Как общаться с ребенком. Книга о том, как строить отношения с детьми и растить их счастливыми и успешными - Smart Reading

детей увлеченного учителя, как в советском фильме «Первоклассница». Но зачастую ребенок находит там уставшую учительницу, для которой работа – рутина. По мнению Людмилы Петрановской, виной тому – сложившаяся система обязательного образования. Если в архаичных культурах община могла выбрать для обучения детей самых лучших и харизматичных, то сейчас учитель – работник, нанятый за небольшую плату для составления планов уроков, ведения электронного дневника и в обязанности которого не входит доминантное проявление заботы к детской группе и каждому ученику.

Многое устроено так, чтобы люди с призванием и способностями к наставничеству в школе не задерживались. Однако без отношений «ученики – наставник» у детей не включится поведение следования, они не смогут эффективно учиться. Как правило, у учителей проседает либо один из двух компонентов – доминирование и забота, либо оба. Не справляясь с ролью наставника, учитель пытается вогнать в нее родителей: требует проверять уроки, вместе делать задания, вызывает в школу, ожидая, что родитель отругает ребенка за недостаточное рвение или плохое поведение. Порой выполнение уроков сопровождается криками, угрозами, ремнем. Неслучайно многие взрослые вспоминают начальную школу как ужасные годы, в которые они потеряли родителей (то есть отношения, привязанность к ним).

Стоит ли удивляться, что многим детям не нравится учеба, хотя их возраст приспособлен для этого как нельзя лучше? Неслучайно действие «Вина из одуванчиков» Рэя Брэдбери происходит в каникулы, а роман Даррелла «Моя семья и другие звери» заканчивается, когда Джерри отправляется в школу. Из школы хочется сбежать в Нарнию, Террабитию – куда угодно, где есть простор, приключения, сложные задачи, настоящие наставники – где можно действительно учиться.

Как хирург не станет оперировать своего ребенка, так и репетиторы избегают заниматься со своими детьми. Потому что на своих терпения не хватает. Встречаются родители, которые учат детей без ущерба отношениям, но этот дар жонглирования ролями есть не у всех. Члены семьи могут быть наставниками, но обычно лишь в плане решения личных задач и без жестких сроков освоения: так, в течение многих лет они могут научить ребенка готовить еду, мастерить что-то, водить машину.

Ребенку можно помогать с уроками, если он жалуется на скучную тему, а вы можете интересно о ней рассказать, или просит объяснить сложное, проверить ошибки «на всякий случай». Но как только вы начинаете единым фронтом со школой оценивать и контролировать ребенка, то словно топором бьете по привязанности. Нет контрольной, которая бы того стоила.

Еще один риск, связанный с неудовлетворенной потребностью современных детей в наставнике, – выбор негодного заменителя: кумира, старшего ребенка подоминантнее или педофила (увы, зачастую это не чужой дядя, приставший в подъезде, а псевдонаставник, начавший отношения с ребенком под видом интересного обучения чему-то необычному). Защитой от последнего может быть только доверительный контакт ребенка с родителями и сформированная уверенность в праве сказать «нет».

Мы не можем изменить систему образования, но важно помнить про потребность ребенка в наставнике. Необязательно, чтобы все учителя были гениями педагогики, – достаточно хотя бы одного. Кто-то из детей будет обожать брутального физрука, кто-то – остроумную математичку. Они будут толпиться около такого учителя после урока, читать по его предмету больше, помогать и участвовать в олимпиадах. А если не повезло найти наставника в школе, ищите его в кружке или спортивной секции.

Будьте заботливыми родителями. Это может значить написать за ребенка неинтересный ему реферат, из-за которого он не выспится или пропустит тренировку. Пожалеть, если получил двойку, узнать у учителя или у самого ребенка, что происходит, как помочь и что он может исправить сам. Если история отношений с вами научила ребенка ждать помощи, он сможет о ней попросить и признать, что не справляется. Но если он привык слышать: «Мне некогда, давай сам», есть вероятность, что он будет погружаться в неуспеваемость все глубже, а вы об этом не узнаете.

От 12 до 15

Стремительный рост

После сравнительно плавного развития в предыдущие годы ребенок растет как на дрожжах. Выискивая свое чадо в толпе сверстников, многие родители ловят себя на мысли, что представляли его на голову ниже. Разные части тела подростка развиваются в своем темпе – возникает временная дисгармония (например, детский голос у высокого парня), внутренние органы не успевают приспособиться к обслуживанию больших габаритов – отсюда утомляемость и сонливость. Гормоны, накатывая волнами, то вызывают возбуждение, то снижают умственную работоспособность, а настроение меняется без связи с внешними обстоятельствами.

«Почему я сижу и плачу, будто кто-то умер, хотя ничего не случилось? Почему на меня часто накатывает ярость, душит ненависть к близким, хотя на самом деле я их люблю?» – говорят подростки на приеме у психолога. Эмоции могут заставить считать жизнь конченой и ввиду «ужасного изъяна» во внешности, заметного порой лишь его обладателю.

Подросток похож на трехлетку: те же капризы и истерики, взрывы гнева, негативизм, отрицание всего без разбора, то же настойчивое «Я сам!» и другие сходства. Разница в том, что малыш исследует мир вещей и пространства, а подросток – мир отношений и чувств. При этом трехлетка мог в трудную минуту залезть к родителю на ручки, а подросток так уже не может.

С малышом просто мириться, а как после скандала с криком и хлопаньем дверью обнимать ощетиненное прыщавое и костлявое существо? Малыш, слезая с рук, «вылупляется» из младенческого слияния с мамой, а подросток должен «вылупиться» из семьи: ему, в отличие от ненадолго убегающего от мамы малыша, предстоит отделиться радикально. Отношения привязанности подходят к естественному завершению.

Свержение родителей с пьедестала

Ребенок в нежном возрасте идеализировал родителей. Теперь же он видит вместо самого сильного и справедливого на свете отца раздраженного, немолодого и, похоже, не очень умного человека. Вместо лучшей, самой красивой и доброй в мире мамы – уставшую, располневшую женщину, полную дурацких предрассудков.

Растерянные от происходящего родители срочно «берутся за воспитание», что окончательно портит отношения. Подросток приходит к выводу, что он и родители – разные люди, и вместе с тем страдает от одиночества, хочет возобновить контакт, но не знает как. Подросток болезненно переживает разлад с родителями, вплоть до попыток самоубийства, хотя отец с матерью бывают уверены, что «ему все равно».

На вопрос: «Как вы думаете, чего больше всего хотели бы от вас ваши дети-подростки?» – родители чаще всего отвечали психологам: «Чтобы дали денег и отстали». Среди подростков самый частый ответ был: «Чтобы родители проводили со мной больше времени».

Родителям тоже несладко. Особенно тяжело переживают свержение с пьедестала те, кто до этого «жил ради детей»: они обнаруживают себя в «пустом гнезде» – нет любимого дела и полноценного брака, а родительская роль уходит. Тяжело и тем, кто в целом не удовлетворен жизнью. Если при этом подростковый кризис