Уральский следопыт, 1958-01 - Журнал «Уральский следопыт»

В те годы получили всемирную известность уральские прииски песчаного золота, первооткрывателем которых явился горный мастер Березовского золотопромывального завода Лев Иванович Брусницын. В 1814 году возле рудотолчёной фабрики, по левую сторону реки Берёзовки, он открыл золотосодержащие горные пески, до того времени ещё не известные. Прошло немного времени, и россыпное золото стали успешно добывать не только по всем заводским округам Урала, но и в Сибири. Если за пятилетие до 1814 года в стране было добыто 84 пуда золота, то десять лет спустя – уже 2000 пудов. Слух о «речном» золоте, открытом на Урале, проник даже в далёкий Египет.

Иностранные специалисты, приглашённые в Египет, заверяли вице-короля, что золотосодержащие россыпи, обнаруженные в хоре Ади, вполне благонадёжны для разработки, так как очень похожи по геологической структуре на уральские. Но экспедиция с участием австрийских горных инженеров, посланная в декабре 1836 года для проверки этих богатств, не увенчалась успехом, и все огромные приготовления, сделанные для предполагаемых разработок, были остановлены.

Но Мухаммед-Али не терял надежды. Через несколько лет была начата разработка золота возле горы Дуль. И хотя золото добывалось здесь в таком незначительном количестве, что не окупалась даже двадцатая доля расходов на содержание гарнизона, паша оставался непреклонным: золото Египте должно быть найдено!…

В 1843 году он обратился к российскому правительству с просьбой оказать помощь в учреждении золотой промышленности в Восточном Судане. А молодым египетским инженерам – арабам Дашури и Мугамет-Али, обучавшимся тогда в Германии, было предложено заехать в Россию, чтобы ознакомиться с разработками золотоносных россыпей на Урале. В августе 1845 года известный горный специалист и путешесгвенник Егор Петрович Ковалевский, до этого занимавшийся поисками золота на Алтае и в Черногории, выехал с египтянами на Урал для осмотра и изучения способов разведки и разработки золотоносных россыпей.

Изучая опыт уральских золотоискателей, побывали они и на Ми-асских промыслах, возле Златоуста, где в то время работали штейгер Иван Трофимович Бородин и бывший берёзовский мастеровой Иван Савельевич Фомин. Миасские золотоискатели не раз видели египетских инженеров, но не могли и подумать, что через некоторое время им придётся встретиться вновь – уже в Египте.

И. Т. Бородин – потомственный уральский рудокопщик. Одиннадцатилетним мальчиком в 1811 году ой начал службу погонщиком лошадей при Поляковском руднике. Проработав более трёх десятилетий на рудниках, Бородин стал специалистом высокой квалификации. В 1845 году он побывал в Ва-лахском княжестве (область Румынии), куда посылался для отыскания золотосодержащих песков. Награждение серебряной медалью – свидетельство его успешной командировки.

После того как египетские инженеры ознакомились со способами разработки золотых россыпей на Урале, Л1ухаммед-Али попросил российское правительство прислать в Египет опытного геолога и горных мастеров.

Такие специалисты в России нашлись. Это были подполковник горного ведомства Е. П. Ковалевский, миасские рабочие И. Т. Бородин и И. С. Фомин. Кстати, к этому времени Е. П. Ковалевский ещё более сроднился с Уралом – в 1846 – 1847 годах он был помощником горного начальника Златоустовских заводов.

И вот 12 октября 1847 года И. Бородин и И. Фомин выехали из родного Златоуста в далёкий Египет.

В своих путевых заметках И. Бородин подробно описал путешествие, отмечая всё значительное, что проходило перед любопытным взором русского мастерового человека.

Страницы дневника рассказывают о пути по морям от Одессы до Александрии – первого египетского города, который увидели путешественники, о плавании по каналу и по водам легендарного Нила до Каира, где путешественники с горы, на которой стоял дворец Мухаммеда-Али, обозревали город и реку Нил с ее излучинами.

8 (20) января 1948 года русская экспедиция в сопровождении египетского подполковника Юсупа Афенди, доктора Германовича, повара Али Афенди, французского живописца Тремо и известного русского ботаника Л. С. Ценковского отправилась на пароходе из Каира вверх по Нилу.

Доплыв до Асуана, путники расстались с пароходом. Пороги, преграждавшие путь по реке, как бы прорвавшейся между двух горных кряжей, пришлось обойти посуху, что было нелегко, так как «ноги в сапогах по песку прожигало». А далее на парусных барках-даха-биях снова поплыли по Нилу, протекавшему через пустыню Нубию.

Возле селения Келапше путники пересекли тропик.

Не обошлось и без происшествий: 17 января большой крокодил выскочил из воды и схватил мальчика-негра, спустившегося на руль. В городе Кароско пришлось опять перегрузиться на верблюдов, а перед этим основательно подготовиться к следующему участку пути – ведь впереди были вторые, самые крупные на пути, пороги Нила и страшная Нубийская пустыня.

И вот они снова в пути… Через три дня встретились горы с обнажениями пластов горных пород. Бородин зорким глазом горняка подметил: «Можно заключить, что в сей пустыне скрываются в недрах земных драгоценные металлы, но только по безжизненности недоступно человеку, потому нету воды, леса и травы». Он не ошибся – в песке, взятом здесь для пробы и промытом потом возле колодца, оказалось мелкое золото. А путь по пустыне становился все тяжелее и тяжелее – под палящим солнцем, в неоглядных песках была особенно мучительна езда на верблюдах. Седоки часто сваливались с них и сильно расшибались. Несмотря на температуру воздуха, доходившую до 45°С, и отсутствие пресной воды, караван из 80 верблюдов шёл напряжённо, по 12 – 13 часов.

Всем стало легче, когда вдали показалась голубоватая полоска Нила…

Но на этом путь ещё не кончился. Далее пошли вдоль Нила к Берберу – городу садов; а отсюда снова поплыли на барках и через пять дней прибыли в Хартум – столицу Сенаара и всего Восточного Судана; а затем поплыли по Голубому Нилу, на волнах которого впервые развевался русский флаг. Теперь по берегам, вместо голой пустыни, перед путниками проходил мир тропической природы.

В городе Росейресе их ждала интересная встреча: начальником округа, к большому удивлению уральцев, оказался их земляк – казанский башкирец. Здесь после перегрузки имущества на верблюдов путники тронулись вдоль берега реки, и, наконец, 4 (16) марта экспедиция прибыла в Кассан, возле которого нужно было остаться «для исполнения назначенного дела».

Лагерь