Слово Гермионы (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

— Что случилось, Аргус? Почему вы держите мисс Грейнджер…

— Это она, — перебивает завхоз и тычет в мою сторону пальцем. — Это она нападала! Там, за углом, статуи, я поймал ее на месте преступления!

Еще чуть-чуть, и пустится в пляс. Вот что с людьми отсутствие кошек делает, хе-хе.

— Гермиона? — МакГонагалл переводит взгляд на меня.

— Статуи есть, профессор. Префекты Персиваль Уизли и Пенелопа, простите, не знаю ее фамилии. Кто-то убил или окаменил их в момент поцелуя.

— Да ты это и сделала! — кричит Филч. — Ты!

— Успокойтесь! — понижает тон Минерва.

Вот это мастерица. Одно слово, а Филч моментально заткнулся и притих. У меня тоже ледяные мурашки пробегают от затылка до трусов. Или это просто сквозняк поддувает. МакГонагалл делает величественный жест, и мы идем обратно к статуям. Торопиться уже некуда, все равно опоздал. Поэтому не спешу тараторить и рассказывать историю о Добби и поисках директора. Имея под боком враждебного завхоза, лучше промолчать.

Статуи еще на месте, а я невольно прислушиваюсь. Но василиск сделал свое гнусное дело и уполз, рептилия этакая! Будем теперь расхлебывать полной ложкой. Два префекта — это не цацки-пецки, шум поднимется до небес. Хотя… еще не поздно все скрыть и умолчать, пока никто не увидел статуи. МакГонагалл тоже сотворяет Люмос и долго смотрит на окаменевших учеников.

Разумеется, по закону свинского бутерброда, незамедлительно набегают толпы. Не смотри, что уже отбой прошел и всем надо делать спатки, в Хогвартсе есть кому пошуметь! Вот, пожалуйста, Снейп ведет слизеринцев, и во главе колонны из пяти учеников шествует довольный, как насосавшаяся пиявка, Малфой. Кто это там шумит? Команда Гриффиндора возвращается с тренировки, как же, как же. Бедные Перси и Пенелопа! Выбрали самый темный уголок, чтобы поцеловаться, и тут же сбежались все, кому не лень. Василиск, деканы, завхоз, толпы учеников.

Лучше бы с Добби договорил, ей-ей. Сейчас тут прозвучит очень много лишних слов.

Но тут появляются еще двое учеников Хаффлпаффа вместе с профессором Спраут. Старушка чем-то очень довольна и громко вещает о прыщах и взрослении мандрагор и о том, что теперь мадам Помфри может быть довольна. Мандрагоры созрели, и можно будет моментально вылечить Перси с Пенелопой? Нет, но еще месяца полтора, и все созреет. Тут Спраут замечает статуи, нас и всех остальных и тоже останавливается.

Картина маслом: «Фигурально окаменевшие ученики смотрят на буквально окаменевших учеников».

— Так! — командует МакГонагалл. — Ученики, расходитесь!

Вот только поздно пить боржоми, ага. Масса чудесных слухов обеспечена, и уже скоро Хогвартс загудит и зашепчется. Ухмылка Малфоя воскрешает в памяти разговор в подземельях змей. Явно же в отсутствие трупов вцепятся в окаменевших влюбленных! Предпочитаю думать, что они окаменели и еще ничего не потеряно.

Так вот, вцепятся и начнут смещать Дамблдора.

Как уже говорил, два префекта со старших курсов, причем один точно чистокровный. Хм-м-м, не удивлюсь, если Драко немедленно помчится в совятню, строчить письмо отцу. Такой шанс для Малфоя! Понятно, что дедушка Альбус ко всему готов, но мои шансы доучиться спокойно только что отправились в унитаз.

— Да, расходитесь, — поддерживает ледяным тоном Снейп.

Ну а Филч просто радостно потирает руки, и это пугает школьников больше всего. Вблизи заметно, как сдал завхоз за эти полгода, и старческие руки с одряблевшей кожей внушают скорее жалость, чем ужас. Но зря, что ли, Филч столько лет нарабатывал репутацию? Теперь репутация работает на завхоза.

То есть Аргус сейчас мог бы быть хоть в костюме клоуна, все равно ученики бы испугались.

Разогнав школьников, МакГонагалл хмуро смотрит на статуи, а потом отдает приказ:

— Мисс Грейнджер, транспортируйте эти статуи в медпункт.

— Да, профессор.

— Стойте! — возмущается Филч. — Она сделала это! Как вы можете поручать ей…

— Уверяю вас, Аргус, — голос Минервы прямо замораживает, — задумай мисс Грейнджер преступление, вы бы вряд ли обнаружили ее рядом с жертвами! Вперед, Гермиона!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, профессор. Вингардиум Левиоса!

Оставив Филча бессильно скрежетать зубами, идем к медпункту. Статуя — ибо влюбленные де-факто в камне превратились в одно целое — плывет по коридору. Молчим. Интересно, почему Снейп не набежал с воплями про темное колдунство? И где товарищ Локхарт, который тоже, как ни странно, не набежал? Раньше Гилдерой был в каждой бочке затычка, а тут что-то сбавил темпы. Неужели за ум взялся?

Идти не слишком далеко, но транспортировка статуй и огибание углов все равно успевают утомить.

Мадам Помфри уже разбужена, собрана и готова к приему пациентов. При виде статуй молча качает головой и показывает в угол. Там, в закутке, лежит миссис Норрис в компании Почти Безголового Ника. Теперь к ним присоединятся Персиваль и Пенелопа. Профессор Спраут, добравшая до медпункта раньше нас, только качает головой.

— Ничего, скоро мандрагоры созреют, и мы их вылечим, — бормочет старушка.

Ладно, понимаю, склад разгромили, а ради кошки и призрака готовые мандрагоры никто не стал бы везти издалека. Но ради двух префектов можно же постараться? Экспресс-доставка, телепорты и прочие прелести магической жизни. Впрочем, не будем гнать лошадков, нападение только-только произошло, а уже возмущаюсь, что не вылечили. Но слухи, слухи теперь не остановить, и можно не сомневаться, школа уже начинает побулькивать. Ученики трех факультетов видели статуи, и никому из них не велели молчать о случившемся.

Радует только одно: влюбленные все-таки живы, иначе их не стали бы ставить в угол, верно?

Сеанс молчаливого созерцания статуй (в голову упорно лезет идиотская мысль, что такая скульптурная композиция порадовала бы Локхарта 14 февраля, в День всех влюбленных) прерывает появление нового лица в медпункте. Такого сурового и мрачного лица, больше известного как декан Слизерина и профессор зельеварения Северус Снейп. Остановившись на входе и сложив руки на груди, зельевар не терпящим возражения тоном цедит:

— Мисс Грейнджер, вам придется пройти со мной.

Глава 16

Не успевает МакГонагалл возмутиться, как Снейп неохотно добавляет:

— Вас, Минерва, директор тоже приглашает к себе в кабинет.

— Еще бы! — фыркает МакГонагалл.

Вот таким веселым составом, два декана на одного меня, топаем к директорской горгулье. Новый пароль «Шоколадные тянучки» вызывает немного нервозный внутренний смех. Поднимаемся. Снейп по-прежнему мрачен, даже чересчур, а МакГонагалл встревожена, но ободряюще улыбается в мою сторону. Альбус Дамблдор в пижамного вида мантии и тапочках уже ждет в кабинете, коротая время подкармливанием феникса. Птичка за зиму, видимо, прошла курс омоложения, так как выглядит отлично, перья блестят, и в целом никакого умирания. Шляпа по-прежнему храпит на шкафу, интересно, когда этот кусок портняжного мастерства успевает сочинить новую песню?

— Наши меры предосторожности не помогли, — с места в карьер объявляет директор.

Очень интересно.

— Поэтому придется послушать рассказ мисс Грейнджер, так как она главный свидетель и первая, кто натолкнулся на Персиваля Уизли и Пенелопу Клируотер.

— Да, профессор.

Звучит имя домовика Добби, и зельевар и директор переглядываются. Мрачно так, как будто оправдались их худшие опасения. Странно. Если они ожидали атаки со стороны Люциуса, то почему тогда… ага, получается, Дамблдор не в курсе, что у старшего Малфоя был дневник-крестраж. Видимо, дедушка Альбус счел прошлогоднее обновление защиты достаточной мерой против духов темных Волдемордов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Продолжаю рассказ, хотя там особо и нечего рассказывать. Поговорил, прибежал, натолкнулся.

Снейп и Дамблдор еще раз переглядываются, и директор ласково так спрашивает:

— Гермиона, ты же понимаешь, что случившееся с тобой очень важно?

— Да, профессор.

— Поэтому я прошу твоего разрешения на извлечение воспоминаний. Тогда все мы сможем увидеть случившееся так, как его видела и слышала ты.