Семнадцатая - Виталий Хонихоев

- О, с ней можно договориться, это факт. Предварительно сдавшись и согласившись на все ее условия. – кивает Александрия.

- Никогда бы не подумал, что услышу что-то подобное от тебя. – качает головой Герой. Александрия вздыхает. Садится совсем рядом с ним, так, что их плечи – соприкасаются.

- Наверное ты прав. – говорит она: - действительно многое изменилось. Изменилась я. Изменился мир вокруг. Но ты – ты остался прежним! Это мне и нужно. Я… - она сглотнула: - знаешь я…

- Нет, ты ни капельки не изменилась Бекка. – он обнял ее за плечи: - и мои чувства к тебе тоже… просто вот это все… - он обводит взглядом сияющий город под ними: - и эта чертова статуя.

- Статуя. У Тейлор идиотское чувство юмора. Я же тебе говорила, что она – просто подросток.

- Да? Когда я улетел из этой лаборатории – то едва вылетев на поверхность я первым делом увидел… это. Статуя. Высотой… сколько тут? Пятьдесят метров? Сто? Она доминирует над городом, такая статуя – это словно религиозный символ, Бекка. И ее поза…

- Не обращай внимания на эту чертову статую. Она это делает чтобы потроллить меня и весь Протекторат.

- Столько труда только чтобы тебя подразнить? Ладно, давай вернемся к серьезным вопросам, черт с ней со статуей Богини.

- Стив, это не Богиня!

- Да к черту ее. Лучше скажи мне – почему ты считаешь, что Губители все же меньшая угроза для человечества чем эта Тейлор?

- Последняя битва с Губителем состоялась на этом самом месте, Стив. Немного северней, воон там, видишь – где круглое пятно залива? Его сейчас так и называют - Залив Левиафана. До нападения именно там и находился Броктон Бей. После нападения… там осталась воронка от детонации АнтиГубительной Бомбы. Все, что было там внутри – распалось на элементарные частицы в момент. Кроме Симург, конечно же.

- Конечно. – кивает он, чувствуя горечь в ее голосе. Губители – неостановимы. Губители – неуничтожимы. Губители безжалостны. Никто и ничто не может остановить Губителей. Думать что вы можете остановить Симург какой-то бомбой? Эта девочка, Администратор – должна была выучить свой урок наиболее болезненным способом.

- Но… эта битва с Губителем была необычной. Все в ней – было необычным. Для начала – знаешь что мы стали называть Хорошим Днем, Стив? Хороший День – это когда количество жертв в такой битве не достигает миллиона гражданских и двух сотен кейпов. Хороший День – это когда города и острова после таких битв не исчезают с лица земли. А эта битва… в ней погиб всего один человек. Вернее – одна девушка.

- Что? Погоди, ты хочешь сказать, что…

- Это была Тейлор. Впрочем к тому времени она уже довольно давно пребывала в теле Панацеи, которая приревновала ее к сестре и убила каким-то необычным патогеном, а до этого…

- У меня голова кругом идет. – жалуется Герой.

- Это только начало. Говорила я тебе – оставайся в лаборатории, там у нас нашатырь есть и крепкий кофе, но… - Александрия заводит руку за спину и достает откуда-то плоскую металлическую фляжку: - вот, глотни.

- Думаешь мне нашатырь нужен? Я же не институтка какая-то чтобы в обморок упасть. – Герой принимает из ее рук фляжку, откручивает крышку и делает глоток.

- Если бы я услышала все враз за последние десять лет – возможно и мне нашатырь понадобился бы. – признается Александрия: - ты пей, пей. Можешь все выпить. У нас тут есть очень хорошее средство от похмелья, Жидкая Панацея называется.

- Я думал ты у нас против алкоголизма. Но если тут придумали лекарство от похмелья, то этот мир уже начинает нравится мне больше, чем старый. – усмехается он. Он знает, что Александрия – никогда не делает ничего просто так и что она наверняка видит что он – блефует, просто делает хорошую мину при плохой игре. Его голова по-прежнему не может осознать и половины из того, о чем она говорит… и самое главное – он так и не может смириться с собственной смертью. Не говоря уже о воскрешении. И … десять лет! Черт возьми – десять лет! Она – старше его на десять лет теперь! И что она делала все эти десять лет? С кем она была? Он знает что никто не будет ждать десять лет пока кого-то воскресят, а это значит… и он не имеет права на ревность. Ведь для нее прошло десять лет. Но для него – это было еще вчера! Он делает еще один глоток из фляжки, и обжигающая жидкость прокладывает свой путь вниз по пищеводу. Он качает головой. Подумать только… десять лет. Она ничуть не изменилась внешне, разве что упрямая складка между бровей появилась, когда она хмурится, и глаза… совсем другие глаза. В них – сталь. Словно бы дульные срезы крупнокалиберных орудий. Его Бекка смотрела на мир совсем по-другому. Он сглотнул. Его Бекка? Она осталась там – в прошлом. Десять лет назад она была его Беккой. Кто же она сейчас и почему в Сияющем Городе на Холме – стоит ее статуя во весь рост, высотой в пятьдесят метров? Какие отношения связывают ее и эту девчонку Тейлор? Никто не станет ставить статуи кого-то в своем городе, если не испытывает к ней очень сильных чувств… да, Александрия без сомнения одна из самых великих героинь современности, была такой и остается, но эта статуя. Он же облетел ее, он видел – в этой статуе отражена не столько героиня, сколько – женщина. Тот, кто сделал эту статую – видел в ней женщину. Чувственную, страстную, способную на любовь. Его Бекки. Но… имеет ли он право на ревность? Конечно нет, что за глупости. Он – всего лишь кусок замороженного мяса, который продержали десять лет в холодильнике… и на самом деле он должен испытывать благодарность, потому что только благодаря ей он сейчас жив. Он даже предположить не может, на какие затраты ресурсов и сил ей пришлось пойти чтобы хранить это тело все десять лет, вместо того чтобы зарыть в землю или поставить урну с пеплом на каминную полку. Чего ей стоило договориться с этой новенькой, чтобы его воскресили. На какие жертвы она пошла ради него… и он не