Российский колокол №1-2 2021 - Коллектив авторов

пятнами засосы. Улыбкой на губах появляются воспоминания о минувшей ночи и случайном попутчике. «Солнечный удар», значит…

Он сразу понимает, что что-то не так, когда просыпается. Впервые за эти три дня он чувствует холод купе. Проводница говорит, что она вышла на несколько станций раньше и не просила ничего ему передать. Он возвращается и несколько минут сидит, глядя в пол. Бросает взгляд на окно. Вот-вот разольётся над горизонтом алая краска рассвета. Пора собираться.

На столе лежит сборник Бунина. Кто знал, что так выйдет?.. До станции пятнадцать минут, он открывает наугад страницу… Из-за маленького листочка, вложенного не им, открывается его любимый рассказ. Она оставила записку, которую он будет хранить до конца своей жизни.

А ведь она говорила, что смелости идти до конца ей не хватит.

Владислава Пехтерева (г. Советск, Калининградская область)

Кофейник

Интересно, да недолговечно искусство любовницы и натурщицы. Не раз женская красота была погребена и растрачена на свидания и сожительства не с теми мужчинами. А как же, вы спросите, выживать юным девам? А я вам и отвечу – не знаю. Не скажу, что нам, любителям литературы и живописи, легко. Нас угнетает вечная погоня за музой, которая то и дело появляется с оголёнными плечами и задёрнутой юбкой, а ты бежишь, бежишь за ней, да не угонишься.

Вот и на этот раз, вдоволь насытившись погоней за прекрасной нимфой, я решил сделать перерыв и отдохнуть. В час печали и глубоких размышлений о бездне, которая меня ждёт, я нередко предпочитал общество женщин и выпивки. В такие моменты ты будто стоишь на краю и думаешь: мне сейчас прыгнуть или оставаться в цепях жизни, которую можешь изменить, но не меняешь? Каждый раз ты себе даёшь обещание стать другим, уехать, отказаться от похоти и сладострастия. И каждый раз это обещание нарушаешь. И когда ты понимаешь, что обманываешь сам себя, тогда и наступает тот час печали. И так по кругу.

Даже осознавая хрупкость своего мира, я часто захаживал в уютный кабачок на Арбате. Любили мы там посидеть своим клубом «богоугодников». Здесь был я (непризнанный литературный гений, однако издавший несколько книжонок и поэтому заручившийся какой-никакой славой), были и Шаляпин, Коровин, именитые художники и актёры. Элита.

Не так давно мы потеряли одного члена нашего клуба – художника Ярцева. Добрый был, да только меры в выпивке не знал. Так и спился. Что после себя оставил Ярцев? Долги, пару очень недурных картин, засаленную комнатушку в центре, которая буквально впитала весь алкогольный дух своего владельца, а также Катьку, что жила с ним.

Неплоха была девчушка, да только глуповата. Идти ей было некуда, от умершего покровителя ей досталась только головная боль. А попривыкла молодая по рукам ходить, сама так любила сказывать. Вот и после смерти художника её утешали наши «богоугодники», но счастья не сыскала, отовсюду выдворяли. Стало мне жаль сиротку, забрал её к себе.

Не буду отрицать, успехом у женщин я действительно пользовался, но быть женихом – роль не для вольного писателя. А женщины, как мы все знаем, расставляют ловушки именно с одной целью – пойти под венец. А Катьку это не интересовало. Поначалу.

Шло время. Моя душевная рана стала кровоточить с новой силой весной. А Катька в качестве панацеи уже не работала. Любовь за деньги не купишь, и только пройдя этот путь, я смог прийти к такому выводу. Я был слишком добр и уважителен с Катькой, и девчушка стала питать ко мне светлые чувства, которые, однако, серой тучей двинулись на мой безоблачный мир.

– Вы мине когда замуж возьмёте?

– Катенька, что вы такое говорите? Не буду спорить, одна из героинь моих рассказов действительно была списана с вас, однако её судьба неравнозначна вашей.

Катьке такой ответ был не по душе. В моменты обиды она надувала губы и шла драить кастрюли. И, слушая эту симфонию грохота, я понимал, что моя беззаботная жизнь превратилась в войну. Я чувствовал себя крепостью, которую осаждают. Я – зверь, которого собираются поймать и приручить. И это только холодило мою рану. Не о такой любви я мечтал, не такую женщину я рядом хотел видеть.

Прежде чем я действительно понял, что готов к приходу настоящей любви, прошло ещё пару месяцев. Осознавая всю хрупкость счастья, я уже был нацелен на то, что вот-вот в мою жизнь войдёт нечто новое. И муза больше не покинет, кабаки и легкодоступные женщины уже не будут интересны, а самое главное – я исцелюсь.

Я изменился. Мне больше не хочется быть рабом сладострастия и зелёного змея. Я понял: для того чтобы творить – не нужно страдать, не нужно быть жертвой. Я ещё могу стать счастливым.

– Батенька, вы как, собираетесь мине замуж брать?

Я посмотрел на Катьку другими глазами.

На похороны пришло мало народу. В основном те, кто писал с Катьки картины и образы. И кому она подавала кофейник. А кофе её был отвратным.

Марина Ульянова (г. Калининск, Саратовская область)

Мурашки

Угольки гасли. Когда-то яркие, безудержные и бойкие, всполохи огня исчезли в ночной тишине, уже не перекрикивая тихим потрескиванием ночных птиц. Лес молчал. Ветер игриво провёл рукой по макушкам яблонь-дикушек, задел засидевшиеся яблоки, рвущиеся к свободе, запрыгнул на сумку юноши и спрятался в загривке спящей лошади. Её горячее дыхание встречалось с холодным осенним воздухом, превращаясь в белёсый пар. Первые заморозки укусили опавшие листья, и изморозь сединой осядет на них совсем скоро. Серая лошадь вздрогнула.

– Что-то снится, – чуть слышно проговорил Арсений, оглядываясь по сторонам. Он поёжился. Тепло от костра уже не чувствовалось, ветер разогнал его по округе, согревая замерзающую землю.

– Спите, Арсений Ильич, – сонно произнёс Тихон, переворачиваясь на другой бок. В лесу спокойно этой осенью, так им хозяева сказали. – Лучше бы остались у Марфы, – пробубнил провожатый, вспоминая приветливую хозяйку. Теперь в лесу спи, барину же природа местная так понравилась, ишь чего, как будто в лесу давно не бывал. И холод, наверное, тоже нравится.

Арсений зевнул, вдыхая холодный осенний воздух с еле слышимым запахом яблок. Они падали в ночной тиши так громко, что могли разбудить всю округу.

Но в округе были лишь он да Тихон, сильнее кутающийся в плащ. Юноша был уверен, что именно сейчас пахнет звёздами, лениво подмигивающими ему. Они пахли яблоками, опавшей листвой и морозом. Арсений любил помечтать, придумать что-то, додумать. С ним ладили крестьянские