Неизв. - Рассвет Узумаки (СИ)

  За спиной по камню проскрежетали одномерные когти. Вот и славно. Располовинишь одного - другие не полезут. Я совсем уже было вернулся к своему занятию, как...

   - Айдо... - Не знаю, почему, но этот голос заставил меня обернуться и замереть.

  На меня смотрели расширенные вне всяких пределов глаза Таюи. Стоя в сантиметре от глубоких борозд, проделанных в камне когтями, она пыталась осматриваться по сторонам, но сразу же отводила взгляд и возвращалась к моему лицу.

   - Айдо... Зачем ты делаешь... все это?

   - Ты не поймешь. Уходи. Тебе здесь не место.

  Она дернулась было назад, но вдруг мотнула головой и решительно двинулась ко мне. Остановилась в шаге. Я по-прежнему не шевелился.

   - Айдо, прошу тебя... Ты не понимаешь, что творишь. Когда-то такое уже случалось... Я думала, что он просто необычный ученый, которому тесно в мире шиноби и пошла за ним. Но потом... Я не хочу пережить этого снова! Только не с тобой! - Почти выкрикнула последние слова.

  Я продолжал стоять неподвижно. Таюя помедлила, ее взгляд расфокусировался, устремившись куда-то внутрь... Она еле заметно кивнула сама себе и подняла руку...

  Застывшим взглядом я следил, как рука приближается. Что-то внутри испуганно съежилось в ожидании удара... И моей щеки ласково коснулась теплая ладошка.

   - Айдо... Я не знаю, где ты сейчас... Но... ради всех нас... Ради меня... Прошу, вернись!

  Ее глаза оказались близко-близко. В их глубине вдруг замерцала белая искорка. Она разгоралась все сильнее и сильнее, ее свет затопил все вокруг. А потом она взорвалась... И я увидел...

  Посреди сырого, едва освещенного мерцающими чадящими факелами помещения, до краев заполненного тяжелым запахом мертвой плоти, спиной к столу, заслоняя какие-то останки, уже окончательно утерявшие принадлежность к какому-либо биологическому виду; в окружении кривых покосившихся полок с банками с какой-то зеленой жидкостью, в которых плавали конечности, внутренние органы и какие-то жуткие неопределимые куски мяса; с руками, окутанными мертвенно-зеленым сиянием - стоял парень, похожий на меня. Удивительно похожий на меня, за исключением глаз. Кипенно-красных глаз с вертикальным зрачком, с интересом глядящих на мир с абсолютно неподвижного лица!

  'Эти глаза... Я уже видел их раньше... Именно в эти глаза я кидался обглоданными свиными костями в своем внутреннем мире!'

  В голове будто рухнула стеклянная стена, отделявшая меня от внешнего мира и искажавшая его черты. Я оглянулся вокруг... И с трудом подавил приступ тошноты. Твою мать! Неужели эту хрень, которая Кунсткамеру уделает тупо по очкам, я организовал?! Не-е-ет! Теперь я знаю, кто виноват! Ну, красноглазая тварь, я с тобой разберусь! И за Ю тогда, и за это вот... И в том, как ты вперся в мои мозги и как тебя замочить - тоже разберусь! Хватит, поиздевался! Вот прямо сейчас!..

  Таюя неожиданно застонала и упала на пол прямо мне под ноги. Ее кожа стремительно меняла цвет, а по телу прокатывались какие-то отвратительного вида бугры, пытаясь прорваться наружу и превратиться в...

  Я быстро наклонился, подхватил ее на руки и на мгновение замер в растерянности. И что это такое?.. 'Клон!' - внезапно осенила догадка. - 'Та штука, в которую превратился мой клон в печати, развеялась и заставила меня просмотреть последние воспоминания Ю!'.

  Перехватил девичье тело так, чтобы рука попала на Проклятую метку и начал от души вливать чакру. Волна изменений прекратилась, кожа постепенно вернула свой естественный цвет, а девушка, плотнее прижавшись ко мне, внезапно уютно засопела. Я бледно усмехнулся. Это ж надо, заснуть посреди... э-э-э... А сколько сейчас времени-то? И сколько я проторчал в этом склепе? А хрен его знает... Ну, красноглазая тварь, я с тобой разберусь! 'Вот только... - покосился на спящую Таюю, - на твое счастье, не сегодня...'

  Медленно, стараясь сильно не раскачивать мою драгоценную ношу, двинулся к выходу из подземелья, но на пороге обернулся. Несмотря на то, что все это сотворил не я, а какое-то чудовище из подсознания (как мне упорно хотелось думать), все воспоминания о произошедшем были мне полностью доступны. Копаться в них было мерзко и отвратительно... Но кое-что полезное там все же было.

  Я последний раз огляделся, усилием воли подавив дрожь, прошептал: 'Фуин: Кай!' и поспешил на поверхность. А за моей спиной в проступившем на полу подвала огромном, от стены до стены, рисунке печати медленно разгоралось адское пламя Геенны, сжигая корявые полки, раскалывая банки с законсервированной плотью... и заставляя корчиться в агонии четрырехметровое... наверное, дерево, составленное из рук, ног, голов и обтянутое кожей самой знаменитой пиратской шайкой, некогда наводившей ужас на все побережье. На большую силу всегда находится еще большая сила, на хитрость - изощренная хитрость... Страх не устоит перед жутким страхом... Но горе тем, кто, воспользовавшись этой древней мудростью, забывает другую - 'Чтобы победить дракона, нужно самому стать драконом'. В этот раз посеянное зерно сгорело в очистительном пламени, но случилось ли это в последний раз? Этого не знает никто...

  Глава 24.

  Я крепко ухватился за древко, поерзал, упираясь поудобнее, согнул ноги и резко распрямился, вырывая занозу одним движением. Исполинская лапа подо мной судорожно дернулась, от этого движения я кубарем покатился по полу, а нагината (не иначе от слова 'нагинать'. Надо быть истовым фанатом-реконструктором, чтобы таскать эту бандуру постоянно) зазвенела лезвием по камням в противоположном направлении. К ней тут же подскочил клон, осторожно взял за самый краешек лезвия и осторожно потащил к пункту дезинфекции и очистки - нанесенным прямо на камни печатям 'хи', 'мизу' и 'казе' /огонь, вода, воздух/ в разных вариациях. В моем распоряжении был огонь, горячая вода, разогретый пар - в общем, все, что нужно, кроме одного - бинтов. Уже три часа я мечтаю запрячь Наму, крутящегося тут же, в качестве моментального лифта и набрать в деревне перевязочного материала... смотрю на размеры требующей перевязки конечности и закрываю уже распахнутую для просьбы пасть. Чтобы перевязать такое, наверное, потребовалось бы раздеть всех жителей Узушио... Ну, положим, это я несколько преувеличил... но ход собственных мыслей нравится мне самому!

  Я улыбнулся нависающему надо мной куску скалы, поднялся на ноги и отряхнулся. Надо бы сказать клону, чтобы лопату эту паром не дезинфицировал, древко разбухнет и рассохнется. Испортит же вещь. Ручками пусть моет, ручками. И насухо протереть пусть не забудет.

  Уже собрался было идти раздавать руководящие и направляющие, но заметил, как Таюя, чуть нахмурившись и осторожно ссадив с колен мелкого ленивца, встала и отправилась за клоном. Ну вот и отлично, острая дубина в безопасности, Ю любит большие и толстые игрушки, м-да...

  Мохнатая мелочь неловко заковыляла по камням и через несколько шагов скрылась в лениво колыхнувшемся мареве. Я улыбнулся и приветственно махнул рукой бдительной мамаше. Славненько, все пристроены, все при деле, теперь можно заняться нашим умирающим.

   - Фоливорус, ну что же ты так дергаешься, это ведь не так и больно. Ну потерпи, ну будь хорошим ленивчиком!

   - Айдо. Я благодарен тебе, что ты не забываешь о моих боевых навыках и вызываешь меня на помощь. Я очень благодарен, что ты начал немного думать головой и освоил хотя бы начала тактики в бою с моим участием. Я был бы вдвойне благодарен, если бы ты устранил последствия этого сражения тогда, когда положено, а не через месяц, по вашему времени, между прочим! А теперь заткнись и делай свое дело молча!!

   - А чего, у вас время какое-то другое? Мне казалось, что оно для всех одинаковое... - Я глупо захлопал глазами.

   - Только не говори, что ты до сих пор не додумался поинтересоваться, сколько ты отсутствовал, у своих друзей, по которым так скучал? Здесь оно - быстрее! - Нама, как всегда, не упускал самомалейшей возможности.

   - Вот доведешь меня, подарю тебя Анко-сан в качестве домашнего зверька. - улыбнулся я. - Да понимаешь, по возвращении столько дел навалилось, события всякие произошли. Единоличная и абсолютная власть, опять же... Все это так утомляет! - И, с удовольствием следя за расширяющимися глазами ленивцев и навострившей уши неподалеку Таюей, негромко пропел:

   - All embrace me, it's my time to rule at last.

  Fifteen years have I been waiting to sit upon my throne...*

  Вдосталь налюбовавшись на иллюстрацию 'Офигение' к учебнику актерского мастерства в мохнатом и красноволосом исполнении, пробормотал: