Микеле де Сальвиа - Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г.

108. Экстрадиция иностранного гражданина: обязательство Государства–участника, «Статья 1 не может быть истолкована как содержащая общий принцип, по которому Государство–участник не может выдать лицо, если не будет уверено, что условия, ожидающие данное лицо в стране, которой оно выдается, находятся в полном соответствии со всеми гарантиями, предусмотренными Конвенцией. (…) При определении пределов применения Конвенции и статьи 3 нельзя игнорировать благую цель экстрадиции, состоящую в том, чтобы скрывающийся от правосудия преступник не смог уклониться от правосудия» (Soering, 86).

109. Высылка иностранного гражданина. Общие положения международного права, «Государства–участники имеют право, в силу установленного принципа международного права и наряду с обязательствами, вытекающими для них из международных договоров, включая Конвенцию, контролировать въезд, проживание и выезд лиц, не являющихся их гражданами» (Vilvarajah, 102; тот же принцип, Nsona, 92).

110. Экстрадиция и обязательства по Конвенции. Решение Государства–участника об экстрадиции преступника, скрывающееся от правосудия «может стать нарушением статьи 3 и вследствие этого повлечь ответственность Государства в соответствии с Конвенцией, если имелись веские основания полагать, что выданное лицо столкнется с реальным риском подвергнуться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию в стране, требующей его экстрадиции» (Soering, 91; Cruz Varas, 69).

111. Высылка. Риск подвергнуться обращению, запрещенному статьей 3. «Высылка Государством — участником Конвенции может привести к нарушению статьи 3 и, следовательно, повлечь за собой ответственность данного Государства в тех случаях, когда имеются веские основания полагать, что лицо, о котором идет речь, в случае его высылки столкнется в Государстве, куда будет выслано, с реальным риском подвергнуться обращению, противоречащему статье 3. При таких обстоятельствах, статья 3 подразумевает обязательство не высылать данное лицо в эту страну» (Ahmed, 39).

112. Ответственность Государства на основании Конвенции за экстрадицию. «Чтобы возложить такую ответственность, необходимо оценить условия в этой стране в сопоставлении их с требованиями статьи 3 Конвенции. При этом вопрос об ответственности страны, в которую осуществляется экстрадиция, не возникает ни в соответствии с общим международным правом, ни в соответствии с Конвенцией, ни каким бы то ни было иным образом. На основе Конвенции речь может идти только об ответственности осуществившего экстрадицию Государства — участника Конвенции, действие которого имело прямым следствием то, что лицо стало объектом плохого обращения, запрещаемого Конвенцией» (Cruz Varas, 69; тот же принцип, Soering, 91).

113. Цель статьи 3 и насилие со стороны террористов. «В статье 3 сформулирована норма, воплощающая одну из основополагающих ценностей демократического общества (…). Суд полностью отдает себе отчет в том, с какими огромными трудностями сталкивается в наши дни Государство, защищая население своей страны от насилия со стороны террористов. Однако, даже учитывая эти обстоятельства, Конвенция запрещает пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от поведения жертвы. В отличие от большинства норм Конвенции и Протоколов № 1 и № 4 к ней в статье 3 не говорится ни о каких исключениях, и никакие отступления от нее в соответствии со статьей 15 невозможны даже в случае чрезвычайного положения, угрожающего существованию нации» (Chahal, 79).

114. Высылка и запрещение плохого обращения. «Запрещение плохого обращения, содержащееся в статье 3, имеет такой же абсолютный характер в случае высылки. Так, если доказано, что есть веские основания полагать, что данное лицо в случае выдворения столкнется с реальным риском стать жертвой обращения, противоречащего статье 3, возникает обязанность Государства — участника Конвенции защитить лицо от такого обращения (…). При таких обстоятельствах деятельность конкретного лица, о котором идет речь, какой бы нежелательной и опасной она ни была, не может приниматься в расчет. Таким образом, защита, предусматриваемая статьей 3, шире, чем защита, обеспечиваемая статьями 32 и 33 Конвенции ООН о статусе беженцев 1951 г» (Chahal, 80).

115. Высылка иностранного гражданина. Политическое убежище. «Ни Конвенция, ни Протоколы к ней не закрепляют права на политическое убежище, что подтверждается различными рекомендациями Ассамблеи Совета Европы» (Vilvarajah, 102).

116. Высылка иностранного гражданина, просящего о предоставлении убежища. «Высылка Государством–участником лица, просящего о предоставлении убежища, может стать нарушением статьи 3 и вследствие этого повлечь ответственность Государства в соответствии с Конвенцией, если имелись веские основания полагать, что выданное лицо столкнется в стране, куда будет выслано, с реальным риском подвергнуться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию» (Vilvarajah, 103).

117. Высылка иностранного гражданина. Опасения подвергнуться обращению, запрещаемому Конвенцией: доказательства. Проверяя наличие риска осуществления подобного обращения, «нужно преимущественно ссылаться на обстоятельства, о которых данное Государство знало или должно было знать на момент высылки, но это не мешает Суду принять во внимание последующие сведения; они могут служить для подтверждения или опровержения способа, который данная Договаривающаяся Сторона посчитала обосновывающим опасения заявителя» (Vilvarajah, 107).

118. Высылка иностранного гражданина: риск подвергнуться в стране, куда будет выслано лицо, обращению, запрещенному статьей 3. Оценка риска. «Для того чтобы оценить риск в случае высылки, которая еще не приведена в исполнение, отправным моментом должна стать дата рассмотрения дела в Суде. Хотя положение дел с исторической точки зрения и представляет интерес, поскольку это может пролить свет на то, какова ситуация в настоящий момент и каким образом она будет развиваться в будущем, решающее значение имеет именно нынешнее положение дел» (Ahmed, 43).

119. Мера по выдворению, которая еще не приведена в исполнение и реальный риск плохого обращения: отправной момент для оценки риска. «Поскольку он до сих пор не выслан, отправным моментом должна стать дата рассмотрения дела в Суде. Отсюда вытекает, что, хотя положение дел с исторической точки зрения и представляет интерес, поскольку это может пролить свет на то, какова ситуация в настоящий момент и каким образом она будет развиваться в будущем, решающее значение имеет именно нынешнее положение дел» (Chahal, 86).

120. Политика иммиграции. Проживание иностранцев, высылка и ответственность на основании статьи 3. «Высылка или выдворение иностранного гражданина Государством–участником может стать нарушением статьи 3 и вследствие этого повлечь ответственность Государства в соответствии с Конвенцией, если имелись веские основания полагать, что выданное лицо столкнется в стране, куда будет выслано, с реальным риском подвергнуться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию (…).

В таком деле Государство–участник берет на себя ответственность в случае, если кто–либо подвергнется риску плохого обращения. Чтобы проверить наличие этого риска, нужно преимущественно ссылаться на обстоятельства, о которых данное Государство знало или должно было знать на момент высылки (или выдворения, как в данном деле), но это не мешает Суду принять во внимание последующие сведения; они могут служить для подтверждения или опровержения способа, который данная Договаривающаяся Сторона посчитала обосновывающим опасения заявителя (…)» (Nsona, 92).

121. Косвенное выдворение. Высылка иностранного гражданина одним Договаривающимся Государством в другое Договаривающееся Государство (Государства, связанные Дублинской конвенцией, заключенной в рамках Европейского Союза), причем это последнее Государство имеет право высылать в третье Государство. Суд считает, что «косвенное выдворение в третью страну, которая также оказывается Договаривающимся Государством, никак не влияет на ответственность [первого Государства], которое должно следить за тем, чтобы заявитель не подвергся в результате решения о высылке обращению, противоречащему статье 3 Конвенции. В этом контексте [первое Государство] также не может по своей инициативе взять за основу систему, установленную Дублинской конвенцией, для установления в европейских странах обязанности выносить решения по ходатайствам о предоставлении убежища. В случае, когда Государства создают международные организации или, mutatis mutandis, заключают международные договоры в целях сотрудничества в различных сферах деятельности, защита основных прав может оказаться притворной. Было бы противоречащим целями и объекту Конвенции, если бы Государства–участники были бы освобождены от всякой ответственности с точки зрения Конвенции в рассматриваемой сфере деятельности. Суд принимает к сведению комментарии Высокого Комиссара ООН в отношении беженцев, согласно которым, хотя Дублинская конвенция преследует похвальные цели, ее эффективность может быть подорвана на практике различными маневрами, которые предпринимают Государства–участники в отношении пределов предлагаемой защиты» (T. I. с. Royaume—Uni, Dec.).