Журнал СовременникЪ № 12. Спецвыпуск. Ко дню Победы! - Коллектив авторов

очнулся на диване,

Подушка мокрая вся от бессильных слёз,

Всё это мне приснилось? Как в тумане…

А я воспринял всё это всерьёз.

Вздохнул, там, за окошком, птички пели,

Жужжала муха в банке, на окне,

И вдруг я замер… ноги онемели—

Лежала самокрутка на столе.

Евгения Амирова

Амирова Евгения Николаевна родилась в 1951 году в Армении. В Омске живёт с 1960 года. Окончила Омский авиационный техникум им. Н. Е. Жуковского, Омский политехнический институт и Институт патентоведения. Работает на ПО «Полёт» инженером-конструктором.

Пишет стихи, рассказы, повести, сказки. Член Омского областного литературного объединения им. Якова Журавлёва, член Российского союза писателей (РСП). Сотрудничает со многими литературными журналами Омска, Северомуйска, Костромы, Хабаровска, Краснодара, Москвы, печаталась в антологиях Омской области, коллективных сборниках, миниатюрных книгах «Поэты Омска» и «Поэты мира».

Лауреат литературного конкурса «Сказ о славном граде Омске» к 300-летию Омска – диплом 1-й степени. Автором выполнены переводы стихов Вальтера Скотта, которые вошли в серию «Поэты планеты Земля». Номинировалась на многие конкурсы РСП. Финалист премии «Русь моя» за 2019 год, «Георгиевская лента» за 2020 год, «Писатель года» за 2023 год. Вошла в «Антологию российских поэтов» 2019–2022 годов РСП. Победитель премии Евгения Евтушенко, отмечена специальным дипломом в международном конкурсе в Самаре, посвящённом 75-летию победы в ВОВ. Стихи и проза автора вошли в сборники

«Бессмертный полк» и «Мы служим России». Награждена многими медалями (9 медалей и два нагрудных знака «Наследие»), благодарственными письмами организаций г. Омска и дипломами РСП по результатам конкурсов и издания в сборниках РСП.

Автор трёх книг: «Солнечный мотив», «Берегиня», «Земные тропы». На выходе книга прозы «Светлое дерево» и сборник стихов. Выступает на литературных встречах на предприятиях, в организациях, воинских частях и на других площадках Омска. Опубликовалась в сборнике «Большая национальная книга» («Издательский дом Максима Бурдина», Москва), участник американского альманаха русской литературы «Довлатов» и «Сборника сказок славянских народов» («Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков», г. Краснодар). Произведения автора звучали на Омском радио.

Мадонна

Рассказ бывшего малолетнего узника Освенцима

Отмеченные злой судьбой

Пред рвом глубоким встали рядом.

Нам слышен был далёкий бой…

Январь, Освенцим в сорок пятом[15].

Мне было пять, а брату – шесть,

И мы забыли образ мамин,

Нам день и ночь хотелось есть,

И в этот ров упали сами

За полсекунды до того,

Как грянул залп, даль оглушая.

Закрыла нас она собой,

Простая женщина чужая.

Она лежала, нас прикрыв,

Мир обнимая и прощая,

То не минутный был порыв,

Она, как мать, нас защищала.

И снег не таял на устах,

На длинных, загнутых ресницах,

И покидали впопыхах

Фашисты лагеря границы.

Я выжил там… Прошли года,

Есть в доме дети, внуки, радость,

Но незаметно, как всегда,

Ко мне на днях прокралась старость.

И стали сниться по ночам

Её пушистые ресницы,

И грозный окрик палача,

И стон детей, как крики птицы…

И понял я, что в долгий мир

Она мне двери отворила,

Что непрожитые свои

Она мне годы подарила.

Откуда родом ты была?

С Дуная, с Вислы или с Дона?

По жизни ты со мной прошла,

Моя прекрасная мадонна!

Кисет

Дед Матвей не любил слушать радио, не смотрел телевизор, но самозабвенно любил читать газеты. Но газеты приходили в село нерегулярно. И потому оставалось одно – поговорить с кем-либо из соседей по душам, выложить наболевшее и попутно узнать, что делается в мире.

Для «посиделок» дед выбрал старого приятеля – деда Егора с лихо закрученными усами да озорными светлячками в глазах. Два раза в неделю, а то и чаще встречались деды на завалинке летом или в хате зимой и вели долгие, неторопливые разговоры о покосах, о войнах, о ценах.

После такой «политинформации» дед Матвей приходил домой просветлевший, не ругал внучку, не делал внушение правнуку, а с наслаждением выкуривал самокруточку, ложился спать и спал крепко, как младенец.

Деду Матвею осенью минуло семьдесят шесть лет, на здоровье он пока не жаловался. Русский старик, рано поседевший, не согнувшийся, не жаловался на жизнь. И только резко прочерченная вертикальная морщинка на лбу с каждым годом становилась глубже.

– Органы работают справно, – говорил он.

Только вот с недавнего времени беда приключилась – кашель замучил по утрам. Дед кашлял долго, сипло, с надрывом. Он стал часто прислушиваться к своему нутру, пытаясь понять причину недуга. И что заметил: в течение дня не кашлял, а странная хворь проявлялась только по утрам.

На «посиделках» у дедов появилась тема, до того незатронутая: болезни да откуда они появляются. И долго бы эта тема волновала деда Матвея, но внучка, не спрашивая дедова мнения, привела домой фельдшера.

Фельдшерица, юная дивчина, прослушала деда и выставила странное условие – не курить! Запретила строго-настрого! Все беды со здоровьем и дедов кашель – из-за курева!

– Надо бросать курить, дедуля, и проживёшь сто лет! – на прощание сказала дивчина.

Сказать легко, а как сделать?

На своём веку бросал дед Матвей курить дважды: в госпитале после ранения и пять лет назад, когда сигарет в деревню не завозили из-за нагрянувшей перестройки. И дважды эта затея с грохотом проваливалась! В первый раз дед Матвей, хоть и не курил два месяца в госпитале, на фронте закурил снова, а во второй раз, поскучав без курева почти полгода, дед засадил дальнюю делянку огорода табаком да и запасся куревом на целый год. Был конец марта, запасов табака хватало до лета, и дед решил повременить. Кашель мучил по-прежнему, но дед Матвей уже не прислушивался к себе, узнав причину недуга.

Внучка несколько раз бранила деда за непослушание, а правнук где-то достал плакат о вреде курения и повесил его, хитро улыбаясь, возле дедовой кровати. Теперь, просыпаясь по утрам, дед Матвей первым делом читал плакат, откашливался, затем выходил в сенки да и закуривал первую самокруточку. И даже курить он стал чаще, пытаясь, таким