Российский колокол №1-2 2021 - Коллектив авторов

class="v">А не был ли он также бородат

И сладострастно падок на Людмилость?..»

Остолбенел усатый зоосад —

Забанить голову он был бы очень рад,

Но голова в волнах 5G ютилась…

VI

Был грозен срыв, откуда надо было

Нырять с обрыва в тьму небытия…

Народ цеплялся за обмылки мыла,

За девяностоградусность этила,

За ультрафиолетовость светила,

За марлю, вату, аспирин… «Не я!!!» —

Талдычил каждый самозаключённый,

В тюрьму покорно введший сам себя,

Из социума самоисключённый

И невиновности презумпции лишённый

По догме первородности греха…

Вольтер вздыхал о либертарианстве,

Что Google переводил: «Контрактном рабстве»,

И выкипала на плите свобод уха…

VII

Ещё кентавр не пересёк потока,

Как всё вокруг заполнил жёлтый шум.

Летели вести смутные с востока,

А запад бодро восклицал: «Аум!»

И было всем немножко одиноко…

Но многие привычку обрели

Плевать с весны на осень. Провели

В онлайне все возможные уроки,

Все даты переврав, сорвав все сроки

Экзаменов и тестов. Подвели

Итог в итоге марта – караул!

Похоже, все пропали, всё сорвалось…

Но Красной площади всё это не касалось,

И по часам сменялся караул.

VIII

Вот острохвостый зверь, сверлящий горы,

Возник, «ноль шесть – ноль шесть – ноль шесть» жуя…

Ноль три – всплывал в сознании номер скорой.

Джеймс Бонд твердил, что семь и два нуля

Перед семёркой! Кто-то сто двенадцать

Упорно в скайпе силился набрать.

Пел некто хриплый: «Где мои семнадцать…»

Сорвалась в пропасть пятница тринадцать —

Ей удалось на этот раз сорвать

С собою вместе всё, что только можно,

А что нельзя – подмышкой прихватить.

Ноль восемь набирая осторожно,

Мне чудилось, что время невозможно…

Нет, три недели свистнули, как пить…

IX

Безмолвны, одиноки и без свиты,

Катились дни, как поезд под откос.

Лягушка с мышью, нитью басни свиты,

Перед Эзопом ставили вопрос:

«Коль ты творец – зиждитель этой байки, —

Что мышь летучая, ты впопыхах забыл?

Нам что? Бежать к создателю Незнайки?

Он, кстати, умер, как и ты!»… Уже нет сил

Вникать в проблемы разноцветных мышек,

Переживать за кошек и собак —

Похоже, в жизни нашей их излишек…

Скажи, Творец, что всё-таки не так

С Твоим твореньем, коль оно готово

Залезть в силки любого птицелова?

X

Кто мог бы даже вольными словами

Банальной прозы всё пересказать?

С восторгом мы бы ринулись за вами

И стали б вас день напролёт читать

И ночь насквозь… Но нет таких в Пьемонте,

В Наварре не сыскать и даже здесь,

Где на Гумнищах помнят о Бальмóнте,

Где длится северянинская спесь

И продолжают воевать на первом фронте,

Хоть в Пастернак Ахматовой залезть

Мешает Хармс. Как всё же страшен

Промозглый и пустой Фонтанный дом…

Но «Мёртвых душ» второй сожжённый том

Являет алиби для всех забытых пашен…

XI

Когда б мой стих был хриплый и скрипучий,

Мне было б легче кротко промолчать —

На каждом слове утвердив печать

Беспамятства, нырнуть в песок зыбучий

Свободных мыслей… Боже, что ещё

Возможно пожелать, в трясине адской

Увязнув? Разве вести, что прощён?

Что цепь разорвана блокады Ленинградской?

Что все свободны… Только Бухенвальд

Опять дымит тихонько за портьерой.

Хатынь пылает. Тенор, тусклый альт

И баритон визгливый под Ривьерой

Договорились обо всём. А мы – тщета

Голубоглазая, нагая нищета…

Апрель

I

В то время как внезапная тревога

Нас затворила в четырёх стенах,

Шёл пост Великий. Бес морочил Бога,

Пока Он корректировал Танах

Посредством Сына в сумрачной пустыне…

Затихло всё, и даже Благовéст

Звучал ну если только в Палестине,

И то, пожалуй, лишь на той картине —

В музее, маслом… Приближался крест,

Но понести его никто не мог,

И даже поднести никто не смел.

Бес ликовал. Развёл руками Бог

И отстранился от бесцельных дел.

И огласили предварительный итог:

II

Когда одну из наших сил душевных

Сравняли с прахом и свели на нет,

Чем можем мы, помимо блюд кошерных

И эфемерно золотых монет,

Располагать? Свободою в пространстве

От коридора и до счётчика?

Нас могут обвинять в либертарьянстве

И штраф вменять! Ведь правая щека

У нас всегда готова съехать влево

И вновь подставиться, стеная про ♯metoo,

♯harassment и… ♯пускай не королева,

Но ♯гадит англичанка! Суету

У нас ещё не возвели в запрет?

У них – уже… с поправкой на минет…

III

Вослед вождю послушливым скитальцем

«Не выходи из комнаты!» стенал

Всяк смерд, ещё способный средним пальцем

Нажать на кнопку лифта и в подвал

С мансарды съехать. Кажется неважным

Весь этот перечень посредственных причин,

Тем более что полыхал камин

И приговор гремел делам бумажным:

«Не выходи из комнаты! Уймись!

Тебе огромную медаль дадут за это…»

Весна шептала в ужасе: «Очнись!

Ты едешь по апрелю без билета!

Как мне достичь тебя, когда ты спишь?!»

И в маске плакала подопытная мышь.

IV

В тот самый час, когда томят печали

И кажется, что всё предрешено…

В тот самый час, слыхали ль вы?.. Едва ли!

Вы были с комнатой тюремной заодно!

Вы мебели давали волю слиться

Со лбом обоев и затылком рам!

Вы выступали в роли очевидца,

Но не участника трагедии и в храм,

Где всё сейчас решалось, объявиться

Вы не стремились вовсе. Суета

Тихонько вас чесала за ушкóм,

И в горле застывал удушья ком,