От заката до заката - Никита Андреевич Борисов

в существо, которое еще недавно было его братом.

Оборотень отшвырнул его одним движением, как надоедливую муху. Питти отлетел к стене, ударился о нее спиной и сполз на пол. Но в следующую секунду он уже был на ногах, шатаясь, но непреклонно возвращаясь в бой.

— Я убью тебя! — выдохнул он, кровь из разбитой губы стекала по подбородку. — Ты не мой брат! Не смей носить его лицо!

Оборотень отбросил Джесс в сторону и развернулся к Питти с ужасающей грацией хищника. Его наполовину трансформированное лицо исказилось в пародии на улыбку:

— Питти-и-и, — прорычал он, растягивая имя. — Всегда был слабаком. Даже сейчас…

Питти бросился вперед, уже не думая о собственной безопасности. Он атаковал голыми руками, вкладывая в каждый удар всю свою боль, весь свой гнев. Оборотень снова отшвырнул его, на этот раз сильнее, разрывая когтями рубашку и плоть под ней. Питти упал, но тут же поднялся, теперь его грудь была залита кровью.

Сет и Горец были уже близко, но недостаточно. Оборотень-Зик, завершив свою частичную трансформацию, присоединился к схватке, отрезая им путь.

— Брат против брата, — прохрипел оборотень-Рэй, его голос был ужасающей смесью человеческих и звериных ноток. — Так всегда было, так всегда будет.

Питти, шатаясь, выпрямился. Кровь заливала его лицо из глубокой раны на лбу, стекая в глаза и делая мир вокруг багровым.

— Ты. Не. Мой. Брат, — произнес он с ледяной ясностью.

И в следующее мгновение он бросился вперед, двигаясь так быстро, что оборотень не успел среагировать. Питти обхватил монстра руками и, используя весь свой вес и инерцию, повалил его на пол. Они покатились, сцепившись в смертельном объятии. Когти раздирали плоть Питти, но он, казалось, не чувствовал боли. С нечеловеческим, животным ревом он обхватил голову существа и резким, мощным движением свернул ей шею.

Раздался оглушительный хруст. Оборотень содрогнулся и затих.

Питти остался стоять над телом, его руки тряслись, кровь капала на пол из множества ран. Затем он поднял голову к потолку и закричал — это был крик, полный такой боли и ярости, что все вокруг замерли. В нем было все — горе по потерянному брату, гнев на несправедливую судьбу, облегчение от завершения битвы.

А потом, словно марионетка с обрезанными нитями, Питти рухнул на пол без сознания.

Джесс подползла к нему, преодолевая боль от собственных ран:

— Питти! Питти, держись!

Она прижала его окровавленную голову к своей груди, слезы смешивались с кровью на ее лице:

— Пожалуйста, не уходи... Не оставляй меня одну…

В это время откуда-то сбоку появилась Рокси, шатаясь, но живая. Ее лицо было бледным, но в глазах горела решимость.

— Они идут, — прохрипела она. — Много их. Я слышала…

Словно в подтверждение ее слов, за стенами бара раздалось дикое рычание — не одиночное, а целый хор голосов, сливающихся в единый звук первобытной ярости. Что-то начало колотить в стены с такой силой, что штукатурка посыпалась с потолка.

— Это еще что за хрень? — выдохнул Сет, оглядываясь.

Горец сжал рукоять катаны:

— Похоже на стаю. Но они не должны были прийти так быстро…

— Стаю? — переспросил Сет. — Какую, к черту, стаю?

— Оборотни живут стаями, — быстро объяснил Горец, помогая Рокси устоять на ногах. — Если альфа погиб, они чувствуют это. И приходят мстить.

Прежде чем Сет успел осознать смысл сказанного, стена в дальнем конце бара проломилась с оглушительным треском. В образовавшуюся дыру ворвались существа, напоминающие оборотня, но меньше и худее — словно полуголодные волки в человеческом обличье. Их глаза светились желтым в полутьме, а из пастей капала слюна.

Они набросились на оставшихся посетителей бара с дикой яростью, разрывая плоть, ломая кости. Крики боли и ужаса наполнили помещение.

— Нужно убираться отсюда! — крикнул Сет, помогая Горцу поддерживать Рокси. — У нас нет шансов против целой стаи! Но нужно забрать раненых. И девушку с ребенком.

— Согласен, — кивнул Горец.

Сет бросился к Джесс и Питти, уворачиваясь от атакующих оборотней. Питти лежал неподвижно, его лицо было бледным, как мрамор, а рубашка пропиталась кровью.

— Он... он дышит? — спросил Сет, опускаясь рядом с ними.

Джесс кивнула, не отрывая взгляда от лица брата:

— Едва. Но дышит.

Она посмотрела на Питти с такой нежностью, что у Сета защемило сердце:

— Он всегда был хорошим братом, знаешь? Всегда защищал нас, оберегал. Никогда не жалел себя.

Ее голос дрогнул:

— Помню, когда мне было двенадцать, я разбила мамину любимую вазу. Питти взял вину на себя, хотя знал, что отец накажет его ремнем. А потом сказал мне: "Что такое несколько синяков по сравнению с твоими слезами?"

Сет почувствовал, как что-то сжимается внутри. Воспоминания о его собственном детстве, о том, как Ричи защищал его от пьяного отца, нахлынули внезапно и болезненно.

— Джесс, — сказал он твердо, — тебе нужно идти. Беги к Азиату и Рокси. Я позабочусь о Питти.

— Но я не могу его оставить…

— Ты не оставляешь его. Ты спасаешь себя — ради него. Чтобы его жертва не была напрасной.

Джесс секунду смотрела на него, затем кивнула и, с последним взглядом на брата, побежала к Горцу и Рокси.

Сет повернулся к Питти, чтобы поднять его, но вдруг увидел, что тот открыл глаза. Взгляд Питти был мутным, но осознанным.

— Сет... — прохрипел он, кровь пузырилась на его губах. — Я, кажется, облажался…

— Ты отличный брат, Питти, — сказал Сет, пытаясь поднять его. — Ты смог спасти Джесс. Ты лучше меня. Я не смог спасти никого из своей родни.

Питти слабо улыбнулся, кровь стекала из уголка его рта:

— Ты и вправду легенда, Сет Гекко. Всегда меня вдохновлял.

Сет почувствовал, как к горлу подступает комок:

— Что ты, Питти. Это ты легенда. И знаешь что? Ты попадешь в рай.

Питти посмотрел на него глазами, в которых уже собирались тени:

— Он есть?

Сет сжал его руку:

— Для таких, как ты — точно есть.

Питти улыбнулся в последний раз, и жизнь покинула его глаза. Его рука, которую держал Сет, безвольно упала.

Сет остался на коленях, глядя на мертвое лицо Питти, чувствуя, как внутри него что-то ломается. Еще один брат погиб, вдохновленный его историями, его образом жизни. Наследие Сета Гекко продолжало собирать свою кровавую жатву.

Рычание оборотней вернуло его к реальности. Он поднялся,