Паприка или друзья постельного режима! (СИ) - Благосклонная Вероника

- Низко нападать со спины.-холодно бросил Джастин и одним рывком ударил кучерявого ногой по ребрам, от чего тот тут же упал, уткнувшись грудью в пол.

Толпа заинтересованно загалдела, но никто даже не думал влезть и остановить обоих.

Джастин склонился к лежащему парню и что-то шепнул. Тот оскалился и прорычал, что-то в ответ. Биберу это явно не понравилось, потому что в следующую секунду он поднялся, обрушив очередной удар на ребра кучерявого. Тот задохнулся поджав колени.

- Он его убьет!- заверещала какая-то девушка. – Помогите! Остановите его!

Джастин с холодом и явным удовольствием ударил кучерявого еще раз. Затем еще раз. На крик девушки среагировала пара парней, которые неторопливо вышли из толпы.

- Парень. – бросил хрипло один схватив Биберу за руку и оттаскивая.

- Я спокоен!- Джастин принебрежительно выдернул руку и оттолкнув парня в сторону быстрым шагом направился на выход из клуба, сунув кулаки в карманы. Я испуганно ринулась за ним, но около выхода меня резко остановили, схватив за локть.

-Джинни стой.- выдохнул холодно Марк. – Никуда не иди.

Джастин*

Успокоиться. Нужно просто успокоиться. Прийти в себя.

Сердце бешено стучит где-то в висках, сильная дрожь в руках.

Я в момент выскочил из клуба, оттолкнув мужика на входе. Кто-то зовет, пытается остановить, хватает руками. Прости, парень. Так вышло.

Подальше отсюда. Успокоиться.

Закрыл глаза, пытаясь погасить ненависть к животному, которое ее трогало. Мне не нравится. Что-то подобное я испытывал к Гарри, а уж того-то мне хотелось унизить, растоптать, раздавить, уничтожить. С каким удовольствием я ударил его ногой в лицо когда-то совсем не давно, с каким удовольствием смотрел, как из носа хлынули струйки крови. И едва сдержался, чтобы не продолжить — методично, сильно, до спазмов и хрипов, до криков — но он не кричал, только вздрагивал. Тогда было нельзя…

Нетвердыми шагами я направился вдоль воды, вытирая горячую кровь с губ, с подбородку, с шеи. Опять по лицу.

Бибер-ничтожество.

Бросил девушку. И вообще какого черта к ней постоянно лезут? Это не честно. Не справедливо.

Даже единственное, что у меня есть - пытаются отобрать. Черт.

Я лениво склонился на водой, намочил все еще дрожащие руки и вытер лицо.

Вернуться и убить. А нельзя. Жаль.

Нужно сесть. Просто сяду. Да. Расслаблюсь. И все будет в порядке. Все. Будет. В порядке.

Как раньше. Как у всех нормальных людей.

Кроме меня.

Я глуп, как олень.

Хуже того: я влюблен, как олень.

Я отошел по дальше от воды, от клуба, от света. Уселся на склоне под пальмой, перебирая пальцами песок и бездумно уставился на воду. Идти никуда не хотелось. С другой стороны, сидеть в одиночестве, признавая своё бессилие, было еще тяжелее. Мне требовался отдых. Просто расслабиться. Отпустить мысли, забыть проблемы, откинуть чувства. Нет мыслей — нет вопросов. Да, наверное, так было бы лучше. Как раньше. Не любил, хотел боли. Да. Безусловно лучше.

Я опять не справляюсь с собой. И это бесит. Сильно, до дрожи в теле. Хочется крушить все вокруг. Не задумываясь. Мне хочется, чтобы физическая боль стала сильнее, чтобы каждый сантиметр тела испытывал мучительные судороги.

А что если я сорвусь на Джинни? Что будет в этом случае? Она не сможет меня остановить. Да и я сам не в состоянии это сделать. Я все такая же сволочь, как и раньше. Меня не исправить. Не получится. Я таким вырос, испорченным. Может и есть чертова нежность. Ну только потому что я так хочу. Потому что я хочу, что бы ты знала. Я буду пытаться быть нормальным. Джинни.

Она подходит ко мне совсем близко и сердце заливается в бешенном ритме. Вокруг так тихо и только оно стучит с невероятной скоростью. Я оторвал взгляд от воды и посмотрел на девушку.

- Сердечко пошаливает? - спросила она. Только Джинни умеет улыбаться и злиться одновременно.

Я лишь киваю в ответ. А что мне еще остаеться? Слишком много обмана.

- И давно? –настороженно спрашивает, подходя на шаг ближе. Совсем близко не решается.

-Да.- задушливым голосом отвечаю я. Кажется мне повредили легкие. Вот почему больно дышать.

Она задумчиво хмурится.В глазах затаилась тревога. Зря я это сказал. Неужели она уловила двойной смысл в моих словах? Нет. Не думай об этом.

Она медленно подходит ко мне и окидывает внимательным взглядом. Смотрит в глаза, но кажется, будто прямо в душу. Будто может читать мои мысли и мои чувства, хотя порой я думаю, что она действительно это может. Она осторожно берет меня за руку, пробуждая тем самым внутреннюю дрожь. Такое нежное, любящее прикосновение… Будто меня взяла за руку мама. На мгновение я очарован мягкостью её кожи: нежная, словно бархат, теплая.Я выхожу из состояния собственного забвения и понимаю, насколько близко наши лица. Наши глаза и губы. Это она подвинулась ко мне? Или я склонился вперед? Впрочем, какая разница.

- Оставь меня.- шепнул я, смотря девушке в глаза. – Уходи.

- Ни за что.- твердо шепчет в ответ, когда наши губы находятся на расстоянии дюйма.

Я горько усмехнулся. Ты тоже поняла, что нам не выбраться, да, Блумвуд?.. Только вот непонятно — радоваться мне этому или нет.

- У тебя кровь.- хмурится девушка, осторожно прикасаясь к моей губе пальцами.- Тебе больно?

Я посмотрел в ее глаза. Да, малыш. Мне. Просто. Больно. И деле не в разбитой губе и ушибленных легких. Хотелось взвыть. Просто кто-то решил поиграть с моим сердцем в игру под названием «Бейся — не бейся». И моё сердце, повинуясь ему, заходило в лихорадочном ритме и резко останавливалось. Так давно уже не было. Я думал, все наладилось. Наивный.

Но она так боится за меня. Это было видно. Ее выдавало всё: дрожь в руках, которыми она касалась меня, сбивчивое дыхание и глаза, которые стали стеклянными. Казалось, что стекло в ее глазах разобьется через секунду, если я ничего не отвечу.

- Я привык, Джинни. – выдохнул я. - Проходит некоторое время, и ты понимаешь, что кровь — это красиво, а боль — иногда очень приятно.

Она хмурится и не понимает. И никогда не поймет.

Джинни*

Мне все это не нравилось. Я знала, что ему больно. И от этого становилось только хуже. Я давно поняла, что он прячется именно за такими фразами. Просто не хочет расстраивать. Я бы поступила точно так же. Я бы не призналась. И вообще.