянул губы в улыбке:

— Еще бы! Я заставлял тебя это читать!

— Теперь я знаю, почему не всё, — сказала Ррин. — Ты кое-что скрыл от меня.

Старик вперил пергаментный палец в пуговицу фатерморда.

— И за это ты посмела вшить меня… МЕНЯ! в свою реальность? Реальность приземленных законов, галлюциногенов, бессмысленного флуда и бездарных обязательств?

Бал померк. Сквозь книжные полки начали проблескивать звезды. Веселящиеся люди превращались в разноцветные тени. Она почувствовала, как на Знаке вновь начали замерзать графемы. Одна за другой. Ррин смотрела на Знак отрешенно. Иджаглиф звякнул и застыл. Весь. Дыхание древнего космоса — глухого, бесчувственного, пустого и равнодушного — превратили Ррин в маленькую беспомощную девочку, брошенную и ненужную. Ррин повернула голову вправо. Артюр был рядом: живой, испуганный, в изумлении глядящий на библиограта.

— Пам-пам! — вдруг с усмешкой произнесла Ррин и с трудом подняла руку. Пальцы словно продирались сквозь смерзшуюся шугу.

Артюру показалось, что она выудила из ниоткуда увиоле-вый компактный бокал с рубиновым напитком и сделала глоток.

— Fonseca Deneb № 27 Novos Quinta da Regaleira… Чудесный вкус! — произнесла мерцающая хрипловатым теплым голосом.

А затем продекламировала в той же теплой тональности:

— «…Рано или поздно должен был возникнуть подлинный ментальный контакт, выявиться такой частотный канал, такая конфигурация, которая полностью совместима с пользователем. Контур мозга при этом совпадает с контуром работающей программы, колебания обоих полей формируют единый непротиворечивый ландшафт, образующийся как следствие автокаталитический резонанс обеспечивает подключение». Я ответила?

Библиграт фыркнул:

— Недоучка! — И продекламировал в другом ритме: — «Мнить, а не знать, весьма постыдно по двум причинам: ведь не может учиться тот, кто убедил себя, что уже владеет знаниями, да и сама по себе самоуверенность является признаком малоодаренной души…»

Ррин сделала еще один глоток денебского порто и захохотала:

— Что, Учитель, «одно место из блаженного Августина, по поводу которого мы не сошлись во мнениях»? Получите ответ: «Для изучения языка гораздо важнее свободная любознательность, чем грозная необходимость»… Не нужно поединка. Я выиграю. Я совершеннее, потому что меня делали вы с учителем Таном. Вы нашли меня и дали другую жизнь. Я — дважды рожденная, и меня не волнует смерть. Мы обрели силу древних богов, но не избавились от подчинения древним сюжетам. Но только здесь, в твоей библиотеке, я прочитала свой Дар.

Мейстер Анкет молчал.

— Я знаю твой сюжет, Учитель Анкет. И не хочу, чтобы он повторился в очередной двадцать второй раз. На моем месте может оказаться не девочка Аль-Джануби, «склонная к разрушениям, но получающая высшие плоды Логоса», а другие ребята из Стаи, или Артюр, или еще кто. И они не выживут на твоей двадцать второй войне. Смотри мне в глаза! Для действия моего Дара мне не нужен твой иджаглиф.

Мейстер Анкет побледнел. Фатерморд Ррин налился ультрамариновой синевой. Голубые глаза пылали ясным светом. Артюр перепугался: на мгновение ему показалось, что синий бык на воротнике Ррин ожил.

И тут Ррин сухо, канцелярским голосом произнесла:

— Учитель, ты придумал недостаточно!

Бокал выпал из руки мерцающей и разбился стеклянными брызгами. Знак ожил, графемы перещелкнулись на эпистемиологической грани.

Библиограт недоуменно посмотрел на Ррин, на Артюра. Похоже, он забыл, о чем говорил с ними.

— Какие вы молодые! — сказал он со вздохом. — Танцуйте, дети…

И пошел к трапезному столу за выпивкой. Воплотились гости, вернулась музыка, засмеялись танцоры, вспыхнул теплый свет.

— Что с ним случилось? — спросил Артюр настороженно.

— Он умер, — скрипуче сказала Ррин. — И будет вечно вкушать плоды чувственных наслаждений по ту сторону смерти. Он никогда не захочет вспомнить свой сюжет и свое былое могущество.

Мерцающая горько, по-детски, заплакала.

— Это жестоко! — решительно сказал Артюр.

— «В ваши руки передана участь мира, — всхлипывая продекламировала Ррин. — Вам дано его хранить и поддерживать, но кого пожелает и когда захочет изымает из мира Смерть. Не дано вам оспаривать мои Атрибуты или пути их применения…» Пойдем!..

Она потащила Артюра на улицу в розарий. Ветер дунул в лицо, океан накрыл влагой и шорохом прибоя.

— Артюр, мне пора, — сказала девушка в синем платье с тяжелыми складками. — Я с невероятной страстью и непомерной аккуратностью создала личный ад для своего учителя. И его адом стали сады моей любви…

— Куда ты? Я не хочу расставаться с тобой! Я боюсь слова «любовь»… Но это она!

— Мой хороший Артюр! Дар смерти, которым меня одарили учителя, может вырваться и перестать быть Даром. Совсем! Спасибо, что тебе не страшно со мной. — Ррин мотнула головой. — А вот мне со мной страшновато… Прочитай библиотеку учителя Парашурамы. Она хороша и много что прояснит: про его двадцать одну войну, про новый закон и