Хорошо подготовленный разум - Lady Khali

— И все равно, мне кажется, что ты должен хоть иногда навещать своих товарищей в Гриффиндорской башне. Вы всегда были так близки с мисс Грейнджер и мистером Уизли. Я не хочу, чтобы ваша дружба распалась из-за этого.

Почему он так старательно подталкивает меня к Рональду? Мы не ладим с тех пор, как мое имя вылетело из Кубка.

— Может быть, это ускользнуло от вашего внимания, профессор, но я никогда не имел много друзей. Моя лучшая подруга Гермиона тратит все свободное время либо в библиотеке, либо с Виктором Крамом, что, вполне естественно в ее возрасте. И я никогда не видел ее такой счастливой. Поскольку я тоже сейчас много времени провожу в библиотеке, мы с ней часто встречаемся там и делаем домашнюю работу вместе.

— И правда, — согласился он, — ты в этом году зачастил в библиотеку, но что насчет Невилла?

Мы с Невиллом были хорошими приятелями, но не лучшими друзьями. В один прекрасный день, быть может, мы смогли бы стать хорошими друзьями, но оба были слишком осторожны, чтобы открыть душу друг другу. Плюс, мы делили общую комнату с Рональдом, который в течение трех лет игнорировал Невилла и подстрекал меня сделать то же самое. До недавнего времени, Невилл и я были соседями по общежитию, а иногда он помогал мне с Гербологией. Ничего больше.

— Мы по-прежнему встречаемся на уроках и учимся вместе. Ничего не изменилось. Я не делился с ним пророчеством, еще нет. Пока у меня не было ничего конкретного, кроме того, что Волдеморт не верил в пророчество.

— Все равно, как твой опекун, я беспокоюсь за тебя. Я знаю, что с тех пор, как попросил Аластора заниматься с тобой индивидуально, все изменилось, но не до такой же степени. Тебе необходимо хоть иногда контактировать со своими сверстниками, а не проводить все время, слушая истории Аластора о войне.

— А что не так с моим боевым прошлым? — зарычал Моуди.

Я посмотрел сквозь свои ресницы на темное пятно, стоящее у моей кровати.

— Ничего, Аластор, но Гарри еще подросток. Он проводит слишком мало своего драгоценного времени с друзьями, чем это ему необходимо. Может быть, если мы немного упростим его расписание, это сгладит острые углы между ним и мистером Уизли.

— Профессор Дамблдор, — сказал я, закипая от гнева. Я изо всех сил старался контролировать себя, чтобы не сорваться на шипение. Подражание Риддлу не поможет мне на этот раз. — Я никогда не сглажу острые углы с Рональдом Уизли. Примите это как данность и перестаньте пытаться примирить нас. Уверяю вас, у вас ничего не выйдет. А если я буду и дальше делить с ним одну комнату после того, как вы назначили ему наказание из-за меня, ничем хорошим это не закончится. — Я понизил голос до шепота. — И между нами, профессор, мадам Помфри, конечно, хорошая медсестра, но далеко не целитель. Если я получу еще одно сотрясение мозга, ей придется отправить меня в больницу Святого Мунго. Я не знаю как вы сами, но я бы хотел избежать этого, — сказал я, подозревая, что глубокое сканирование, которое проводят целители, выявит признаки хронического недоедания и укус василиска, что не выгодно Дамблдору.

— Хорошо, мой мальчик, — сказал Дамблдор, признавая поражение. — Аластор, стандартная комната для индивидуальных учеников подойдет ему?

— Да, но только без прямого выхода наружу, а войти он сможет только через мою гостиную. Я растяну защиту и на его комнату, а также предоставлю ему возможность постоянного доступа в нее.

— Нет, Аластор, — сказал Дамблдор, полуобернувшись к Моуди, — в этом нет необходимости. Я смотрел на грядущую конфронтацию сквозь прикрытые веки. Моуди стоял ближе всех к моей постели, в окружении МакГонагалл и мадам Помфри. МакГонагалл неодобрительно поджимала губы, а у мадам Помфри был ее знаменитый «взгляд на непослушного пациента», направленный на Дамблдора. — Как я уже говорил тебе не раз, защиты Хогвартса более чем достаточно.

Он фыркнул.

— Кто-то охотится на мальчика, Альбус, а твоя хваленая защита не сделала ничего, чтобы защитить его. Я лично позабочусь о безопасности Поттера или приложу чертову уйму усилий, чтобы он смог защитить себя сам.

— Я как раз хотел поговорить с тобой об этом, Аластор. Тебе не кажется, что твоих уроков дуэллинга многовато, — сказал Дамблдор с кисловатой миной на лице.

— Ты нанял меня учить студентов Хогвартса, и единственный студент, которого дал мне в личные ученики — это Поттер. Все остальные изучают тот сентиментальный бред, который не спас бы их даже от флобберчервей. Теперь, когда мальчик, наконец-то, учится защищать себя, ты хочешь отстранить меня? Нет, Альбус. Ты сам попросил меня взять его в ученики, и я завершу его обучение. Как его учитель, я сам решаю, какие уроки ему необходимы, не зависимо от твоего мнения.

— Очень хорошо, — сдался Дамблдор, потирая виски. — Я подготовлю спальню и ванную комнату для Гарри. Минерва прикажет домовым эльфам упаковать его вещи, и посмотрим, что мы можем выделить из мебели. — Он встал, отряхнул свою мантию.

— Одну минуту, Альбус. Ты не сможешь войти в мои апартаменты без моего разрешения.

— Конечно, нет, — сказал Дамблдор Моуди, хромающему позади него, на выходе из больничного крыла. — У меня нет никакого желания ломать твои магические барьеры.

Я озадаченно поднял брови, сделав в уме пометку, расспросить его о защитных барьерах. Защита, способная растопить даже камень, если ее пересечет нарушитель, звучит завораживающе.

— А вот это для тебя, — сказала мадам Помфри, вручая мне зелье от головной боли и тошноты.

Я поморщился, но проглотил зелье. На вкус оно было как гнилые помидоры, смешанные с гороховым супом. Наверное, Снейп их специально сделал с таким гадким вкусом, чтобы досадить мне.

— Отдохни, Гарри.

Глава 14 б

Я открыл глаза, с трудом узнавая свою новую комнату. Она была примерно такого же размера, что и комната Дадли, — небольшая по меркам Хогвартса, но для меня она была как королевские апартаменты. Эльфы перенесли мою кровать с четырьмя стойками, сундук и тумбочку, но кто-то изменил цвет балдахина на нейтрально-серый, который гармонировал с бежевым цветом стен и коричневым цветом ковра, который Добби притащил для меня. Письменный столик и удобный стул, — вклад МакГонагалл, — были справа от меня, под небольшим окном, через которое я иногда смотрел наружу. Полки для книг, которые любезно предоставил профессор Флитвик, выстроились вдоль стены рядом с ним. Комната была очень уютной, но я не мог пригласить никого без согласия Барти.

Никого кроме Гермионы: она была единственным человеком, которого я знал