Виктор Хорев - Польская литература ХХ века. 1890–1990

В беспощадном свете истории обнажается идейная и нравственная сущность героев Брандыса, укрытая от них самих. Например, в рассказе «Интервью с Баллмейером» автор сталкивает в мировоззренческом споре американского журналиста, верящего в принципы гуманизма, и нацистского генерала, повинного в гибели тысяч мирных жителей, но не считающего себя виновным, ибо он-де соблюдал воинскую дисциплину. Решить спор, по замыслу автора, должен сам читатель.

Повесть Брандыса «Как быть любимой» (ставшая особенно широко известной после ее экранизации Войцехом Хасом в 1963 г.) построена как внутренний монолог героини, актрисы Польского радио, летящей в самолете из Варшавы в Париж. Прием внутреннего монолога выдвигает на первый план личность и сосредотачивает на ней внимание читателя. Лейтмотив «внутренней линии»: страдание – подвиг. Это стержень разветвленных, неупорядоченных ассоциаций, которые в сумме создают выразительный психологический портрет героини. Ассоциативность внутреннего монолога – одно из искусных и действенных средств активизации мышления читателя, его воображения, его соучастия в судьбе героини. Писатель доверяет способности читателя по разбросанной в тексте информации восстановить потенциально существующую фабулу, вынести свое суждение о судьбе женщины, потерпевшей крушение в личной жизни, но сохранившей моральную стойкость, веру в жизнь, в служение людям. Он подводит читателя к ответу на вопрос, заключенный в заглавии повести: чтобы быть любимым – надо любить людей, жить среди них и для них.

Элементы различных повествовательных жанров (воспоминание, беседа, литературный портрет, короткие новеллы, заметки писателя и др.) сплавлены воедино в книге Т. Брезы «Бронзовые ворота» (1960). Книга стала результатом многолетнего пребывания автора на дипломатической работе в Риме, давшей возможность собрать обширный материал. Это весьма детальное и убедительное в выводах исследование о политике Ватикана, об отношениях внутри римской курии. Наряду с этим здесь созданы глубокие психологические портреты людей с типом мышления и поведения, сложившимися под влиянием определенной политической и идеологической системы.

Свои наблюдения над действием громоздкой бюрократической машины Ватикана Бреза использовал в романе «Ведомство» (1960, на русский язык роман переведен под названием «Лабиринт»). Герой этого романа, молодой поляк, приезжает в Рим, чтобы добиться справедливого решения дела своего отца – адвоката по делам костела в одном из польских епископств, заподозренного в лояльном отношении к новому строю и отстраненного от своих обязанностей фанатичным в своей ненависти к новой власти епископом. События, происходящие с героем, человеком нерешительным, безуспешно блуждающим по коридорам и кабинетам римской курии, при всей их конкретно-исторической определенности имеют и более универсальный смысл: показывают столкновение личности с бездушным бюрократическим механизмом.

Для эссе, фельетонов и рассказов С. Дыгата («Ненастные вечера», 1957; «Розовая тетрадка», 1958; «Размышления во время бритья», 1959; «За пять минут до сна», 1960) характерны разоблачительное отношение к позе, манерности в разных сферах человеческой жизни, внимание к внутреннему миру «заурядного» человека, лирическая и ироническая интонация. Дыгат стал в них «певцом повседневности», понимаемой как символ не мелочности жизни, а главного ее содержания. В сфере повседневности реализуются заботы и стремления «рядового» человека – каждого члена общества.

Рассказы и эссе Дыгата 50-х гг. при всем их самостоятельном значении явились эскизами к портрету излюбленного им героя, к которому он вернулся в романах «Путешествие» (1958) и «Диснейленд» (1965). В «Путешествии» объектом изображения является внутренний мир человека, смена психологических состояний, столкновение обывательских представлений и мечтаний с реальной действительностью. Герой романа, Генрик Шаляй, скромный варшавский служащий, силою обстоятельств попадает в Италию. Генрик мечтал об «ослепительных неслыханных впечатлениях», которые должны были преобразить его тусклую жизнь, мечтал о встрече с «девушкой, единственной в своем роде». Действительность безжалостно разрушает его мечтания. И в Италии, бывшей для Генрика символом чуда, идет обыденная, повседневная жизнь. Брат Янек – преуспевающий, всемирно известный кинорежиссер Джованни Шаляй и его блистательная жена кинозвезда Эрмелинда при ближайшем знакомстве тоже теряют свой блеск. Их дом – в популярных массовых журналах символ идиллии и процветания – на самом деле фальшив и лицемерен, Джованни – распутник и чревоугодник, а Эрмелинда – просто несчастна.

Генрик пытается обмануть самого себя, «сыграть» в романтическое приключение. На роль «единственной в своем роде девушки», с которой произойдет случайная встреча на Капри, он ангажирует проститутку Зиту. Но маскарад не удается. Героини из снов не встречаются даже на Капри, как бы их ни называть – Зита или Маргарита. Еще одно воплощение извечного мифа – на сей раз сатирическое – оказывается несостоятельным.

История жизни Генрика Шаляя и его путешествие предстают в двойном свете – лирическом и ироническом; героев Дыгата трудно принимать совсем всерьез, они как бы заключены писателем в иронические кавычки. Таков и герой романа «Диснейленд» – спортсмен-бегун и интеллектуал-архитектор Марек Аренс. Он ищет настоящую любовь, которая позволила бы ему выбраться из сложившейся «схемы жизни». История поисков Мареком своего призрачного идеала – гротескна, несмотря на все жизненное правдоподобие обстоятельств и богатство реалистических деталей романа. Об этом предупреждает название романа – «Диснейленд».

«Страна Диснея» – страна нереальных представлений о жизни и сказочных мечтаний Марека Аренса. Образ Марека – сложная авторская конструкция. С ее помощью писатель высмеивает бездушность и эгоистичность этикета и норм поведения людей, окружающих героя. А также исследует такую систему отношений между людьми, которая автоматически навязывает людям определенные личины, стереотипы поведения, от чего не так-то просто избавиться.

Жанр книги Яцека Бохеньского (р. 1926) «Божественный Юлий. Записки антиквара» (1961) можно определить как исторический роман-эссе. Роман имеет мало общего с традиционным историческим повествованием. Писатель отказался от фабулы и хронологической последовательности в изложении. Это связано с замыслом книги – не просто рассказать об эпохе Юлия Цезаря, а показать, «что сделал Цезарь, чтобы стать богом», проследить пути и средства достижения Цезарем верховной власти.

Историю борьбы Цезаря за власть реконструирует и комментирует эрудит-антиквар, обладающий ироническим складом ума. Такой рассказчик-интерпретатор живо и непринужденно беседует с читателем, делится с ним своими наблюдениями, сомнениями и предположениями. Идеальный правитель, мудрый вождь, наблюдательный психолог, знаток человеческих характеров, превосходный стилист, преданный любовник Клеопатры, красавец-мужчина, увенчанный лавровым венком… Всего этого не скрывает от читателя антиквар. Но он показывает и обратную сторону «божественного» лика: насилие и шантаж, предательство и ложь, сводничество и разврат, наконец – отсутствие каких-либо убеждений. Сияющий нимб скрывает циничного и грязного политического интригана, «лысого бабника».

В романе Бохеньского, согласно исторической правде (республика изжила себя, объективный ход истории был «за Цезаря»), нет сил, способных противостоять диктатору. Единственным молчаливым судьей его деяний был народ, «маленькие» люди, загадочные и подчас пугающие даже Божественного. Книга Бохеньского прочно базируется на историческом знании, но история возвышения Цезаря, рассказанная антикваром, дает читательскому уму обильную пищу для размышлений о механизме возникновения культа личности, о безнравственности антинародной власти.

Такой же характер имел и роман Бохеньского об Овидии – «Назон-поэт» (1969), в котором сложная судьба мыслящего иначе, чем власти, римского поэта, приговоренного к изгнанию из страны, отражала более универсальный конфликт – между художником и политической властью.

Как и у Бохеньского, притчевый характер имеет историософская повесть Е. Анджеевского «Врата рая» (1960, экранизация А. Вайды – 1967 г.). Сюжет повести – крестовый поход (закончившийся трагично) французских детей за освобождение гроба Господня от неверных в 1212 г. – подчинен анализу природы массовых движений, фанатизма, стимулов человеческого поведения вообще. Вскрывая механизм идеалистического порыва толпы, писатель видит корни общественных движений в случайном, часто эротическом и сугубо интимном. Богоугодное в замысле движение превращается в «поход безумия и лжи»; исповедь и покаяние участников похода, в которых обнаруживаются скрытые греховные мотивы их действий, дают право писателю на формулу: «не ложь, а правда сокрушает надежду». Повесть, уложенная в одно предложение, состоит из ряда внутренних монологов-исповедей, из которых читатель извлекает нить событий и характеристики героев. Язык героев и авторские описания (людей, природы, действий, костюмов и т. д.) стилизованы в духе средневековой литературы и живописи.