Свой выбор - Рина Зеленая

нечто похожее. Очень хотелось спросить о своем наблюдении МакГонагалл, но Поттер удержался. Он не должен был выдавать свои умения другим. Пока вообще не стоило как-то выделяться. Но наблюдение ему не понравилось.

Зная расписание по разговору с Драко и Гермионой, мальчик понимал, что первым предметом с практикой по магии у всех детей были занятия трансфигурацией. И на этих занятиях, похоже, от детей уже ждали какого-то результата, раз профессор начала урок с заумных слов и формул, а не с объяснения о том, что такое магия, где она сконцентрирована в теле, как ее ощутить и как направить в руку и палочку. Но в магическом зрении Гарри видел очевидное — детей толком никто не учил до школы. Только так он мог объяснить то, что даже представители старых магических семей, вроде Невилла, Ханны или Сьюзен, никак в мыслях не связывали свои магические ядра и палочки у себя в руках. Создавалось впечатление, что дети считают палочку в руке источником магии, а не самих себя.

«Наверное, их просто никто не учил таким… примитивным вещам. Даже родители. Тем более, если палочки покупаются только в одиннадцать, — рассуждал Гарри, переведя взгляд на спичку перед собой. — Но странно, что и профессор ничего не объяснила, хотя сама всех напугала, что ее предмет очень сложный!»

Учебники по трансфигурации Гарри изучил еще дома. В Поттер-мэноре хранились книги отца и кое-какие учебники крестного, так что у мальчика была возможность по верхам изучить материал за все года обучения. И трансфигурация показалась Поттеру сложной лишь до тех пор, пока он не пролистал учебники за шестой и седьмой курс. А пролистав — не пошел задавать вопросы родственникам.

Так Гарри узнал довольно странную на его взгляд вещь: первые пять лет волшебники изучают на трансфигурации то, что после практически не используют. Пять лет дети учат формулы превращения чего-либо в конкретные предметы сходного размера, мучаются над эссе по темам, которые проходят, но вряд ли понимают, раз внятных объяснений в книгах нет, а во взрослом состоянии просто забывают весь материал, научившись при помощи силы, фантазии и пары-тройки формул из высшей трансфигурации игнорировать соответствие размеров изначального предмета с конечным, превращая маленькое в большое, живое в неживое. Разве что законы Гэмпа никто не отменял.

Вот и сейчас профессор продиктовала лекцию, но даже не разжевала формулы, хотя в том же учебнике Гарри вычитал, что в формулах для трансфигурации есть постоянные и переменные значения. Вот только как первокурснику, пока не чувствующему собственную магию, понять, как добиться желаемого, какие при этом должны быть ощущения? А сам Гарри не мог понять, как должно ощущаться приложение силы равное единице, записанное в формуле соответствующим значком-руной?

«Интересно, у волшебников существуют приборы, измеряющие силу магии? — спросил себя мальчик. И тут же понял, что какие-то аналоги должны существовать. — Есть Книга Душ, куда автоматически попадают имена детей-магов при рождении. Выходит, в эту книгу заложены чары, способные улавливать излучение магии определенной силы. Допустим, условно равное единице и выше, раз это начальное значение для изучения простейших — относительно простейших, конечно! — чар. Наверное, что-то подобное есть еще в Министерстве Магии, как в органе управления магической Британией. Тогда немаги должны излучать магию на уровне нуля? Нет. Скорее… с отрицательным значением, ведь есть еще сквибы. Они не умеют творить магию, но видят ее и могут ощущать, но не колдовать. Но как обычному студенту понять разницу между значениями «единица» и «двойка»? Методом тыка? Как-то ненаучно. Не удивительно, что за год на трансфигурации проходят так мало тем. Видимо, для того, чтобы разобраться с каждым превращением, не понимая принципа, а потом еще и закрепить навык… уходит ну очень много времени. А ведь прямо сейчас мы учим формулы, для которых нет нужды подключать в дело фантазию, хотя профессор и говорила о ней, чтобы, видимо, за пять лет мы успели развить и этот навык параллельно и могли сразу же использовать все то, что нужно в высшей трансфигурации сразу: силу, фантазию и намерение».

— Мистер Поттер! — с явным раздражением окликнула мальчика Минерва МакГонагалл. — Почему вы не занимаетесь, а витаете в облаках? Вы желаете быть первым первокурсником в этом году, кто покинет мой класс?

«Если бы я оказался на Гриффиндоре, она вряд ли бы так меня отчитывала и сверкала глазами», — понял Гарри, еще на распределении уловивший недоумение на лице преподавательницы.

— Простите, профессор МакГонагалл, — стараясь, чтобы голос звучал максимально вежливо, откликнулся мальчик, встав из-за парты, — но я лишь пытался разобраться в формуле. Мне не понятно, как определить значение прилагаемой к предмету превращения энергии. Раз есть формула, то должен быть и способ оценить расход магии, но я пока не понимаю, как это проделать. В учебнике лишь сказано, что на первом курсе мы все будем использовать колдовство, в котором расход энергии не превышает условное значение «два». Но как понять, что я должен чувствовать при затратах, равных первому значению, а что — при втором?

Закончив свою речь, мальчик взглянул на преподавателя и внезапно осознал, что в классе стало тихо, как в гробу. Гарри даже огляделся, обнаружив, что все дети смотрит на него совершенно стеклянными глазами, а кое у кого даже открыт рот от удивления.

— Не существует достаточно маленьких артефактов, которые могут показать силу магии, — кашлянув, ответила профессор МакГонагалл. Выражение ее лица сменилось с недовольства на нескрываемую заинтригованность. — Артефакторы пока не смогли придумать что-то подходящее и что-то достаточно недорогое для повсеместного внедрения, мистер Поттер. Значения, приведенные в учебнике, достаточно точны, но оценивать применяемую силу вам придется методом проб и ошибок. Со временем вы сможете верно оценивать магические затраты для того или иного действия.

— Ясно, — пробормотал мальчик садясь. — Жаль, что такого прибора нет, профессор.

— И все же я советую вам вернуться к практике, а не дожидаться, пока его изобретут, — вспомнив о том, что должна быть расстроена по поводу распределения Поттера не на свой факультет, вновь язвительно заметила Минерва МакГонагалл.

— Конечно, профессор, — согласился Гарри, взял палочку, взмахнул ей и произнес нужную словесную форму. Он даже не пытался использовать силу, а потому у него, естественно, ничего не вышло, но преподавательницу его действия удовлетворили, она отошла и вернулась к наблюдению за другими студентами.

— Гарри… — прошептал Невилл, стоило