«Агдан. Не стены, а паруса!" - Сергей Саут

иначе как «знатные обосратыши» никто уже и называть не будет. Как по мне, так это очень сомнительная слава и известность! Главное, чтобы агентство само так не переименовалось, а то может там подумают, что народная любовь она такая… главное же, что это слава и известность, а остальное вторично!

Все это было сказано мною господину ДжуМену разумеется на французском, господин Хагай Бернштейн который тоже меня выслушал, после чего расхохотался, причем аж до слез.

Мы вместе с невозмутимым ДжуМёном пережидали этот приступ веселья у его шефа. Но от все никак не унимался, даже не знаю, что его так развеселило? Я бы не сказал, что эта шутка про туалетную бумагу и «обосратышей» прямо такая смешная. Но похоже господину Бернштейну это туалетный юмор что говорится зашел. Вон как ухахатывается, я бы так точно не смог.

Тем временем ДжуМен налил в стакан воды, из бутылки, которую откуда-то достал, после чего протянул тот своему шефу. Тот уже немного успокоился, поэтому кивнув помощнику, взял стакан начав потихоньку пить из него.

— Господин Бернштейн. — говорю я ему. — Вы успокойтесь пожалуйста, смех он конечно, как говорят, продляет жизнь, но также он сильно сотрясает и организм. А сотрясения и потрясения вам категорически противопоказаны. Они могут привести и к конфузу, ну а нам тратить 4 миллиона на закупку средств от конфуза я считаю нерациональной тратой и поэтому предлагаю…

Похоже зря я вставил в свою речь фразу про 4 миллиона и конфуз. Господин Бернштейн только набрал в рот воды, а тут на него такой контент от меня обрушился прямо.

В общем хорошо, что на пути ко мне стоял его помощник что и принес стакан воды. Иначе мог пострадать мой тюремный костюм, а так от кита пострадал костюм его помощника. Моя шутка, не такая уж и смешная как по мне, но похоже она показалась очень забавной для старшего юриста. Ну, а на «кита» причем совсем не юриспруденции, а обычного что живет в океане он стал похож из-за фонтана, который вырвался из него мощным таким распылением. К счастью, как я уже и говорил, ничего кроме костюма помощника при этом не пострадало.

Ну, а водичка она то высохнет, ничего страшного, правда господин солидный адвокат опять поймал ха-ха, но ладно, мы подождем, но воду больше ему давать не будем, во избежание, так сказать.

Наконец господин Хагай Бернштейн стал успокаиваться, а чуть позже, всё еще всхлипывая, неожиданно произнёс, правда себе под нос, но я его услышал.

— Qu’est-ce que tu me fais?

(французск. — А чертяка, что делаешь со мной?)

— Что вы только что сказали господин Бернштейн? — переспрашиваю я его в неожиданном и непонятном даже для себя волнении.

Старый адвокат несколько смутился, смеяться он наконец перестал, и начал мне что-то говорить, но я снова прерываю его.

— Господин Хагай, повторите пожалуйста последнюю вашу фразу, я вас очень прошу. Это очень важно для меня!

— Qu’est-ce que tu me fais? — несколько смущенно повторяет он, после небольшой паузы.

На самом деле я не зря попросил повторить его эту фразу. Она как будто что-то вызвала в моем подсознании, что-то такое непонятное, типа вот оно то что тебе надо, только ты чуть-чуть напрягись. А своему подсознанию я уже привык доверять.

Но вот что это, и что мне надо? Я задумался, пока молчат и собеседники. Прокручиваю эту фразу и так, и так, но… ничего. Чем тогда она привлекла мое внимание? Снова и снова мысленно повторяю… — Qu’est-ce que tu me fais?

Но снова ничего, опять тишина в голове, ни одной мысли, мне похоже показалось или что-то привиделось. Бывает и подсознание что говорится глючит. Вздыхаю. Ладно, последняя попытка.

— А чертяка, что делаешь со мной? — бормочу я теперь для разнообразия по-русски и меня неожиданно… накрывает.

— Что это с ней? — тем временем удивлённо спрашивает ДжуМён у шефа.

Да и было с чего им удивится. У госпожи ЮнМи застыл взгляд, он как будто сейчас смотрел прямо сквозь присутствующих здесь людей, сквозь толстые стены этой комнаты, а возможно и всей тюрьмы. При этому губы девушки что-то шептали, вроде как на английском, или им это только показалось?

— Госпожа ЮнМи, что с вами? — обратился к ней ДжуМён. — У вас все хорошо? Может вызвать… доктора?

— Помолчи ДжуМён. — это неожиданно к нему обратился босс. — Я вспомнил рассказ этой маленькой из «Короны», а БоРам, она говорила, что, когда ЮнМи приходит очередное великое, так БоРам и сказала, великое произведение, она неожиданно застывает при этом никого не видит и не слышит, а губы как будто что-то пытаются напеть. Тебе не кажется, что это ее состояние очень напоминает сейчас то что описывала мне БоРам?

— Да похоже на то. — изумленно отвечает ДжуМён. — А она Вам не рассказывала, как они действовали в таких ситуациях?

— Ну вроде главное не мешать ей, а ждать, когда этот процесс завершится сам собой. — неуверенно отвечает пожилой мужчина. — И да, еще нужно приготовить бумагу и что-то пишущее, потому что насколько я помню БоРам говорила, что ЮнМи нужно после этого состояния как можно быстрей все пришедшее зафиксировать на бумаге, иначе может и забыться. Так что ты доставай пачку чистых листов бумаги, а я временно пожертвую свой паркер.

— Интересно. — вполголоса добавил босс. — Мы с тобой действительно стали свидетелями того как творит уважаемая госпожа ЮнМи, или это все были байки от БоРам? Мы с тобой ДжуМён на самом деле сейчас воочию наблюдаем это озарение свыше, или ну даже не знаю, общение с высшими сферами, я уже ничему не удивлюсь, или все это байки и слухи?

— Думаю господин Хагай что это мы с вами скоро итак узнаем.–дипломатично отвечает ДжуМён. — Наша подзащитная похоже стала приходить в себя, так что нам осталось только немного подождать, и мы поймём это было озарение свыше и общение в высших сферах или просто… психологическая усталость и несварение желудка.

Тем временем где-то в «высших сферах».

Ну точно же!

Надо было сразу эту фразу про чертяку повторить на русском и все сразу бы встало на свои места. Потому что именно на русском она и вызвала у меня вспышку-воспоминание. А вместе с ней пришла и песня, которую теперь можно будет спеть и посвятить всем добрым людям в мире что подержали меня.