Альманах «Российский колокол» Спецвыпуск «Номинанты Российской литературной премии» - Альманах Российский колокол

ни держался, как бы ни говорил с улыбкой, что у него все хорошо, делалось только хуже… Чуда не происходило, и нужно было что-то делать.

И испугалась Ильинична. Испугалась всем сердцем и душой. А если она потеряет Гришу? А если он умрет? Не переживет она этого! Хоть и чужая он кровиночка, но любит она его, как своего, родненького.

Даже Борька затих. Не ел, не пил. Будто понимал, что беда стучится в двери. Лежал в углу и смотрел в одну точку.

Кто или что толкнуло Ильиничну к такому решению – было непонятно, но твердое решение, что нужно отсюда выбираться, – стало ее стержнем. Грише нужен врач. Пробудут они еще тут – погибнут. Раз есть шанс на спасение, так, значит, нужно его использовать! Ведь Гриша говорил, что Саша заедет утром узнать окончательное решение о поездке. Вот только как они там будут?.. Да и Борька. А с ним что делать? Как ни жалко, а бросить придется порося. Не до него сейчас. Тут люди гибнут, а они с ним возиться будут.

Нелепо ведь!

Однако Гриша, выслушав решение Ильиничны, твердо сказал: Борька едет с ними. Он маленький, а значит, поместится в хозяйственной сумке.

Ильинична вздохнула. Троица тронется в путь, который неизвестно чем закончится. Выиграют они на этот раз у смерти? Что их дальше ждет? Вопросы, на которые пока не было ответов.

Лишь Борька слегка оживился. Подошел к Коромыслову и хрюкнул, как будто говоря, что все будет хорошо.

* * *

Утро ступало уверенно своими ногами по земле. Солнце поднималось, будто подавая знак, что нужно действовать, а не сидеть сложа руки.

После ночной бомбежки и после Гришиного жара Елена Ильинична окончательно вымоталась. Еле держась на ногах, она собирала кое-какие вещи для Гриши и взяла свою теплую вязаную кофту, которую Гриша отдал ей. Мамина она была, очень теплая. Воспоминаний море, но Коромыслову была дороже живая душа, чем сидеть, есть «бутерброды» с ностальгией, а рядом человек мерзнуть будет. Одно платье, один халат – это уже от бабушки.

Борьке досталась хозяйственная сумка, в которую он всячески не хотел залезать. Как ни старалась Ильинична, а порося визжал и брыкался, пока не подошел к сумке Гриша. Его нездоровьем пропиталась вся энергия, окружавшая его, а потому Борька, видать почувствовавший это, внимательно посмотрел на Коромыслова своими малюсенькими черными глазками, тихонько хрюкнул и сам шагнул в сумку. Сел и стал ждать отправления в путь.

Коромыслов присел рядом с ним на корточки:

– Борька, мы скоро поедем далеко-далеко. Веди себя тихо. Авось доберемся живыми, а на границе будем просить тебя пропустить.

Борька не хрюкнул в ответ. А у Ильиничны скатилась горькая слеза. Когда они вернутся, будет ли тут стоять Гришин дом или будет то же самое, что сделали с ее домом? Внутри что-то говорило о том, что жизнь сильно изменится. Изменится до такого состояния, что, как в народе принято говорить, никто не узнает. Но все же надежда и твердая вера в Божью помощь помогали двигаться дальше.

Оглядел Коромыслов свой дом. Молча, внимательно, запоминая каждую деталь, да так, чтобы это все въелось, впилось, врослось в его память и не оставляло его до конца дней. Вернуться сюда хочется… Но как уж там будет, одному Богу известно. А Гриша, пересилив боль и температуру, старался держаться, чтоб Ильиничне поспокойнее было.

Документы взяли, деньги, Борьку, немного одежды. Больше нести не смогут, обоим тяжело. Сели на кухне и стали ждать Сашу. А Борька так и лежал в открытой сумке, будто боясь разочаровать Коромыслова и еще больше расстроить.

Подъехала Сашина машина. Сигналил так громко, что разбил окружающую тишину на тысячу дребезжащих осколков.

Гриша с Ильиничной переглянулись. Пора! Коромыслов закрыл сумку с Борькой, а Ильинична принялась креститься, молиться и тайком крестить жилище. Нужно было поторапливаться, а потому даже не присели на дорожку. Из двери выходить начали в тот момент, когда Саша уже готовился барабанить в дверь.

Почуяв чужой дух, Борька взвизгнул, а Саша округлил глаза и посмотрел сначала на Коромыслова. на Ильиничну. на сумку.

Елена Ильинична готовилась оправдываться, что не могут поступить по-другому, живой он, жалко его, да и живет с ними уже почти вечность, но Коромыслов опередил, слегка приподняв закрытую сумку и сказав:

– Борис! Вернее, это Борька. Порося, сирота, места много не занимает.

Саша опешил окончательно, но молча кивнул. Взял у Коромыслова и Ильиничны сумки, видя, что они оба еле стоят на ногах, понес в машину. Вещи в багажник, поросенка в салон. Но прежде раскрыл сумку, дабы посмотреть на зверюшку. Из сумки высунулась голова с розовыми ушами, слегка влажным пятаком и вопрошающими черными глазками. Саша смотрел на Борьку, Борька на него, а Ильинична с Гришей – на них обоих.

Саша протянул руку, чтоб погладить порося, тот не хрюкнул в ответ: мол, с незнакомцами не разговариваю. Но Саша сам вслух сказал:

– Ничего, брат! Доберемся до границы, ты уж держись. Каждый имеет право на жизнь.

Борька тихо-тихо хрюкнул. Человек сказал что-то новое, незнакомое, но вроде бы положительное.

А Саша спросил Гришу:

– Сколько ему?

– Понятия не имею. Совсем не растет у нас. Думали, что ему несколько месяцев, но сейчас и это определить сложно. Он – все имущество, что осталось у Ильиничны от разрушенного дома. Чудом спасся! Видать, не суждено было погибнуть в тот день.

– Понятно, – кивнул Саша, – похож на мини-пига…

– На кого? – удивилась Елена Ильинична, ни разу не слыхавшая об этом.

– На декоративного. Домашняя свинюшка. Если я окажусь прав, то не вырастет он у вас больше.

– Это как же? Совсем?! – Ильинична уже ничего не понимала.

– Ну да. Будет как кошка у вас жить. А потом научите его мурчать и мышей ловить. Ну и когти об диван точить.

И тут все дружно засмеялись. А Борьке стало совсем хорошо и спокойно. Свои рядом, а чего еще пока надо?..

Мы сильные!

Весть о коронавирусе шла давно. Весь Китай болел им, жуткие новости приходили из разных стран, особенно из Италии… Иногда казалось, что это обычный грипп и СМИ просто хотят привлечь к себе внимание. Увы, это был такой вирус, который, как чума, ходил по миру, не оставляя нетронутой ни одной страны.

Казалось, что России это не коснется.

Но в этот раз не повезло.

Март и еще последующие несколько месяцев 2020 года мы навсегда запомним. и прежде всего масками и постоянными «ароматами» дезинфицирующих средств.

После выступления президента о всеобщей