Семнадцатая - Виталий Хонихоев

Что вокруг – продолжает играть музыка, танцуют люди, никакой тревоги, никто не замечает ничего особенного? Аккорд давно у меня в кармане. Нет никакого Аккорда. Все его Послы – мои пешки. Он сам – мой офицер… хотя и не знает об этом. В этом городе ничто не может случиться без моего ведома. – Валефор-Вероника покачала головой: - вот так. Зря ты сюда приехала. Вот эти ребята в медицинских халатах вдоль стены - мои люди, они приготовили все необходимое для того, чтобы погрузить тебя в медикаментозную кому… а после – удалить глаза и барабанные перепонки. О, ты не умрешь от истощения, у тебя будет капельница с глюкозой и врачи, которые присмотрят чтобы все было в порядке. Ты будешь жить долго… и вдали от меня. Вот только ты никогда уже не придешь в себя. Последнее что ты увидишь в этой жизни – это моя улыбка. Последнее что ты ощутишь – это твое бессилие и отчаяние. Потому что ты – одна из тех еретиков, кто осмелился бросить вызов Богам Новой Эпохи.

- Это ты про Левиафана? У тебя явно что-то с головой.

- Это были твои последние слова? Что же… не скажу, что было приятно поговорить, Королева-Администратор. Прощай. – Вероника спрыгивает со стола и машет рукой. От стены отделяются люди в медицинских халатах, которые достают инструменты и готовят оборудование.

- Постой! – повышаю голос я и Вероника – останавливается. Оборачивается и смотрит на меня, лежащую на полу. Сверху вниз.

- Стало страшно? Хватаешься за соломинку? У тебя нет больше твоих способностей, вернее… есть, но ты их не чувствуешь. Ты отрезана от восприятия своих способностей… - по ее лицу скользит улыбка: - приговор окончателен и обжалованию не подлежит. Все, кто осмелился поднять руку на Богов Новой Эпохи – падут в прах и испытают адские муки.

- Мне просто интересно – ты все-таки мужчина или женщина? Или не то и не то? И не то, чтобы я всерьез интересовалась… но что-то же нужно написать на той помойке, куда я выкину твои останки. Кроме глаз. Мне нужны твои глаза. Пожалуй, я все же отдам тебя Райли. Она … очень креативная девочка.

- Смешно. – складывает руки на груди она: - что еще скажешь перед своей дозой морфина на ночь?

- Скажу, что ты очень ошибся, Валефор. Мне и в самом деле было все равно на твой чертов Бостон. Кто тут рулит – ты или Аккорд. У меня есть свой город. Я просто приехала отдохнуть с девчонками. Но ты… ты умудрился сделать это персональным. Личным. Хочешь узнать, что именно я думаю об этих привычках давать громкие прозвища и выбирать псевдонимы, одевать яркие костюмы и превращать все в шоу? – я чувствую, как в спину мне впивается то ли камень, то ли осколок стекла. Сглатываю пересохшим горлом и криво улыбаюсь. Я не испытываю боли, хотя уверена, что Валефор – мог бы причинить мне боль. Он (она?) специально не делает этого, чтобы я не отъехала от болевого шока. В конце концов травматическая ампутация конечностей – не шутка. Однако – он заботится о том, чтобы я – оставалась в живых, потому что прекрасно знает о способности Мясника менять своего носителя в случае смерти.

- Знаешь что? – она/он наклоняет голову: - я могу потратить еще пятнадцать минут чтобы выслушать. В конце концов у меня уйма времени. Давай, развлеки меня, Королева-Администратор.

- Ты никогда не задумывался почему только у нас, в Северной Америке и в Индии – самые известные герои? Почему именно у нас и в Индии – такие яркие костюмы, такие запоминающиеся имена, такие пафосные позы? Знаешь, как зовут одного из самых сильных паралюдей в России? Сергей. Вернее – Сергей Дмитриевич Пашин. Его зовут Русским Суперменом и Эйдолоном Элитной, но на самом деле к нему обращаются по имени и отчеству. Только мы и Индия – так обожаем все эти костюмы, весь этот антураж. И только у нас есть Голливуд. А в Индии – Болливуд. Мы похожи. Все эти геройско-злодейские разборки – всего лишь шоу. Антураж. Сцена на который яростно сражаются куклы, сражаются и умирают, их прячут в пыльный ящик, чтобы потом – снова достать. Весь мир – сражается за то, чтобы выжить. И только у нас и в Индии – ставят шоу.

- Обвиняешь прогнивший мир?

- О нет. Я принимаю правила игры. Хрен с ним, пусть будет шоу. Но если это все – шоу… знаешь, что важно в таком шоу? Если все наши способности – всего лишь антураж, наши лица изуродованы масками и макияжем, если даже наши сражения не настоящие… знаешь ли ты, что остается таким как я? Таким как ты?

- Удиви меня…

- Впечатление, которое мы производим на зрителей. Репутация. Шлейф поступков, по которым нас судят. Возможно, нас всех скоро уберут в пыльный ящик после представления, но репутация – останется. Может быть это единственное наследие, которое мы оставим после себя…

- Это так скучно. Наверное, зря я дала тебе говорить так долго. – она/он встает и делает жест рукой. Люди в медицинских халатах обступают меня.

- Все что есть у меня сейчас – это репутация Королевы-Администратора. – говорю я, не обращая на них внимания: - репутация кейпа, с которой можно договориться по-хорошему, к взаимной выгоде. Репутация жесткого игрока и верного союзника. И … ужасающего врага. - Прощай, Администратор. – взмахивает рукой Вероника/Валефор.

- Ну уж нет. До скорой встречи. – говорю я и поворачиваю язык во рту особым способом, прикусывая его со всей силы и активируя бомбу в голове у этого тела. Мир меркнет и погружается в темноту.

Я открываю глаза. Я снова в своем теле, теле Панацеи на главной базе в Броктон Бей. Я снова чувствую легионы моих насекомых, через ретрансляторы – подключаю остальные тела.

Пиропатроны – отстреливают крышку контейнера и я-Тейлор – выхожу наружу, расправляя стрекозиные крылья за спиной. В Бостоне уже занимается утро, горизонт окрашен в нежно-розовые тона. Рядом с контейнеровозом – припаркован семейный фургон, стоят другие контейнеры, связанные между собой кабелями. По периметру – уже организованы баррикады и стоят часовые,