Основы судебного красноречия (риторика для юристов). Учебное пособие 2-е издание - Ивакина Надежда Николаевна

Не только создает эмоциональность, но и придает речи убедительность, аргументирует то или иное явление анафора (единоначатие) - фигура речи, состоящая в повторении начальных частей стоящих рядом самостоятельных предложений. Посмотрите, как анафора помогает адвокату доказывать невиновность его подзащитного в одном из эпизодов: «Долгарева пояснила / что мужа пнул в бок / вот этот вот / неустановленный преступник //Именно от этого удара / ее супруг потерял сознание // Именно от этого удара / как она пояснила / он свернулся в калачик //». Адвокат А.И. Рожанский с помощью анафоры аргументирует виновность лица, проходящего по делу в качестве свидетеля: «…это он еще в то время, когда она работала лаборанткой, приносил ей различные импортные товары и заставлял продавать своим сослуживцам, а ему возвращать вырученные деньги; это он продавал такие же товары своим товарищам по общежитию; это он уговаривал ее поступить на работу в пароходство, для того чтобы наживаться на привезенных товарах; это он перед последним рейсом продал ей пять фунтов стерлингов, которые она нелегально провезла через границу…» (А.И.Р.). Пример из речи И.М. Кисенишского: «Все с нетерпением ждут исхода этого судебного процесса; ждут близкие, коллеги, студенты… Ждут приговора мудрого и справедливого, ждут торжества законности и правды!«; «Не случайно Шахмурадов оговаривает своего бывшего друга, не случайно всячески уходит от таинственных историй с машинами репатриантов, не случайно теряет память, когда спрашивают его о денежном долге Тонояну, не случайно отрицает эпизод с сумочкой, которая была подарена его жене».

Анафора - это разновидность повтора - стилистической фигуры, состоящей в повторении слов и выражений. Повтор позволяет привлечь внимание суда к важным моментам, подчеркнуть значимость какого-либо факта или аргумента, а также позволяет уточнить мысль: «И он не выдержал / такой вот проверки / не выдержал первого серьезного испытания». Или: «Погиб человек, едва начавший сознательную жизнь, погиб нелепо». В следующем примере повторы помогают усилить, подчеркнуть мысль о случайном характере преступления: «Что же представляет собой / Саша / Соновух / так неожиданно оказавшийся на скамье подсудимых // Я подчеркиваю / неожиданно // Неожиданно для педагогов / неожиданно для родителей / неожиданно для товарищей // Почему неожиданно // Да потому / что поведение в прошлом / было безупречным//». Элементы повторения, как правило, неизбежны при резюмировании анализа доказательств.

Довольно часто и умело использовал повторы Я.С. Киселев, например: «И возраст, и горе, горе подлинное, горе, от которого нет исцеления, сделало свое дело: сдало сердце». Вы, конечно, почувствовали, как с повторением слова нарастает ощущение настоящего горя. Повторы - действенный прием выразительности. Здесь особый интонационный рисунок: повторяющееся слово произносится повышенным тоном, что подчеркивает его значение.

Средством речевой экспрессии и эмоциональности является парцелляция - стилистический прием, состоящий в расчленении предложения на несколько интонационно-смысловых единиц. Эти единицы (часть высказывания) отделены от основной части разделительной паузой, например: «Но разве можно товарищи судьи / за один удар / несовершеннолетним человеком / от этого удара / не наступило вообще никаких тяжких последствий / просить у суда / четыре года лишения свободы // Человеку / впервые оказавшемуся на скамье подсудимых И Притом с такой прекрасной характеристикой //».

Вопросительные конструкции в монологической судебной речи обусловлены ее жанровыми характеристиками, регламентированы Уголовно-процессуальным законом (ч. 1 ст. 339 УПК РФ) и приобретают в ней особую функциональную и стилистическую нагрузку[64]. Они подчинены необходимости выяснить все обстоятельства дела, дать им правильную квалификацию, убедить судей в правильности позиции оратора, а также обеспечить целенаправленное и эффективное воздействие на присутствующих в зале суда граждан.

Вопросительные конструкции являются важным ораторским приемом: привлекая внимание судей, включают их в активную мыслительную деятельность, подчеркивают важность названных доказательств для решения суда. И суд, следя за развитием мысли оратора, совершает ту же мыслительную работу.

Мы уже говорили о функциях проблемного вопроса (см. с. 103-104) в подчеркивании логичности речи. Но он нередко выполняет и стилистическую функцию. Возьмем пример, когда проблемный вопрос оформляет переход от одного раздела речи к другому и формулирует микротему:

Что же подлежит доказыванию по настоящему делу // Это три эпизода, в которых обвиняется подсудимый.

Или: Что же заставило Скорохода / пойти по такому пути / совершить подряд два преступления //

Такие предложения по коммуникативным функциям сближаются с повествовательными, в которых сообщается перспектива дальнейшего изложения. Но совершенно ясно, что вопросительные предложения выразительнее повествовательных; они ликвидируют монотон, создают определенный мелодический рисунок, вносят в текст экспрессивность. Поэтому сосредоточивают внимание суда, заостряют его на важных, с точки зрения оратора, деталях.

Эффект убеждения создается употреблением вопроса, обращенного к составу суда и устанавливающего контакт с ним: «Ну хорошо / они характеризуются безупречно // Им в какой-то определенной степени можно верить // что они говорят правду // Уважаемые судьи // а Конин //разве плохо характеризуется // До 27 октября / нет / он нормально характеризуется //». Или: «Ведь раздавались такие возгласы / что нужно выбросить лиц / находящихся во времянке / куда-то на помойку / рассчитаться с этими лицами // И это было сказано кому / уважаемые судьи И Это было сказано / подросткам //». В обоих случаях вопросы представляют собою разговорные конструкции с дополнительной фразовой границей (см. с. 211) и придают всему тексту речи разговорность, непринужденность, тон беседы.

При анализе и оценке доказательств оратор может задавать вопросы, обращенные к самому себе, имитируя этим внутренний диалог, поиск истины в процессе рассуждения: «В начале июля / он вторично залез / к Сергеевой в сарай / и вторично совершил там / хищение на 43 тысячи рублей // Это определенный садок для рыбы / провод / колеса для машины / и так далее // Что мне хочется сказать // Если в первом эпизоде // мой подзащитный / он признает себя полностью виновным / и говорит о том / что да / он совершил кражу / что он забрал вещи / которые он перечисляет // то здесь имеется противоречие//». Или: Уважаемые присяжные заседатели! Хочу вам напомнить, что Прокошин рассказал своей сестре и Буровой, чем, как и когда была убита Богер, еще до того, как был обнаружен труп потерпевшей в подвале, то есть до того, как стало известно о происшедшем следственным органам. О чем это свидетельствует? Только о том, что эти факты, эти конкретные детали совершенного преступления могло знать только лицо, которое совершило его. В ином случае оно не располагало бы такими сведениями» [172. С. 320]. Вопрос в данном случае создает эффект оценки эпизода, направляет рассуждения судей в нужном оратору направлении.

При изложении обстоятельств дела может быть использован вопрос, который создает эффект ожидания, он как будто интригует слушателей, делает повествование более динамичным, напряженным, способствует психологическому воздействию: «Филиппов оскорбил жену / толкнул дочь // Когда Курлыш / предупреждает его об ответственности / Филиппов отвечает / За тебя и десять лет не жалко // Что же произошло дальше // Нападение все-таки произошло // Только не на Зинаиду Петровну / не на дочь / а на Курлыш // На нее направил свой удар Филиппов //». Еще пример: «Что делает Лыщевский, узнав от Тищенко о том, что тот убил Гарайзуева, и увидев труп? Идет в милицию? Зовет людей? Нет! Он возвращается домой и ложится спать» [172. С. 359-360].