Закон и Порядок - Никита Андреевич Борисов

стену, исписанную свежими граффити: "Все умрут". — Люди воруют, убивают, насилуют. Ты не сидишь без дела, Мерфи. Ты никогда не сидишь без дела. Но иногда я думаю... хватит ли тебя на всех нас?

Робокоп остановил машину на перекрёстке. Мимо проходила женщина, ведя за руку маленькую девочку. Несмотря на холод, девочка остановилась и помахала полицейской машине. Мать торопливо потянула её дальше, но не раньше, чем Робокоп поднял руку в ответном приветствии. Этот жест был настолько человеческим, что Лазар невольно улыбнулась.

— Людям свойственно ошибаться, — произнёс Робокоп, продолжая смотреть вслед удаляющейся паре. — Но им также свойственно учиться на своих ошибках. Эти подростки у костра... Завтра один из них может стать врачом. Или инженером. Или защитником города.

Он повернулся к Лазар, голубое свечение его визора отражалось в её усталых глазах.

— Я был создан, чтобы защищать невиновных и служить обществу. Это даёт мне цель. А что даёт цель людям Детройта?

— Надежда, — ответила Лазар после паузы. — Им нужна надежда, Мерфи. И ты даёшь им её, сам того не осознавая.

Они продолжили патрулирование, проезжая мимо районов, которые когда-то были промышленным сердцем города. Теперь заброшенные фабрики напоминали скелеты вымерших гигантов, их силуэты вырисовывались на фоне ночного неба как жуткие монументы прошлому.

— Знаешь, почему я до сих пор здесь? — спросила Лазар, нарушая молчание. — Почему не уехала, когда начался исход?

— Из-за твоей лаборатории. Твоей работы, — ответил Робокоп.

Она покачала головой.

— Из-за тебя, Мерфи. Из-за того, что ты никогда не сдаёшься. Никогда не теряешь веры в людей, даже когда я теряю её снова и снова.

Её пальцы скользнули по приборной панели, касаясь металлической руки Робокопа — жест, ставший привычным за десятилетия их сотрудничества.

— За это я тебя и люблю, Мерфи. За твою непоколебимую веру в человечество.

Робокоп повернул голову, его визор на мгновение мигнул, словно он моргнул.

— Ты пытаешься за мной приударить, доктор Лазар? — в его механическом голосе явно слышалась шутливая интонация. — Прости, но я уже занят. Женат на порядке и справедливости.

Лазар рассмеялась — искренним, звонким смехом, напомнившим о той маленькой девочке, которой она была когда-то, до всех войн и потерь. Робокоп ответил ей улыбкой — едва заметным движением губ, но для того, кто знал его так долго, как Лазар, это было равносильно широкой ухмылке.

«Удивительно, — подумала она, глядя на его профиль. — За эти сорок лет его движения и мимика, благодаря моим усовершенствованиям, стали почти человеческими. Это я постепенно превращаюсь в старуху, а он всё так же будет патрулировать город, когда меня не станет».

Внезапно тишину разорвал вой сирены, а за ним — треск автоматных очередей со сторожевых вышек на границе города.

— Что происходит? — Лазар подалась вперёд, вглядываясь в темноту.

Робокоп уже активировал все системы, его сканеры работали на максимальной мощности.

— Множественные вторжения с севера и востока, — его голос утратил все человеческие нотки, превратившись в чёткий, военный рапорт. — Пять объектов, движутся с высокой скоростью. Не идентифицированы в базе данных.

Он резко развернул машину, направляясь к источнику тревоги. Шины визжали на обледеневшем асфальте, но машина слушалась его, как живое существо.

— Оставайся здесь, — приказал он, когда они остановились в нескольких кварталах от восточных ворот города. — Слишком опасно.

— Я никуда не уйду, — Лазар уже доставала из бардачка компактный планшет, подключаясь к системам городского наблюдения. — О боже...

На экране она увидела то, что происходило у ворот. Пять металлических фигур прорывались сквозь защитный периметр с невероятной скоростью и точностью. Они двигались как единый организм, но каждый демонстрировал уникальные боевые способности.

Первый, массивный и широкоплечий, разбивал баррикады голыми руками, его удары были настолько мощными, что бетон крошился, как песочное печенье.

Второй двигался с нечеловеческой ловкостью, уворачиваясь от пуль охраны так, словно мог предвидеть их траектории за секунды до выстрела.

Третий, вооружённый какими-то странными устройствами на руках, создавал локальные взрывы, разрушая укрепления и вышки.

Четвёртый, казалось, мог предсказывать действия защитников, направляя остальных так, чтобы их атаки были максимально эффективными.

И пятый — лидер, с характерным красным визором вместо глаз — методично расстреливал охранников, его каждый выстрел находил цель с ужасающей точностью.

— Это... роботы? — прошептала Лазар. — Что-то вроде тебя?

Робокоп уже выходил из машины, его боевые системы активировались одна за другой.

— Нет, — ответил он, доставая свой фирменный Auto-9. — Они что-то другое. Что-то хуже.

Когда один из нападающих заметил Робокопа, он остановился, словно заинтересовавшись новой целью. Остальные продолжали методично уничтожать сопротивление, их движения были холодно расчётливыми, без малейших признаков эмоций или колебаний.

— Жители Детройта! — громкоговоритель на груди лидера с красным визором внезапно ожил. — Ваш город признан нарушающим Единый Кодекс Мега-Сити Один. Сопротивление бесполезно и противозаконно.

Он сделал паузу, расстреливая очередного защитника города с такой небрежностью, словно раздавил насекомое.

— Меня зовут Робо-Судья Кронос. Я пришёл, чтобы принести вам закон. Настоящий закон!

Его смех, механический и безжизненный, прокатился по улицам, вызывая первобытный ужас у всех, кто его слышал.

— Вы долго играли в свободу, Детройт. Теперь пришло время расплаты!

Робокоп остановился посреди улицы, его силуэт вырисовывался на фоне пылающих зданий, как последний бастион между хаосом и мирными жителями.

— Защита гражданских — мой приоритет, — произнёс он, поднимая пистолет. — Прекратите огонь и сдайтесь.

Кронос повернулся к нему, его красный визор пульсировал, словно кровавое сердце механического хищника.

— Офицер Алекс Мёрфи, — произнёс он с интонацией, напоминающей любопытство. — Устаревшая модель правоохранительного киборга. Интересно.

Он сделал шаг вперёд, и остальные Робо-Судьи мгновенно изменили своё построение, окружая Робокопа полукругом.

— Ты мог бы присоединиться к нам, — продолжил Кронос. — Служить истинному закону. Но, боюсь, твоя программа слишком... человечна.

Последнее слово он произнёс с явным презрением, словно выплюнул что-то горькое.

— Ты знаешь, в чём разница между нами, Мёрфи? — Кронос наклонил голову, изучая своего противника. — Ты пытаешься быть человеком в теле машины. Мы же — закон в форме совершенного правосудия. Холодного. Беспристрастного. Безжалостного.

Робокоп не отвечал, его системы лихорадочно анализировали противников, просчитывая варианты атаки и отступления.

— Твоя первая директива — служить обществу, — продолжал Кронос, медленно приближаясь. — Наша единственная директива — служить закону. И сейчас закон говорит, что Детройт должен пасть.

Он остановился в нескольких метрах от Робокопа,