Шанс Искупления. Звёздные Войны. Истории. Том I. Судьба Второй Сестры (14 ДБЯ) - Яромир Стрельцов

- Прости, Трилла, что оставила тебя и детей на произвол судьбы и сбежала, когда была наиболее нужна вам всем. – Проговорила твёрдым голосом бывшая наставница, с трудом подняв на меня взгляд. – Я не хотела этого. Клянусь.

- Уже лучше, но не то, - покачала головой я, оскалившись. Посмотрела на Юргена, и попросила, вытянув правую руку. - Дай мне свой меч, Галлен!

- Что ты хочешь с ним сделать?

Я закатила глаза.

- Просто хочу преподать Цере последний урок! Дай сюда меч!

- Нет, - отказался юноша, округлившимися глазами взглянув на меня, - ты ее убьешь.

- Ты не можешь этого знать! Дай чёртов световой меч мне! – я начала закипать.

- Трилла. Это неправи...- договорить он не успел, потому что Мита Тано резко сорвала световой меч с пояса ученика и кинула мне с помощью телекинеза, чем очень удивила меня и всех. – Учитель Тано! Зачем вы дали ей мой меч!

- Так надо, падаван. Этот урок нам всем усвоить должно, – проговорила ледяным тоном тогрута, кивком головы разрешив мне продолжить. - Говори, падаван Судури.

Я крепче схватила тёплую рукоять меча Юргена и активировала клинок. Персиковый лазер зашипел, я засмотрелась на лезвие. Потом посмотрела на вздрогнувшую Цере, со страхом наблюдающую за мечом.

- Видишь этот цвет, Цере, - спросила я, наблюдая за мелькнувшим страхом в уголках ее глаз и дрогнувшими губами, - помнишь мой первый меч? Он был ярко-оранжевым, свидетельствующим о моем равновесии. Ты помнишь? Отвечай!

Я приблизила кончик светового меча к ее подбородку, заставив смотреть себе в глаза.

- Помню, - ответила дрожащим голосом Цере.

- Хочешь узнать, что стало с ним? – Издевательским тоном спросила я, резко прочертив черту над головой бывшего мастера. - Ну?

- Хочу, - повторила Цере Джанда, и я улыбнулась, наслаждаясь ее низким положением.

- Я скажу, нравится мне твое измученное страданиями личико, - ухмыльнулась я, - мой оранжевый клинок обагрился кровью детей, которых ты со мной оставила!

- Нет! – резко вскрикнула Цере, мотнув головой так, что мне пришлось отвести меч подальше, чтобы случайно не проткнуть ее.

- Да! – с наслаждением произнесла я, наблюдая за ее эмоциями, - кровь обагрила кристалл и запятнала его тьмой! Ты виновата не в том, что бросила меня, а в том, что оставила невинных детей! Тогда штурмовики быстро отыскали нас и поставили засаду. Восьмерых детей застрелили и сбросили в ущелье! Остальных привели в Инквизиторий, где из меня после череды жесточайших пыток сделали Инквизитором по имени Вторая Сестра. После твоего побега мне приказали убить остальных детей в качестве первого испытания на Темной стороне. Знаешь, что дети, мои братья и сестры по Ордену, спрашивали, когда я пришла к ним? Знаешь!?

- Что? - белыми губами спросила Цере, которую начало бить ознобом.

- Они говорили со слезами на глазах: «Сестрица Трилла, что с тобой сделали? Почему ты это делаешь? Мы же любили тебя! И любим, вернись к нам и давай сбежим! Вместе! За что, сестрица? Не надо! Не-е-ет!!!» - я старалась передать интонации погибших детей, чтобы еще более помучить женщину. Её плечи повисли, а на глазах появились слезы. Я чувствовала раскаяние женщины, но не могла остановиться. Тьма шептала мне продолжать, а юная Трилла просила остановиться.

Я тяжело вздохнула и взмахнула клинком, будто отрубая ее голову. Меррин и Зар’ина вскрикнули, прижав ладони ко ртам. Я опустила меч, и сама упала на колени перед Цере. Посмотрела на меч и бросила его обратно в руки ошарашенного Юргена.

- Это больше не мой путь. Пусть я много раз представляла, как убиваю тебя, перед этим насытившись раскаянием твоего лица, искаженного гримасой боли, сейчас мне кажется это неправильным. Я уже показала Инквизиторам, что я такая же жертва, и они будут охотиться за мной, как за всеми джедаями, падаванами и детьми, в коих течет Сила. От тебя мне было нужно лишь раскаяние в содеянном.

Я замолчала, потому что говорить стало трудно. Я увидела улыбку на губах тогруты и поняла, что все сделала правильно.

- Я прощаю тебя, Цере Джанда, за то, что ты оказалась никчемным учителем и ужасным человеком, предающим своих, не способным взять ответственность за судьбы невинных детей.

Я поднялась на ноги, и двинулась в сторону «Странника». Есть расхотелось. Гриз, Кэл и остальные понемногу оживали, возвращаясь к своим делам. Только Юрген не мог понять, что произошло. Я прошла мимо него, поклонившись тогруте.

- Спасибо, мастер Тано.

Она обняла меня за плечи и напутствовала:

- Ступай на «Странник» и поспи.

- Лучше помедитирую. У меня много вопросов к себе.

- Как пожелаешь. Юрген с падаваном Кестисом пока потренируют основные формы боя на световых мечах и базовые техники.

Я перевела взгляд на Юргена, и подмигнула:

- Покажи ему, где хатты зимуют! И не смотри на меня так! Жалость берет!

- Я тебя не понял…извини.

- Подрастешь, поймешь, Галлен, я подожду.

Я дошла до трапа корабля, поднялась по нему, заглянув в рисунок тви’лечки и отметила:

- Красиво. Продолжай в том же духе. – взглянула на то, место, где осталась Цере. Женщина сидела в том же положении, низко опустив голову к земле и плача.

И ушла в свою каюту. Нет, нашу с художницей каюту.

***** ****** *****

Я с трудом пытался осмыслить развернувшееся перед нашими глазами представление с Триллой в главной роли. Я думал, что она просто поговорит с мастером Джандой и все уладится. А она заставила бывшего учителя почувствовать унижение и боль, которые испытала сама за прошедшие годы после приказа 66. Несколько минут Цере продолжала стоять на коленях, уронив голову на землю, а после молча встала и ушла внутрь «Богомола». Гриз почесал затылок, но промолчал. Он продолжал готовить стол.

Учитель Мита обратилась к нам с Кэлом:

- Оставим их наедине со своими мыслями. Падаван Кестис, вы могли бы показать некое изолированное, но достаточно широкое пространство, чтобы попрактиковаться в боях на световых мечах? После Нура моему падавану нужен наставник, который покажет нечто новое.

- Но вы же его учитель, - растерялся Кэл. – И вообще-то я уже рыцарь-джедай.

Тогрута не обратила на последние слова юноши никакого внимания.

- Просто вы уже научились выживать и приспосабливаться. Юргену этому только предстоит научиться. Мы не можем задержаться