«Если», 2016 № 01 - Журнал «Если»

он, будто награждая неким знаком отличия, прикоснулся ладонью к моей груди.

Меня это почему-то не успокоило.

На карте, которая в реальном времени показывала соотношение сил, красным цветом теперь был выделен лишь небольшой, на две ладони, фрагмент. Расположен он был в правом нижнем углу, и лично мне было ясно, что через какое-то время он исчезнет совсем. Район, изолированный от внешних рынков, нежизнеспособен. Автаркическая экономика быстро проест самое себя. Но дело было даже не в этом. На днях Мика, которая всегда знала все, шепнула мне, что идут переговоры о корпоративном слиянии: «Джер» войдет в структуру «Дигана» как автономное подразделение.

— У них сейчас разгорается конфликт с «Би-энд-Би», им понадобятся опытные бойцы. Придется надеть синюю форму — жуть!

Она скорчила рожицу.

Я лишь пожал плечами.

Зато сразу от Мики пошел к госпоже Зоране и попросился в рейд на факторию, который разрабатывал штаб. Я знал, что этот рейд ничего хорошего не сулит. Так, призрак активности, попытка продемонстрировать, что «Джер» еще жив, еще может причинить «Дигану» некоторый ущерб. Мелкий козырь на переговорах.

Однако я знал и другое: синюю форму «Дигана» я никогда не надену. Они соблазнили Зенну «свободой», они погрузили ее в иллюзию, где она напрочь потеряла себя. А потом, когда Зенна стала им не нужна, они просто стерли ее.

Вот почему я попросился в этот самоубийственный рейд.

Вот почему я спустил курок, когда мантикора холодно и безжалостно улыбнулась.

Если уж поднял знамя, надо защищать его до конца.

Если уж встал в ряды, надо идти вперед — пока бьется сердце и течет в жилах кровь.

Кто сражается — тот не предает. А кто предает — тот не сражается.

Я смотрел на каменистый безрадостный склон, сбегающий в ад, на поросшие дикой осокой топи, откуда должны были появиться оборотни, и мне было ясно, что сейчас я умру. Мне было ясно, что сейчас я умру — вторично и уже окончательно.

Меня это, впрочем, не беспокоило.

Умру — значит, умру.

Смерть — не самое страшное в жизни.

Все равно когда-нибудь умирать.

Мне только хотелось бы, чтобы Зенна, если она все же жива, если она бесплотной, призрачной тенью блуждает сейчас по пространствам иллюзорных миров, увидела, что умираю я не просто так.

Я не просто так умираю.

Надо мной развевается золотое, с яркими багровыми звездами, вдохновенное, гордое и величественное знамя вечной войны…

…………………..

© Андрей Столяров, 2016

© Почтенный Стирпайк, илл., 2016

…………………..

Андрей СТОЛЯРОВ

____________________________

Петербургский прозаик и публицист Андрей Столяров родился в 1950 году в Ленинграде. Окончив биолого-почвенный факультет ЛГУ по специальности «эмбриология», работал научным сотрудником в Институте экспериментальной медицины, НИИ геологии и геохронологии докембрия. Профессиональный писатель и участник петербургской группы «Конструирование будущего», которая изучает закономерности возникновения, развития и гибели цивилизации. Эксперт Международной ассоциации «Русская культура», руководитель Петербургского интеллектуального объединения «Невский клуб».

Выпускник двух «высших курсов» фантастики (малеевских семинаров и семинара Б. Н. Стругацкого), А. Столяров стал ведущим представителем петербургской прозаической школы; его творчество почти полностью лежит в русле фантастического реализма. Лауреат многих литературных премий («Бронзовая улитка», «Странник» и др.). Издавался в Болгарии, Венгрии, Польше, Чехии, Эстонии, Японии.

На счету автора девять романов («Монахи под луной», «Жаворонок», «Мы — народ», «Обратная перспектива» и др.), а также несколько десятков повестей и рассказов. В «Если» регулярно публикуется с 1995 года.

Ася Михеева

ОЗЕРО МЕМСАХИБ

/фантастика /биотехнологии

/инопланетяне

/глобальная война　

Много лет спустя Варя и Антон вспоминали события того лета, пытаясь понять, что же все-таки двигало их отцом. В итоге оба сошлись на том, что начинать надо с того, что два года назад к ним приехал дедушка.

Это был единственный раз в их жизни, когда они видели слезы отца. Дедушка стоял рядом со своей машиной, обнимал папу, а тот плакал. Мама держала детей за руки в паре шагов. Сначала они рвались тоже обнять дедушку, но потом испугались. Отец плакал громко.

Дедушка похлопывал его по спине, как маленького, и приговаривал:

— Ну-ну, Андрюшка… Ну-ну.

Дедушка был худой — гораздо худее, чем в предыдущие приезды, с густым беленьким ежиком на голове.

Потом папа перестал плакать, все развеселились, дедушка посадил Варю на плечи, мама ахнула, но дальше уже было все хорошо.

Антон еще запомнил, что в то лето дедушка вставал раньше всех и готовил завтрак, ел сам — один, а потом еще раз завтракал вместе со всеми. Антон пару раз просыпался на рассвете от того, что дедушка гремел на кухне посудой, и присоединялся к нему. Это были очень веселые пирушки, в тишине, пока вся семья спит. В следующем году, когда Антон спросил дедушку, почему тот перестал вставать так рано, тот засмеялся и ответил, что наелся.

После того жизнь шла вполне обычно. Мама возила ребят в школу и в бассейн. Отец приходил поздно и устраивал с детьми догонялки на площадке за домом, но иногда исчезал на две-три недели в командировки. По утрам он будил Антона, чтобы делать зарядку вместе.

События понеслись галопом одиннадцатого мая. Среди бела дня мама примчалась за ребятами в школу, ничего не объяснила и очень злым голосом отказалась заехать купить мороженого. День был жаркий; в открытое окно электромобиля бил поток воздуха, Варе было щекотно, она смеялась, а мама закричала: «Замолчи!».

Едва приехав домой, мама включила мультики, кинула детям большой пакет витаминных хрустяшек и бутылку воды и убежала в сад.

Антон настроил мультики на Варин возраст и выглянул на террасу. Мама стояла посреди большой клумбы с лопатой и выкапывала гладиолусы. Потом она сложила их в корытце для сорняков и унесла к компосту, но не бросила, как обычно бросала сорняки, а раскопала ямку и зарыла цветы вместе с корнями глубоко под старыми увядшими ошметками.

В ямки, оставшиеся посреди клумбы, мама налила по ведру воды — и ничего туда не посадила; унесла ведро в сарай и вернулась в дом. Хлопнула дверца холодильника.

Антону не хотелось смотреть мультики, и вообще он боялся, что мама поссорилась с папой. Обычно-то мама так себя не вела. Он подумал и достал читалку.

Потом мама сунулась к ним и спросила, хотят ли они есть. Потом все вместе обедали, мама управилась быстро и сидела, уткнувшись в планшет. Потом уронила планшет, оставив его лежать на полу, убежала в зал, вернулась с телефоном.

— Да,