Семнадцатая - Виталий Хонихоев

берегу было некуда. Так что у нее было примерно полчаса. Каждое утро, в одно и то же время люди Полковника собирались на городской площади, где выкрикивали гортанные команды и маршировали строем. И на это время патрулей в городе и тем более на побережье – становилось меньше. Однако попадаться людям Полковника нельзя. Приказ от его имени, вывешенный на всех стенах города гласил, что все продовольствие сперва нужно сдать в единый центр распределения, а уже потом – получить оттуда свою долю. Те, кто пытается укрыть продовольствие – воры, жулики и саботажники Новой Японии, а потому подлежат переводу на общественные работы.

Вот только маленькому Кентаро все это не объяснить, он и так ослаб за последнюю неделю и едва-едва шевелится в своей колыбельке. Она прижала к груди плетеную корзинку и поспешила домой.

Дома было так же холодно, как и снаружи, электроэнергии не было уже лет пять и их квартирка на побережье превратилась в холодную бетонную конуру… хорошо еще что на втором этаже. Лифты все равно не работали, а в пустые шахты люди додумались выбрасывать нечистоты и справлять нужду… ведь канализация тоже не работала. Для работы канализации нужна была вода, а насосы работали от электричества. Городская квартира без электроэнергии, воды и тепла за считанные часы превращалась в такую вот холодную бетонную клетку. И если бы не приказы Полковника – они бы переехали в один из деревенских домиков, их пустовало довольно много… но Полковник запретил людям менять место жительства без особого распоряжения.

- Марико-сан вернулась… - поднял голову старик Танака, оставив в покое свой радиоприемник: - и как успехи?

- Хорошо. – говорит она, поставив корзинку на стол и проходя к колыбельке Кентаро: - как он?

- Спит, бедняжка. Умаялся… - в уголках глаз Танаки собираются усталые морщинки: - ему бы хорошего бульончика куриного или рыбного… да мисо-супа. Да врача бы пригласить…

- Да. – вздыхает Марико. Она не сердится на Танаку, который говорит о заведомо невозможных вещах. Куриный бульон? Да в городе ни одной курицы вот уже лет пять как не видели. Рыбный? Люди Полковника вместе с местными рыбаками раньше выходили в море… раньше. До того, как Полковник решил вывести рыболовный траулер из порта, чтобы как он говорил «накормить всю Осаку». Но большой корабль в открытом море – привлек внимание Левиафана и был утоплен. Вместе с ним, приливной волной были разрушены или утоплены и остальные суда в порту, а на деревянной лодке далеко от берега не отойдешь и много рыбы не поймаешь. Она хорошо помнила тот день, из-за цунами, которое поднял Левиафан – на земле осталось много еще живой, трепещущей и сверкающей чешуей рыбы… в тот день она впервые за много лет наелась досыта. У нее голове даже мелькал безумный план, что нужно каждый раз вот так траулер в море выводить, чтобы Левиафан – выбрасывал рыбу на сушу. Но… траулеров все равно больше не было, а приманивать Левиафана было безумием.

- Может быть у меня и получится. Вот… - она достает из корзинки парочку дохлых рыбин и несколько мидий: - получится суп. Правда они лежали на песке… так что не свежие.

- В наше время свежая рыба это роскошь. – ворчит старик Танака и отодвигает от себя свой радиоприемник, с которым он возится в свое свободное время, пытаясь поймать хоть какую-то станцию. Но батарейки приемника давно уже сели, а в сети энергии нет.

Старик достает небольшой нож, владеть которым разрешено в гражданских целях. Кладет на стол деревянную доску для разделки и берет одну рыбину. Качает головой.

- Когда я работал в закусочной этого старого пройдохи Хино, я таких вот рыбин выкидывал в корзину. Мелкая больно… наверное ее даже чистить не стоит. Сварим как есть, все больше навару будет.

- Она же лежалая. То есть тухлая. Такой вот рыбе обязательно нужно кишки выпустить, а то Кентаро отравится. – говорит Марико, подвязывая грязные рукава своей одежды: - и…

В этот момент в дверь постучали. По одному только стуку Марико поняла что это не к добру. Потому что если бы к ним пришли соседи, тот же Чойджи или его жена Мина – то они не стали бы стучаться вот так – громко, со всей силы. Дверь будто колотили кулаком. Так стучат только неприятности.

- Сиди, я сам открою. – сказал Танака и поднялся со своего места. Марико быстро убрала двух рыбин и мидии со стола в корзинку и спрятала корзинку в шкаф. Вытерла руки полотенцем и выпрямилась. Она успела как раз к моменту, когда в комнату ввалился лейтенант Намбу.

- Марико-сан. – по его лощеному лицу скользнула улыбка: - как ваше здоровье? Как здоровье маленького Кентаро? Все ли хорошо? Я слышал, что вас перевели на гражданский паек категории три, а это очень плохо. Милости Полковника рано или поздно заканчиваются, а?

- У нас все хорошо, спасибо. – она сжала кулаки, стараясь отвечать ровно и спокойно, не сорваться.

- Хорошо? – вошедший покрутил головой по сторонам: - что-то не похоже. Гость в дом пришел, а вы даже чаю не предложите, Марико-сан. Что вы за хозяйка такая?

- К сожалению у нас у самих нет чаю. Но я могу предложить вам чистой воды, Намбу-сан. – кланяется Марико.

- Вода. Я же просил выпить, а не умыться. Впрочем… - он окинул ее грязное кимоно нечитаемым взглядом: - я вижу, что у вас и воды недостаток. Неудивительно, вы все еще живете в этой бетонной коробке. А вы ведь помните, Марико-сан, что когда вы состояли на службе у Полковника, я предлагал вам свою помощь. Переселение в деревенский теплый дом со своим колодцем. Повышенный паек как военному специалисту. Все что нужно было сделать – это проглотить свою гордость и склонить голову. Но вы отказались. И … куда это вас привело? Обратно в бетонную коробку кондо на берегу? Вам нужно было соглашаться.

- Извините. – она наливает воду в чистую чашку и подает ее с поклоном: - больше у нас ничего нет и …

- Ничего нет? – лейтенант встает на ноги: - а если я сейчас