Андрей Лушников - Развитие науки финансового права в России

Ознакомительный фрагмент

При всей реакционности этого Устава, отменявшего университетскую автономию, выборность ректоров, деканов и профессоров, отрицавшего корпоративность преподавателей и студентов вузов, он имел и позитивное значение. В частности, к преподаванию через приват-доцентуру можно было привлекать большее число преподавателей, вводить альтернативные курсы и др. Некоторое смягчение Устава 1884 г. актами 1899 и 1905 гг. оставило неизменным его охранительную направленность. Примечательно, что с января 1905 по сентябрь 1906 г. из-за революционных событий практически все вузы были закрыты, а для Варшавского университета эта пауза затянулась почти на три года. Отметим, что вышеназванные университетские уставы (1804, 1835, 1863 и 1884 гг.) не распространялись на ряд университетов, в частности Дерптский. Свои уставы имели и специализированные юридические вузы. Отличался и порядок их подчиненности. Университеты находились в ведении Министерства народного просвещения, так же как и Демидовский юридический лицей с Лицеем цесаревича Николая. Однако Александровский лицей относился к Ведомству учреждений императрицы Марии, а Училище правоведения подчинялось непосредственно Министерству юстиции и имело полувоенную организацию.

В 1906–1907 гг. в университетах на юридических факультетах осуществлялся переход в преподавании от курсовой системы к предметной. Так, в Московском университете на юридическом факультете все предметы были разделены на две группы: общую, обязательную для всех студентов, и специальную, которая включала курсы по трем специальным отделениям (отделение государственных наук, отделение цивилистических наук, отделение экономических наук). В общую группу обязательных дисциплин включался общий курс финансового права, а на отделении экономических наук читался специальный курс финансового права. Кроме того, П. П. Гензель в 1907–1908 академическом году вел теоретический специальный курс «История развития финансового хозяйства и новейшая финансовая политика на Западе, сравнительный анализ западноевропейских и русских бюджетов». В 1906 г. ординарный профессор Московского университета И. Х. Озеров был перемещен в Петербургский университет на кафедру финансового права, но ввиду недостатка в преподавателях остался в то же время в Московском университете приват-доцентом по кафедре финансового права[42].

Юридический факультет Петербургского университета, по плану, выработанному факультетом, разделялся на два отделения – юридическое, а также экономических и государственных наук. Общие курсы по всем предметам, ранее обязательным, должны быть прослушаны студентами обоих отделений, а ряд обязательных специальных предметов – обязательны лишь для студентов данного отделения. Так, для студентов государственно-экономического отделения вводились обязательные курсы: «Социальная политика в области рабочего вопроса» (В. Г. Яроцкий), «История экономических учений» (М. А. Курчинский).

Однако не все университеты в полном объеме перешли от курсовой системы преподавания к предметной. Так, в Киевском университете специализации учебных планов преподавания и разделения факультета на отделения, как, например, в столичных университетах, не проводилось. Юридический факультет Новороссийского университета также не счел возможным ввести предметную систему в полном объеме и разделить факультетские предметы на специальные отделы ввиду недостаточности наличного состава преподавателей. Финансовое право в то время там читал приват-доцент В. Н. Твердохлебов[43].

Кратко остановимся на системе подготовки научных кадров. Выпускников, окончивших курс и обнаруживших склонность к научным исследованиям, оставляли на соответствующих кафедрах на два года, по официальной терминологии, для «усовершенствования в науках и подготовки к профессорскому званию». При этом стипендия могла назначаться (т. н. «профессорские стипендиаты»), а могла и не назначаться. Это можно считать некоторым аналогом современной аспирантуры. Многие из проходящих научную подготовку направлялись в зарубежные командировки, прежде всего в Германию, где работали под руководством известных профессоров в ведущих университетах. Материалы к своим магистерским диссертациям они собирали также и за рубежом, в том числе в лучших библиотеках. В их числе можно назвать библиотеку Британского музея (Лондон), Королевскую библиотеку (Берлин), Национальную парижскую библиотеку и др. После этого соискатель научной степени сдавал магистерский экзамен (испытание), состоящий из двух частей: главный предмет (аналог современной специализации) и «дополнительные предметы», профиль которых зависел от главного. Все это отчасти сходно со сдачей кандидатского минимума. После его успешной сдачи лицо именовалось «магистрантом» и допускалось к защите магистерской диссертации («магистерскому диспуту»), которая, как правило, должна была быть опубликована в виде книги. Ученая степень присваивалась университетом и дальнейшему утверждению не подлежала. Социальный статус магистра был достаточно высок: ему могло быть присвоено почетное потомственное дворянство, а при поступлении на государственную службу присваивался чин IX класса (титулярный советник). Он приобретал права на замещение должности доцента, приват-доцента, экстраординарного профессора. На должность приват-доцента могло претендовать лицо и не имевшее ученой степени, но известное своими учеными трудами и сдавшее магистерские экзамены.

Докторская диссертация могла стать продолжением магистерской, однако предполагала более высокий научный уровень, сопровождалась «докторским диспутом» (защитой) и присваивалась университетом. После защиты докторской диссертации хорошо зарекомендовавший себя экстраординарный профессор мог претендовать на должность ординарного профессора, а последний после 25-летней профессуры удостаивался звания «заслуженного профессора». В исключительных случаях за особые научные и педагогические заслуги магистр мог стать ординарным профессором. Широта и межотраслевой характер изучения проблем финансового права, как уже указывалось, приводил к тому, что специалисты в данной сфере защищали магистерские и докторские диссертации по различной научной специализации. Это относится к исследователям, получившим ученую степень по политической экономии (присуждается с 1827) (Г. Д. Сидоренко, Л. В. Ходский, А. Я. Антонович, В. Г. Яроцкий и др.), полицейскому праву (присуждается с 1867) (К. К. Гаттенбергер. И. Т. Тарасов, Д. И. Пихно, М. Д. Загряцков и др.). Непосредственно по финансовому праву первая защита магистерской диссертации состоялась в 1868 г. (В. А. Лебедев), а докторской диссертации – в 1871 г. (И. И. Патлаевский)[44]. Всего до 1917 г. было защищено 13 докторских диссертаций по финансовому праву.

Подчеркнем, что нагрузка профессора юридического факультета обычно составляла 4–5 часов в неделю, много времени оставалось на научную работу. Кроме того, при содействии вуза можно было организовать зарубежную научную командировку или поездку по России с научной целью. Таким образом, условия для научной работы достаточно существенно отличаются от современной ситуации. К сожалению, в худшую сторону отличается и уровень подготовки современных аспирантов, как и уровень научных работ в целом. При этом не стоит идеализировать и дореволюционный период. В то время также немало было и ремесленников от науки, для которых научная работа заканчивалась защитой магистерской диссертации, а чтение лекций осуществлялось по «желтым листкам» своих давних записей. Однако среди героев этой книги таковых нет.

Напомним, что наука финансового права сформировалась в России только во второй половине XIX в. Зарождалась данная наука в лоне политической экономии, науки о финансах, отчасти даже государственного и полицейского права. На протяжении всего XIX столетия вопросы о соотношении науки финансового права, финансовой науки и политической экономии, соотношения финансового права и государственного, полицейского права разрешались неоднозначно. Шел процесс обособления, приобретения самостоятельного статуса наукой финансового права и учебной дисциплиной финансового права, имеющими свой предмет изучения и правового регулирования. В этот же период складывались и научные школы финансового права, как правило, на базе ведущих университетов. Но при этом с очевидностью прослеживается взаимообусловленность развития этих школ в едином процессе формирования российской школы финансового права. Особенно ярко процесс «самоопределения» финансового права в тот период просматривается на примере издаваемых учебников по финансовому праву, поскольку они содержали авторское видение предмета и системы финансового права, о чем будет сказано ниже.

В качестве промежуточного вывода отметим, что российская школа финансового права, интегрированная в систему высшего, прежде всего университетского, юридического образования, в начале XX в. находилась на подъеме как по качественным, так и количественным показателям. В 1916 г. только на юридическом факультете Московского университета обучалось более 4 тыс. студентов, а общее число студентов-юристов в стране составляло, вероятно, около 20 тыс. человек. Советские вузы (даже с учетом невиданной ранее массовой заочной формы обучения) эту цифру смогли превзойти только во второй половине 40-х гг. XX в. Качественный уровень выпускников в целом соответствовал европейскому, а тщательный отбор и штучная подготовка магистрантов позволяли иметь научные кадры самого высокого уровня. Конец XIX – начало XX в. смело можно назвать «золотым веком» отечественной юридической науки, в том числе финансового права. К сожалению, впоследствии качественные показатели финансово-правовых исследований резко снизились, и в настоящее время даже о «серебряном веке» остается только мечтать.