Александр Чучаев - Государственные преступления в уголовном праве России в XX веке. Историко-правовые очерки

Уже указывалось, что в систему преступлений против порядка управления включены различного рода деяния. Их условно можно сгруппировать следующим образом: 1) преступления, посягающие на авторитет власти; 2) преступления, посягающие на интересы правосудия; 3) преступления, посягающие на основы общественной безопасности; 4) преступления, посягающие на основы хозяйствования; 5) преступления, посягающие на основы военной мощи государства; 6) преступления, посягающие на порядок управления (в узком, собственном смысле).

В этом случае первая группа преступлений будет объединять деяния, предусмотренные ст. 86, 87, 88, 91 и 104 УК РСФСР. В свою очередь они также могут быть подразделены на две подгруппы: преступления против авторитета власти и преступления, посягающие на управленческую деятельность представителей власти. В первой подгруппе объединены преступления, при совершении которых не причиняется вред представителю конкретного органа власти или органа управления.

Вторая группа будет охватывать преступления, предусмотренные ст. 89, 94, 95, 104-а, 104-б, 104-в УК РСФСР; третья группа – преступления, предусмотренные ст. 75, 76, 77, 93 УК РСФСР; четвертая группа – преступления, предусмотренные ст. 78, 79, 80, 85, 92-а, 97 и 99 УК РСФСР; пятая группа – преступление, предусмотренное ст. 81 УК РСФСР[111]; шестая группа – преступления, предусмотренные ст. 90, 92 и 96, 98, 100, 100-а, 101–103 УК РСФСР.

Вне указанной системы остается преступление, предусмотренное ст. 82 УК РСФСР. Эта статья посвящена не конкретному уголовно-правовому запрету, а ответственности участников преступных деяний, предусмотренных ст. 75–81 УК РСФСР, вовлеченных в преступление по малосознательности и невежеству, не уличенных в совершении тяжких деяний, предусмотренных ст. 75 УК РСФСР (эти лица могли приговариваться к условному наказанию).

По своему содержанию к норме, предусмотренной в ст. 82 УК РСФСР, примыкает норма, закрепленная в ст. 84 УК РСФСР. Она регулирует ответственность за изготовление, хранение с целью распространения и распространение литературных произведений, призывающих к совершению преступных деяний, предусмотренных ст. 75–81 УК РСФСР.

По сути, не «вписывается» ни в одну из указанных групп и деяние, предусмотренное ст. 83 УК РСФСР. В первоначальной редакции она предусматривала ответственность, во-первых, за всякого рода агитацию и пропаганду, заключающие призыв к совершению преступлений, описанных в ст. 75–81 УК РСФСР; во-вторых, возбуждение национальной вражды и розни, в-третьих, агитацию и пропаганду, имевших место во время войны и направленных «к неисполнению гражданами возложенных на них воинских или связанных с военными действиями обязанностей и повинностей». Последнее деяние, судя по его содержанию, можно было бы отнести к преступлениям, посягающим на основы военной мощи государства. Остальные же охватывают ряд деяний, входящих в различные группы.

В указанных выше трех статьях, на наш взгляд, предусмотрены delictum sui generis – преступления особого рода.

2.1. Преступления, посягающие на авторитет власти

А.Ю. Кизилов отмечает, что УК РСФСР 1922 г. подошел к проблемам охраны власти более скрупулезно. Приняв в целом предложенную еще Уголовным уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. структуру главы «Преступления против порядка управления», вместе с тем внес некоторые новые моменты в конструкцию составов, определяющих преступность и наказуемость деяний, направленных на законную управленческую деятельность и личность уполномоченных лиц государственной власти. «Используя для характеристики данного рода посягательств предложенный еще Уставом благочиния термин “сопротивление”, Кодекс существенно расширил его содержание…»[112].

Статья 86 УК РСФР предусматривает ответственность за сопротивление отдельных граждан представителям власти при исполнении ими возложенных на них законом обязанностей или принуждение к выполнению явно незаконных действий, сопряженное с убийством, нанесением увечий или насилием над личностью представителя власти. Действия охватываются данной статьей при наличии следующих обстоятельств: во-первых, в процессе сопротивления или принуждения совершено убийство, причинение телесных повреждений или насилие в отношении представителя власти; во-вторых, указанные деяния совершены не скопом (см. характеристику преступления, предусмотренного ст. 75 УК РСФСР), а отдельными лицами (использование в данном случае термина «гражданин» некорректно, он не отражает политико-правовую связь лица с государством); в-третьих, сопротивление оказывается при исполнении представителем власти возложенных на него законом обязанностей; в-четвертых, принуждение осуществляется в целях выполнения явно незаконных действий.

А.Ю. Кизилов замечает, что «состава сопротивления уполномоченному лицу государственного аппарата посредством угроз … Кодекс, в отличие от Уложений 1845 и 1903 гг., не предусматривал. Однако в нем содержалась норма о принуждении представителя власти к выполнению явно незаконных действий, к которому, очевидно, следовало относить и психическое насилие»[113]. На наш взгляд, этот вывод не вытекает из текста ст. 86 УК РСФСР, так как сопротивление с применением насилия над личностью, указанный логический ряд последствий (смерть, увечья и т. д.) исключают широкое толкование насилия, включение в его содержание и угрозы.

По указанной статье признавалось наказуемым ненасильственное сопротивление представителю власти, «если … сопротивление имело место без учинения насилия и прочих указанных в ч. 1 … преступных действий».

Дифференциация ответственности за оскорбление в УК РСФСР осуществлена в зависимости от направленности действий: в ст. 87 говорится об оскорбительном проявлении неуважения к РСФСР, выразившегося в надругательстве над государственным гербом, флагом или памятником революции; в ст. 88 – о публичном оскорблении отдельных представителей власти при исполнении ими служебных обязанностей. «Надругательство состоит в совершении таких действий, которыми выражается явное презрение к государству, символизируемому гербом или флагом, или к революции, символизируемой памятником. Оно может заключаться в сорвании герба или флага, в загрязнении, оплевании и других прямых или символических оскорбительных действиях»[114].

В ст. 87 УК РСФСР не содержится указаний на публичный характер совершаемых действий, это, безусловно, вытекает из их сущности. Они осуществляются публично или таким образом, чтобы результаты надругательства могли быть восприняты публикой. Применительно же к оскорблению представителя власти признак публичности указан непосредственно в законе, поэтому преступление может быть совершено, во-первых, в публичном месте или при свидетелях, во-вторых, при исполнении лицом своих служебных обязанностей. В результате совершения этого преступления нарушается неприкосновенность представителя власти в части его чести и достоинства.

Оскорбление может быть вербальным: словами, по своей сути бессмысленными, но употребляемыми для брани в целях воздействия на нравственные чувства; словами, выражающими оскорбительное суждение, без указания определенных фактов; словами, получающими обидный смысл от оскорбительной формы их выражения; утверждениями о совершении поступков, унижающих честь и достоинство; предложениями об участии в деянии, противном чести; утверждениями об отсутствии или, наоборот, наличии свойства, которые унижают достоинство[115]. Преступление может быть совершено и действием: плевком, щипанием, щелчком по носу, тасканием за волосы и т. д.

Ответственность за самовольное присвоение власти должностного лица и совершение на этом основании тех или иных действий предусматривается ст. 91 УК РСФСР. В комментарии к данной статье говорится: «Преступления присвоения власти может быть совершено и частным лицом и должностным. В последнем случае оно часто подходит под понятие превышения власти, но совпадает с ним не всегда. В разделе о служебных преступлениях деяния присвоения власти не предусмотрены. Поэтому нужно полагать, что в статье 91 законодатель пометил оба вида деяния, т. е. присвоение власти как частным, так и должностным лицом»[116].

Для признания деяния преступным недостаточно одного присвоения власти, необходимо совершение действий, находящихся в компетенции присвоенной власти. Без последнего обстоятельства содеянное не достигает уровня преступления. Если совершенные деяния образуют самостоятельное преступление, то ответственность наступает по совокупности.

В качестве квалифицирующего обстоятельства предусматривалось дискредитирование советской власти.

К преступлениям, посягающим на авторитет власти, можно отнести и деяние, предусмотренное ст. 104 УК РСФСР; оно характеризует участие в выборах в Советы лица, не имеющего на то законного права.